Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии] - Азимов Айзек - Страница 11

• Предыдущая
• 11/90
• Следующая

Хьюммен взглянул на приборы.

– 3050 километров в час.

– Магнитное ускорение?

– Да! У вас на Геликоне должны знать.

– Разумеется. Одна такая линия есть. Правда… я сам никогда не пользовался… все собирался. Но не думаю, что наша похожа на эту.

– Уверен, что нет. На Транторе тысячи километров таких туннелей пронизывают поверхность земли. Многие проходят под необозримо раскинувшимися океанами – основной способ преодоления больших расстояний.

– Сколько нам ехать?

– До конечного пункта назначения? Чуть больше пяти часов.

– Пять часов?! – ужаснулся Селдон.

– Не расстраивайся. Каждые двадцать минут мы проезжаем мимо площадок отдыха. В любую минуту можно остановиться, покинуть туннель, размять ноги, перекусить. Лично я намерен воспользоваться этой возможностью в ближайшие минуты.

Некоторое время они продолжали путешествие в полном молчании. Неожиданно, с правого борта вырвался сноп света и Селдону показалось, что он увидел два воздушных такси.

– Это была стоянка, – ответил на молчаливый вопрос Хьюммен.

Селдон спросил:

– Ты полагаешь, что я действительно буду в безопасности там, куда ты везешь меня?

Хьюммен отозвался:

– От всяких открытых перемещений императорских сил – в полной безопасности. Однако, когда речь идет о персональной слежке – агентах, шпионах, наемных убийцах – необходимо всегда быть начеку. Я позабочусь о твоих телохранителях.

Селдон почувствовал себя неуютно.

– Наемные убийцы! Ты серьезно? Думаешь, они хотят покончить со мной?

– Надеюсь, что Демерзель не хочет. Прежде всего он захочет использовать тебя. Однако, его противники могут думать иначе. В любом случае, дремать тебе в жизни не придется.

Селдон покачал головой и отвернулся. Подумать только, еще 24 часа назад его никто не знал, им никто не интересовался, а сегодня за ним охотились императорские силы. Все это озадачивало.

– Что будет с тобой?

Хьюммен задумчиво произнес:

– На доброе отношение к себе я не рассчитываю. Возможно, мне раскроят череп или рука неизвестного убийцы прострелит мне грудь, – его голос прозвучал спокойно и ровно.

Селдон содрогнулся.

– Ты говоришь таким тоном, словно тебя это совсем не волнует.

– Я – старый обитатель Трантора и знаю его лучше, чем кто-либо другой. У меня много знакомых людей, которые обязаны мне, и мне приятно думать, что я не стану легкой добычей для преследователей. Короче говоря, Селдон, я смогу позаботиться о себе.

– Рад это слышать, Хьюммен, но не могу понять, ради чего ты так рискуешь. Кто я для тебя? Зачем тебе подвергаться хоть малейшему риску из-за человека, который для тебя всего-навсего чужак?

– Я хочу спасти тебя по тем же самым причинам, по которым Император жаждет использовать тебя – из-за предвидения будущего.

Селдон почувствовал горькое разочарование. Значит, он – лишь игрушка в руках двух противоборствующих сил. Он зло выпалил:

– После этого Симпозиума мне не жить! Я положу этому конец!

– Нет! Не спеши делать выводы, математик. Император и его офицеры хотят использовать твои возможности в своих личных целях. Только! Чтобы сделать свою жизнь еще более спокойной и удобной. Ты представляешь интерес для них – как средство усиления их личной власти, личного благополучия и процветания. Я же хочу, чтобы ты принес пользу всей Галактике.

– Разве есть разница? – ядовито поинтересовался Селдон.

Хьюммен нахмурился и разочаровано ответил:

– Если ты не улавливаешь разницы, то тебе должно быть стыдно. Человечество населяло Галактику за долгие тысячелетия до ныне правящего Императора, и даже его династии. Задолго до самой Империи. Двадцать пять миллионов Миров населяют Галактику. Существуют легенды о том времени, когда человечество населяло один единственный Мир.

– Легенды! – Селдон повел плечами.

– Да, легенды, мой дорогой. Но я охотно допускаю, что именно так и было. И полагаю, что человечество не родилось со способностью к гиперпространственным перемещениям. Совершенно очевидно, что когда-то люди жили достаточно замкнуто. Нетрудно предположить, что даже после твоей смерти и смерти Императора, после угасания всей его династии, и даже после падения самой Империи, – человечество Галактики будет развиваться дальше. А в таком случае, стоит ли задумываться о судьбе отдельных индивидуумов, Императора или молодого Принца? Не стоит беспокоиться и о механизмах самой Империи. Что будет с квадриллионами людей, обитающих в Галактике? Что будет с ними?

– Полагаю, что Вселенная и человечество будет продолжать развиваться, – отозвался Селдон.

– Разве тебя не волнует, в каких условиях это будет происходить?

– Можно предположить, что все будет происходить так же, как и теперь.

– Можно предположить! Но ведь можно знать, благодаря твоей теории!

– Я называю эту теорию психоисторией. Теоретически – это возможно.

– И у тебя не возникает желания применить эту теорию на практике?

– Я бы не прочь, Хьюммен, но одного желания мало. Все это я пытался объяснить Императору – это технически невыполнимо.

– И ты даже не пытаешься найти пути технического воплощения своих идей?

– Нет, не пытаюсь. Для осуществления всего этого – одной жизни мало. А я не настолько глуп, чтобы браться за невыполнимую задачу.

– А если ты узнаешь правду о состоянии человечества?

– Некорректная постановка вопроса! Что значит узнать правду об истории и состоянии человечества? Ты допускаешь мысль, что тебе это известно?

– Да, допускаю и могу изложить это в трех словах.

Хьюммен напряженно и сосредоточенно смотрел перед собой пока за их спиной не растаял пустой туннель, в который они свернули. После этого он мрачно произнес эти слова:

– Галактическая Империя умирает.

После того, что сказал Хьюммен, Селдон испытывал острое ощущение неудобства. Он понял в полной мере свое положение, все в нем сжалось. Он предложил новую науку – психоисторию. Он раскрыл влияние законов вероятности на нее, очень тонко объяснил необходимость учета сложнейших явлений, происходящих в жизни человечества, подчеркнул неоднозначность влияния всего многообразия причин на процесс развития этой науки и Закончил рассуждение элегантным уравнением с большим числом неизвестных. Возможно – с неопределенным числом неизвестных, точно сказать сейчас он не мог. Но это была лишь гимнастика ума, своего рода математическая игра – не более.

Он рассматривал психоисторию – скажем точнее, основополагающие принципы психоистории – с точки зрения оригинальной математической выкладки. Разве существовали исторические знания, способные восполнить это множество неизвестных? Он ничего не знал о таких знаниях. Он никогда не интересовался историей. Общие этапы развития Геликона он проходил в школе. Но что стояло за этими знаниями? Ведь это была всего лишь общая схема – скелет.

И потом, как может кто-либо утверждать, что Галактическая Империя умирает?

Она существовала уже десять тысяч лет как сформировавшаяся и даже далеко задолго до этого, Трантор, как столица доминирующего населения, стал Империей в последние два тысячелетия.

Империя пережила времена, в далекие ранние века, когда разрозненные сектора Галактики отказались от локальной независимости. В прошлом остались восстания за независимость, династические войны, периоды экономического спада. Большинство Миров подобные проблемы теперь не волнуют и Трантор продолжает наращивать свое могущество и влияние. Все человечество именует это Вечным Миром.

• Предыдущая
• 11/90
• Следующая