Звериный подарок - Шолох Юлия - Страница 44

• Предыдущая
• 44/76
• Следующая

Что отказался от подаренной князем той самой пресловутой девичьей чести, так запросто отданной на забаву чужакам? Но тогда она узнает, что за шкатулку принесла однажды в их в комнату, и ей будет больно.

Что испугался до дрожи, не найдя ее у гадального шатра рядом с Аленкой, подумав, что она могла уйти… с парнем, которого любит? Тогда она решит, что ее считают испорченной, потому как так себя ведут, по ее убеждению, только пропащие девушки.

Что почти не дышал, когда они вошли в первую в ее жизни петлю, боясь пропустить любые, даже самые легкие признаки того, что ей плохо, и готовясь бросить все и всех, чтобы сразу вытащить ее в безопасное место? Но тогда бы она узнала, какой опасности подвергалась.

Что остановил инфанту в таверне, только когда дал клятву зверя вцепиться в горло и не отпускать, пока не убьет, несмотря ни на что? И тем открыть, что они были всего в шаге от резни, в которой пострадали бы все, кому не повезло в этот час оказаться рядом?

Сказать, что в Стольске с трудом удерживался, чтобы не отправиться на охрану дома ее брата лично, потому как до одури боялся, что лесные все-таки рискнут напасть? Тогда она узнала бы про охрану и опять же только бы испугалась. Да еще и за брата стала бы переживать.

Признаться, что, когда поводырь белоглазых прыгнул к ней, он понял, что не отпустит ни одного из десятка живым, даже если будет такая возможность?

Нет, ничего из этого Радим сказать не мог. Оставалось только ждать, ждать рядом с более жизнерадостным Дынко и более обходительным Жданом, думая, как проигрываешь на их фоне. А потом еще этот отупляющий ватный туман, тормозящий все происходящее вокруг. Он становился все плотнее и плотнее и редел, только когда Дарька ему улыбалась.

И эти последние дни в замке, где она вдруг превратилась в самое несчастное на свете существо и его поддерживало только воспоминание того утра, когда просыпающаяся люна-са его целовала. Последние дни пелена стала почти непробиваемой, и что делать, Радим уже не мог придумать. Да и вообще думать мог только с большим напряжением.

Теперь он вспомнил совет правителя и пожалел, что сразу им не воспользовался. Отец сказал: «Иди, запрись с ней в комнате и не отпускай, пока не скажет, что происходит». Но он боялся. Боялся, что Дарька не выберет путь, указанный ей богами. Боялся, что у человеческой девчонки получится обойти дар и научиться жить без него. Что она может даже не услышать зов или что он подействует на нее по-другому. Никогда в жизни Радим не испытывал такого длительного изматывающего страха.

Но вот она стоит перед ним и… слышит. На самом деле слышит и даже отвечает. Пропала бледность, затравленный взгляд, настороженность и осталась только неподражаемо нежная улыбка. Столько нежности… Как легко Дарена его приняла, мгновенно, целиком, без остатка. Приняла как долгожданный, самый драгоценный в жизни подарок.

Сердце вырывается из груди от восторга, ведь теперь ее можно обнимать, и тело под руками не превращается в застывший камень, как по ночам в лесу, когда он ее грел, а, наоборот, словно тает и прижимается еще сильнее. Теперь ее можно целовать, не боясь увидеть в глазах самые ужасные подозрения, от которых и следа не осталось. И даже больше… Но об этом он пока не стал думать.

Никто не знал, каких усилий Радиму стоило от нее оторваться и вернуться в приемный зал, и это получилось только потому, что теперь Дарька будет его ждать, каждый раз, когда он уходит, будет ждать его возвращения. И он будет возвращаться к единственному якорю своей жизни. К своей люна-са.

Он даже не заметил, что в комнате был кто-то еще.

Вернувшись в зал, Радим еще раз извинился перед делегацией и, подходя к отцу, быстро улыбнулся одними уголками губ. А тот сразу понял, по лицу проскользнуло мимолетное облегчение, и снова вернулась официальная маска правителя звериных земель.

Первый вечер приезда делегации участники обычно посвящали не самим делам, а обмену многочисленными приветствиями, подарками, а после следовала долгая беседа о состоянии дел сторон, о погоде, о проблемах, о новостях, хороших и не очень. Естественно, все имело свой подтекст. В этот раз первым делом дивы сообщили, что им удалось вырастить несколько наиболее ценных видов растений, привезенных со своей прошлой родины, и неожиданные положительные результаты удивили их самим. Ни для кого не осталось тайной, что речь идет об аналоге рудиментной крошки, которым дивы в данный момент так удачно перебили цену звериным торговцам, лишив казну одного из самых стабильных доходов. Радим многословно поздравил и порадовался, что дивам удалось создать на землях лесных хотя бы отдаленное подобие своего дома, выразил надежду, что теперь раса дивов чувствует себя на чужбине более уютно, чем вначале, а в конце намекнул, что семена этих растений очень быстро распространяться в их мире. Паа выказал глубокое сомнение, что растения приживутся в непривычной земле, ведь то, что им это удалось, больше похоже на чудо. Радим уверил, что если уж растения прижились на землях лесных, то и на звериных (на этих словах он сделал упор) легко смогут расти, так как, по его данным, состав почвы между ними почти ничем не отличается. Хотя конечно же стоит посоветоваться с земельными мастерами.

За подобным обменом двусмысленными любезностями и прошел вечер. Столько времени уходило впустую. Дивы имели привычку долго и тщательно изматывать сторону разговорами, содержащими слишком явную провокацию и звучавшими в большинстве своем как насмешка и явный вызов. Радим этих игр не любил, но и не боялся. Бывало времяпрепровождение и похуже.

Уже за ужином паа поинтересовался, как прошла увеселительная поездка, которую, по дошедшим до него слухам, устроил себе вожак. И вожак впервые за вечер сказал правду: во время отдыха он встретил свою вторую половину, и завтра делегация удостоится чести ее лицезреть. Что же, паа подумал, что с удовольствием посмотрит поближе на помеху, так не вовремя усилившую и без того мощного противника.

Весь вечер Радиму приходилось подавлять какую-то сумасшедшую улыбку, настойчиво растягивающую губы, и гасить ненормально бешеное веселье в глазах. Как будто перед ним нарядившиеся страшилищами маленькие дети, а вовсе не самые опасные за все существование звериной расы враги.

Чего ему теперь бояться? Теперь, когда в своей комнате его ждет Дарька?

Утром с моей постели поднимается вожак. Незнакомец без тени нервозности, неуверенности или сомнения на лице. Он стоит нерушимей, чем каменные стены вокруг. Идеально прямая осанка. Властный, непроницаемый взгляд. Четко очерченная линия застывших губ. Если бы точно не знала, что это мой Радим, наверное, инстинктивно бы ему поклонилась. А может, и фразу повиновения бы произнесла.

Он уходит, а мне удается поспать еще пару часов, потом меня поднимает весело болтающая Верея и начинает готовить к встрече с дивами. Нужно показать делегации невесту, достойную вожака. Это, кстати, обо мне. Не уверена, что можно стать достойной того воплощения власти, которым Радим ушел от меня утром. Ну, хотя бы не опозориться.

— Верея, что делать-то, я не знаю.

— Расскажу, я как раз за этим. — Власта идет от двери, и сейчас я ей улыбаюсь.

Мы будем подругами, точно будем. И даже больше — мы будем сестрами, не только по закону после моего вступления в семью, а и по собственному желанию. Самыми настоящими сестрами. Она вдруг порывисто меня обнимает.

— Видела утром Радима, — шепчет неверяще. — Как ты сделала… такого, они об него все зубы обломают! Здорово.

— Я ничего не делала… вроде.

Разве что-то делала? Даже толком не говорили, просто валялись.

— Не знаю, я же не люна-са, — пожимает плечами. — Мы потом тебя с какой-нибудь постарше сведем, пусть расскажет. Может, что полезное узнаешь. После свадьбы. Но это все потом. Верея, тащи расческу!

Они набрасываются на меня с двух сторон, нещадно дергая волосы. Власта одновременно поучает:

• Предыдущая
• 44/76
• Следующая