Бегущие по мирам - Чиркова Вера Андреевна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/68
- Следующая
Он забыл про свою маску невозмутимости на целых три секунды. И я второй раз увидела его настоящее лицо, только теперь на нем была не усталость, а… надежда? А потом он все сообразил, резко сжал губы и нахмурился.
Ну и ради бога. Оставайся со своими тараканами.
Я решительно выключила экран и вмиг перенеслась в свою спальню.
Все, хватит сомневаться. Раз решила взять тайм-аут, значит, надо брать. В конце концов, мне всего двадцать лет и титул старой девы пока не грозит.
В моей спальне, как ни странно, было светло. Я первым делом выглянула за окно, внимательно оглядела творящийся там разгром, колонны и перекладины недостроенного эркера, вздохнула и пошла снимать надоевшие сапоги.
Умывшись и переодевшись, прошлась по комнате, решая, чем бы заняться в первую очередь, и случайно остановила взгляд на конторке. А уже через минуту сидела с грифелем в руках, торопливо набрасывая на бумагу запавший в душу взгляд, растрепавшиеся волосы, приоткрытые в счастливом изумлении твердые губы…
А дорисовав и рассмотрев, решительно свернула и спрятала подальше, чтобы не натолкнулась ни Сина, ни кто-нибудь другой. И отправилась проверять, есть ли кто дома.
Как ни странно, Алинты в башне не было. Сина сообщила, что она помогает кормить ведьм. Но и в одиночестве моя служанка не скучала – мазала каким-то зельем ссадины на скуле сидевшего на кухне Мета.
– Кто? Отец? – коротко спросила я, с огорчением вспомнив, что так и не нашла времени разобраться с его папаней.
– Ага, – печально глянула на меня Сина. – Он забрал у тетки все деньги. Мет только сказал, чтоб он оставил хоть на рыбу, а он…
– Все ясно. Где мы его найдем?
– Возле пристани, в харчевне кривого Тробба.
– Идем, – взяла я парня за руку и перенесла его к конюшне для лошадок ковена.
От нее до пристани было несколько метров.
– Здорово! Как вы это делаете? – Глаза Мета сияли от восторга.
«Как мало иногда человеку нужно, чтобы забыть боль и хоть на миг почувствовать себя счастливым», – подумала я печально, пожала плечами и направилась к пристани.
– Вон она… – шепнул парнишка, указывая мне взглядом на невысокое строение, выкрашенное по фасаду ярко-синей краской и разрисованное примитивными изображениями бутылей и окороков.
– Тебе лучше со мной не ходить, – правильно поняла я колебание парня, – просто скажи, какой он.
– Такой здоровый, в желтой куртке… А, у него еще волосы очень короткие – подшутил кто-то.
– Найду, – пообещала я и шагнула внутрь.
Вначале мне показалось, что внимания на меня никто не обратил, и лишь минутой позже поняла, что это просто некий местный ритуал. Но этой минуты мне с лихвой хватило, чтобы осмотреть немудреную обстановку, длинный стол и скамьи для посетителей в одной половине, очаг и стол поменьше, на котором громоздились миски и котлы, – в другой. И понять, что сегодня у хозяина не самый лучший день. Посетителей было всего четверо. Один, немолодой мужчина, похожий на рыбака своей поблескивающей чешуйками одеждой, мирно доедал какое-то варево недалеко от двери, а трое основательно расположились на другом конце стола.
Подходя, я рассмотрела лежавшие перед ними кучки монет, глиняные кружки с выпивкой и разбросанное по столу штампованное галетное печенье.
Однако, приблизившись, сообразила, что ошиблась – не бывает печенье так затерто и засалено руками. Вскоре, понаблюдав за игрой, поняла: галеты – это нечто среднее между домино и картами. Игравшие по очереди брали их из большей кучки и пододвигали к себе.
– Магесса желает сыграть? – Одноглазый абориген в грязном фартуке перетек от очага ко мне.
– Желает, – кивнула я, – только я не умею.
– Мы научим. – Сидевший у стены парень с длинными жирноватыми волосами, связанными в хвост, смотрел на меня именно тем взглядом, каким встречают прохожих стоящие на вокзалах наперсточники.
– Нет.
Выбрав из голов игроков стриженую макушку амбалистого аборигена, жадно пересчитывающего монеты, я поняла – это и есть мой пациент. Третьим был неопределенного возраста старик с редкими седыми волосами.
– Почему? Это нетрудно, – по-отечески ласково сообщил седой.
– Я люблю играть только в прятки. – Идея пришла, как всегда, внезапно, но понравилась мне сразу.
– О! – Наперсточник окинул меня наглым взглядом и насмешливо протянул: – В прятки я бы с вами сыграл.
Присутствующие заржали.
– Договорились, – шлепнула я по столу рукой, – играем! Чур, я первая прячу.
– Что?
– Да что на глаза попадется. Но сначала ставка – все деньги на десять моих серебряных монет.
– Пойдет!
Надо же, какой жадный! Сразу просек выгоду.
– Ну тогда готовься искать. А прятать я буду… вот его.
Я схватила за шиворот папашу Мета и перебросила в белый мир, под памятную мне сосну. А в следующий момент уже снова стояла у стола.
– Ну ищи.
Опешили они всего на минуту, потом завозились, насупились, и наконец хозяин выступил вперед и осуждающе сообщил мне, что пользоваться магией в игре запрещено.
– А с чего ты взял, – оскорбленно воззрилась я на него, – что это магия? Я не владею никакой магией, это знают все в ковене. Я – ходящая, а это не магия, а особое свойство мозга. Так вы будете его искать или признаете, что проиграли?
В этот раз они думали дольше, потом парень, взявшийся со мной играть, хитро прищурился и объявил:
– Вы уж простите, госпожа магесса, но мы люди простые, в магии ну ничегошеньки не понимаем. А потому отличить, прикрыли вы его каким-нибудь заклинанием или нет, не можем. Так что верните Зулиса и разойдемся по-хорошему, а то ведь мы и к эргу Балисмусу можем пойти с жалобой.
Ох, как же он меня напугал! Сразу видно, что этот скользкий тип привык, как уж, выскальзывать из любых ситуаций. Не учел только, что оказаться с ним рядом мне теперь не составляет никакого труда.
– Так проверь! – Схватив наглеца за хвост и попутно давая себе слово помыть потом руки с мылом, я вмиг перебросила его в компанию к партнеру.
И тут же вернулась назад, очень не понравилась мне обстановка в этой харчевне. Я, конечно, никогда ни во что не играла в таких местах, меня папа и близко бы не пустил. Но по фильмам, книгам и рассказам рабочих на раскопах приблизительно догадываюсь, что тут сейчас происходит. И старик-партнер, и хозяин харчевни вовсе не случайные наблюдатели того, как денежки Мета и Сины переходят в карман шулера.
– Не двигайтесь и не пытайтесь бежать! – строго рявкнула я на побледневших сообщников, наблюдая за проступающим на их рожах пониманием. – Иначе все присоединитесь к Зулису. Я ведь отлично понимаю, что вы все тут в доле – один поит, другие понемногу обыгрывают, и все счастливы, все получают свою часть прибыли. А то, что его женщине вечером нечего детям в миски налить, – это вас не заботит, он же хозяин и имеет право сам распоряжаться своими деньгами. Так?
Они молчали, вжавшись в свои места, только рука одноглазого медленно ползла к ножу.
– Тробб, не вздумай взять его в руки, – честно предупредила я, – иначе очень пожалеешь! Лучше быстро ссыпайте в мешочек деньги, а то там, где сидят ваши друзья, сейчас сильный мороз. А они одеты легковато.
Старик вскочил неожиданно шустро, торопливо сгреб все со стола, вывернул карманы, трясущимися руками ссыпал деньги в кошель и бросил его мне:
– Забери. Только верни сына!
Я сунула кошель в карман и вернулась в белый мир. И зря, как поняла уже в следующую минуту, – так просто, как принесла, мне их отсюда не забрать. Бывшие партнеры по игре яростно мутузили друг друга, и на свежем снегу уже алели пятна крови. Да и выбросить их в таком виде в харчевне далеко не лучшее решение.
Придется идти другим путем.
На этот раз в зале стихий я оказалась не одна. Возле алтаря, из которого бил синий луч, колдовал Балисмус.
– Эрг, – бросилась я к нему, – помоги! Я людей в белый мир забросила, нужно забрать.
Он секунды три отрешенно смотрел на меня как на пустое место, затем в глазах вспыхнул огонек понимания, и уже в следующий миг маг цепко держал меня за руку.
- Предыдущая
- 22/68
- Следующая
