Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис - Страница 8
- Предыдущая
- 8/116
- Следующая
В свой краткий отчёт я включил и объяснение рискованной игры, которую повёл.
– Полагаю, события могут развиваться тремя путями. Первый: они решат передать нашу просьбу вождю, и тогда вы получите то, чего хотите, если и дальше правильно поведёте игру. Второй: нас пошлют, и тогда мы просто повернёмся и уедем отсюда.
– Совершенно неприемлемо. Вернуться с пустыми руками я никак не могу. А каков третий путь?
– Они проткнут нас копьями, а потом порубят тела на кусочки и раскидают на съедение местному зверью. – Я выдержал паузу, чтобы сказанное дошло получше, и добавил: – Кроме голов, их они отвезут ночью в город и бросят у порога ближайшего дома.
– Вы шутите, ведь так?
Я не шутил. Не стоило рассказывать профессору о том, чем кончались для самоуверенных глупцов попытки без моего сопровождения проникнуть на территорию шатанов и что происходило с теми исследователями, которые переступали черту в общении с ними, он и без того был слишком напуган. Похоже, он понял, что я не преувеличиваю, потому что кивнул и отвёл взгляд.
Шатаны перестали совещаться. Не глядя на нас, они снова сели верхом на хаттасов. Я уже решил, что всё клонится ко второму сценарию, когда они направились к нам.
– Хасса, – сказал один из них.
То есть «пойдемте с нами».
И я облегчённо выдохнул. Значит, мы встретимся с вождём стойбища.
Со времени моего последнего визита стойбище изменилось. Когда шатаны перешли на кочевой образ жизни, их поселения являли собой группы складных шатров, которые быстро разбирались и перевозились на другое место. Но пробыв в этом оазисе довольно долго, аборигены, по всей видимости, решили тут закрепиться. Низкие глинобитные дома с плоскими крышами сменили многие шатры, а помосты вели к сооружаемой вокруг поселения каменной стене. Если у поселения имелось название, мне оно было неведомо.
Мы порядком устали и натёрли ноги, когда наконец добрались до места. Воины, конечно же, велели нам оставить джип, разрешив взять с собой рюкзаки. Всю дорогу они не спеша двигались верхом перед нами, лишь изредка останавливаясь и давая нам передохнуть. Нам они больше не сказали ни слова, а на подъезде к оазису один из них достал витую раковину, похожую на огромный аммонит, и протрубил в неё. В ответ раздался такой же сигнал. Мы обменялись с профессором настороженными взглядами. Теперь уже точно поздно было поворачивать назад, о нашем приближении все были оповещены.
Когда мы вошли через наполовину достроенные ворота внутрь ограды, утоптанные улицы были пустынны. Лишь привязанные перед жилищами хаттасы переступали с ноги на ногу. Все входы в шатры были задёрнуты, а узкие окна глинобитных домов закрыты ставнями. Но люди не покинули их, а лишь спрятались. Гнетущая тишина тревожила даже сильнее, чем копья конвоировавших нас теперь сзади воинов.
В центре поселения были артезианский колодец и площадь, с одной стороны которой возвышалось глинобитное здание внушительных размеров с деревянной башней, где мы увидели первого здесь шатана. Дождавшись, когда мы подошли к самому входу в здание, он поднёс к губам раковину и подул. Наши воины остановили своих хаттасов, спешились и жестом пригласили следовать за ними. Один из них отвёл в сторону тканое покрывало, служившее дверью, а второй провёл нас внутрь.
В комнате царил полумрак, только сквозь отверстие в потолке косо пробивался столб солнечного света. В воздухе стоял пряный аромат курений, кольца дыма плыли через световой столб и заставляли глаза слезиться. Вдоль стен стояло несколько шатанов со скрытыми под капюшонами лицами; точно можно было сказать только одно – все они были мужчинами, потому что женщин шатаны чужакам никогда не показывают. В тишине слышалась только мерная капель водяных часов: каждая новая капля означала, что протекли ещё две секунды.
Вождь сидел в центре комнаты. Кисти рук с длинными пальцами покоились на ручках вырезанного из песчаника трона, золотые глаза следили за нами сквозь пряди побелевших от времени волос. Никаких иных знаков власти вождя племени, кроме окутывавшего его духа всеобщего признания, заметно не было: он дал нам понять, что он тут главный, молча подняв, а затем опустив обе руки, а когда мы остановились, продлив молчание ещё на целую минуту.
Наконец он заговорил:
– Эсша шакай Хэмси? (Зачем ты пришёл сюда, Рэмзи?)
Не думаю, что когда-либо видел его, однако вождь меня знал. Хорошо. Это немного облегчит переговоры. Я ответил на языке шатанов:
– Я привёл с собой человека, который хочет узнать больше о вашем народе. Это учёный человек, который учит и других, ищущих мудрости. Он хотел попросить тебя об одолжении.
Вождь перевёл взгляд с меня на доктора аль-База.
– Чего ты хочешь?
Я посмотрел на профессора.
– Что ж, теперь ваша очередь. Он хочет понять, чего вы хотите. Я буду переводить. Только осторожнее выбирайте слова… чтобы не задеть их гордость.
– Постараюсь. – Аль-Базу неплохо удавалось скрывать волнение. Он облизнул губы, собираясь с мыслями, и начал: – Скажите ему… скажите, что мне бы хотелось взять небольшую пробу крови у одного из членов его племени. Всего несколько капель. Мне это нужно, чтобы установить… то есть я хочу узнать… были ли у нашего и его народов общие предки.
Вполне уважительное изложение просьбы, на мой взгляд, поэтому я повернулся к вождю и повторил её без изменения. Единственным затруднением было слово «кровь», я не знал, как точно его перевести на шатанский, поскольку мы ни разу с аборигенами прежде об этом не говорили. Поэтому пришлось прибегнуть к описательному выражению «жидкость, текущая в нашем теле», указывая на вену на своей правой руке в надежде, что эта пантомима будет правильно понята.
Вождь понял верно. Он смотрел на меня с холодным негодованием, золотые глаза его сверкнули, губы на стоически спокойном лице сжались. Послышался ропот стоявших вокруг нас шатанов. Разобрать слов было нельзя, но тон был совсем не мирный.
Дело худо.
– Кто осмелился заявить, что шатаны и нашатаны имеют общих предков? – резко бросил вождь, сжав руки в кулаки и наклонившись вперёд. – Кто нашёл в себе дерзость заявить, что твой народ и мой хоть в чём-то похожи?
Я перевёл его слова доктору аль-Базу. Профессор чуть помедлил, потом заговорил, глядя прямо в глаза вождю, спокойным и размеренным голосом:
– Скажи ему, что никто в это не верит… Что это только гипотеза… догадка… и что я хочу либо подтвердить, либо опровергнуть её. Вот для чего мне нужен образец крови, чтобы установить истину.
Набрав в грудь побольше воздуха, я начал переводить объяснение профессора, в надежде что нам всё же удастся выбраться отсюда живыми. Вождь продолжал сверлить нас взглядом, но уже чуть спокойнее. Несколько мучительно долгих секунд он молчал. И наконец принял решение.
Из складок одежды он извлёк костяной кинжал, вытащив его из ножен. При виде острого белого лезвия сердце у меня ёкнуло, а когда вождь встал и двинулся к нам, я решил, что жизни моей настал конец. Но вождь остановился перед доктором аль-Базом и, по-прежнему глядя тому в глаза, поднял свою левую ладонь и провёл по ней лезвием.
– Возьми мою кровь, – сказал он, протянув ладонь доктору.
Тут перевода не потребовалось. Доктор аль-Баз быстро сбросил рюкзак с плеч и извлёк из него сначала шприц, но потом выбрал пластиковую пробирку. Вождь сжал кулак и доктор собрал его тёкшую меж пальцев кровь в пробирку. После этого он добавил туда из крошечного флакончика пару капель антикоагулянта, плотно закупорил пробкой и кивнул вождю.
– Передай ему, что я высоко ценю его доброту и что я вернусь, чтобы сообщить ему результат.
– Да ни за что не вернёмся!
– Передай, – повторил профессор, по-прежнему не отводя взгляда от вождя. – В любом случае он достоин узнать результат.
Обещать вождю вернуться мне хотелось тогда меньше всего, но я выполнил просьбу профессора. Шатан ответил не сразу, рука его опустилась, кровь капала на пол.
- Предыдущая
- 8/116
- Следующая
