Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис - Страница 22
- Предыдущая
- 22/116
- Следующая
Чтобы закрепить мачты, Кидд и его люди должны были полностью обновить систему такелажа. Они работали бы без права на ошибку – запасных канатов не хватало. Окажись такелаж недостаточно прочным, чтобы удержать паруса под давлением ветра, – и мачты просто раздробят корпус. Он тряхнул головой.
– Не уверен, что это можно провернуть. Дайте мне время, черт побери! Может, мы научимся вести его в таком виде…
– Нет. Мы спорили достаточно. – Секстон скрестил руки на груди и сердито посмотрел вниз, туда, где рядом с корпусом плавал Кидд. – Нам нужно управлять кораблем уверенно и быстро, иначе в следующем шторме мы будем болтаться как неприкаянные или вовсе разобьемся в щепки.
– Это приказ? – Кидд попытался расслабить сжатые челюсти.
– Если необходимо.
Двое мужчин напряженно смотрели друг на друга несколько минут. Эдмондс и плотник переводили взгляд с капитана на философа и обратно.
Когда-то Кидд был капитаном своей судьбы. Теперь же он оказался в подчинении у тощего школяра с редкой бородкой, и эта перемена его раздражала.
И все же… Идеи Секстона до сих пор срабатывали без сбоев. Если им удастся выполнить эту миссию, то легенда о Кидде-путешественнике-на-Марс сможет затмить грязные слухи о Кидде-пирате.
Он наклонился, чтобы перекинуть трос с лодыжки на плечи, затянул петлю и оперся босыми ногами на шероховатый, высушенный корпус.
– Дайте мне топор, – сказал он плотнику. Получив требуемое, он прицелился и опустил топор на корпус.
Если кто-то мог убить корабль Кидда, то только он сам.
Марс мерцал в окуляре – тусклый, медного цвета шар. Когда солнечные лучи касались облаков, океанов и озер Земли, она вспыхивала и мерцала, подобно стеклу. Марс же выглядел матовым, как сухое, необработанное дерево. Мертвый мир.
Кидд убрал подзорную трубу, взглянув на приближающуюся планету невооруженным глазом. Диск Марса уже вырос до размеров ногтя большого пальца и продолжал приближаться день ото дня.
Кажется, их ждала увлекательная пора…
Катастрофа подкралась незаметно. «Марс Эдвенчер» покинул Лондон с запасами еды и воды на три месяца; этого должно было хватить на месяц больше, чем, по теории Секстона, могло продлиться их путешествие туда и обратно. Миновало уже примерно восемь недель, дольше, чем предполагалось, но после обновления конструкции корабля они научились-таки справляться с ним, поэтому диковинный план Секстона работал превосходно. На шестой неделе все согласились перейти на урезанный паек и прибавить ходу, чтобы вернуться быстрее.
Когда в первой бочке не оказалось воды, они списали это на случайность. Во второй и в третьей тоже не было ни капли. В голове Кидда зазвенел тревожный звонок. Они с квотермастером отправились в трюм проверить оставшиеся.
Почти треть из них были пусты. Даже на урезанном вдвое пайке им предстояло умереть от жажды раньше, чем вернуться в Лондон.
– Будь ты проклят, Йель! – прошипел Кидд, сдавливая в руках подзорную трубу будто шею лавочника. Больше, чем Йеля, Кидд проклинал самого себя. Он годами охотился на пиратов, его предали и покинули друзья, но и это не позволило ему усвоить урок: полагаться стоит только на себя.
Вдруг Секстон хлопнул его по плечу, прервав его думы.
– Не вините этого лавочника, – произнес он беспечно. – Он тут ни при чем.
– А кто при чем? – осведомился Кидд, стараясь сохранить остатки самообладания. – Либо он обманул меня – а значит, и короля, – либо он просто болван и не знает своего дела.
Секстон покачал головой.
– Прошлой ночью я понял, в чем причина. Те бочки были полны, когда мы загрузили их, но они же сделаны для земного климата. Заметили ли вы, какой сухой стала атмосфера?
– О да… – Кидд облизнул потрескавшиеся губы сухим, точно старая кожа, языком. По мере того как приближался Марс, воздух становился все холоднее и суше.
– Воздуху необходима влага, поэтому первым делом он высушил деревянные бочки, потом впитал в себя воду сквозь зазоры между досками. В следующий раз заделаем бочки воском или свинцом, чтобы предотвратить испарение.
– Следующий раз? – Кидд невесело рассмеялся. – Для нас уже не будет никакого «следующего раза». – Он обратил свой взгляд на пустой, безоблачный воздух и на мертвую сухую планету внизу. – Быть может, море таинственно и негостеприимно, но в нём порой встречаются острова с источниками и озёрами, полными свежей воды. В воздухе нет островов.
– Островов, может, и нет. Но здесь есть… каналы.
– Каналы? – Кидд озадаченно моргнул.
– Дайте вашу стекляшку. – Секстон взглянул на Марс через подзорную трубу капитана, потом вернул ее и указал на что-то. – Вон. Рядом с краем планеты.
Довольно долго Кидд не мог ничего разглядеть. Потом, поблескивая в рассеянном солнечном свете, возникло нечто, волнистое и расплывчатое, похожее на серебристые ниточки.
Кидд отстранил телескоп.
– Всего лишь миражи.
– Каналы, – настаивал Секстон. – Что там может быть, как не вода? Если бы корабль мог спуститься к ним и снова набрать высоту, мы бы спаслись.
И снова Кидд облизнул сухие губы, раздумывая. После чего повернулся к боцману.
– Отправляйся к плотнику. Передай ему: нам нужно нечто вроде ног, чтобы мы могли приземлиться на песок.
Теперь Марс маячил над носом корабля, пылающий красным светом и необъятный, словно купол собора Святого Петра на закате. Огненную сферу накрывала белоснежная верхушка Северного полюса. Эдмондс предложил приземлиться туда и растопить снег, но эту идею Секстон отверг. Он опасался, что полярный регион слишком холоден и их запасы угля попросту не позволят нагреть воздух до нужной температуры и снова взлететь. Вместо этого они летели на сорок градусов северной долготы, туда, где сходились несколько крупных каналов. Секстон поклялся, что увидел там в подзорную трубу признаки города; стареющие глаза Кидда ничего такого не заметили. В конце концов, шансы найти воду в таком канале куда выше.
Быть может, эти серебристые нити и правда каналы, полные пригодной для питья воды, а не странные марсианские источники неизвестно с чем. Быть может, у них получится приземлиться в намеченное место. Быть может, это приземление они даже переживут…
Даже Секстон не знал, что ждет их на поверхности Марса, которая становилась все ближе.
Теперь ветра дули сильнее и быстрее, будто бы корабль вошел в зону турбулентности, где межпланетная атмосфера столкнулась с собственно марсианской вращающейся воздушной сферой. Но команда Кидда уже поднаторела в вопросах воздухоплавания и надежно закрепила такелаж. Штормовые облака обходили их стороной, не то что на Земле.
– Воздух здесь слишком сух для шторма, – предположил Секстон; его губы потрескались, как и у всех остальных. – Даже для облаков, коли на то пошло.
Им оставалось только ждать благоприятного ветра, чтобы поймать его в паруса. Ветер то менялся, то вовсе затихал; тогда они спускали паруса и двигались по инерции вперед до тех пор, пока не налетал новый порыв. Работа была выматывающая, зато двигались очень быстро. Секстон предположил, что скоро они смогут использовать воздушные шары, ведь Марс был уже довольно близко.
По движению мелкого воздушного мусора Кидд научился определять направление ветра, поэтому он то и дело поглядывал в подзорную трубу. Неожиданно в поле его зрения ворвалась стайка серебристых колеблющихся теней.
Этим созданиям Секстон дал труднопроизносимое латинское название, которое Кидд даже не пытался повторить. Остальные называли их летающей рыбой, хотя они отдаленно напоминали рыб только формой, но не по вкусу. Они не то чтобы летали, но скорее проносились в воздухе целой стаей. За несколько недель Кидд заметил, что такая стая частенько появляется как предвестник сильного ветра… Как раз такого и ждал теперь капитан.
– Поднять брамсели! – крикнул он, и команда приступила к работе. Многие передвигались по воздуху большими прыжками. Они привыкли к таким маневрам; помогая себе руками и ногами, они, почти невесомые (Секстон все настаивал, чтобы это состояние звали «свободным падением», хоть никто никуда и не падал), быстро перемещались от носа корабля к его реям и парусам. Кидд переживал за матросов: что же будет на земле, когда падение с такой высоты снова станет смертельным?
- Предыдущая
- 22/116
- Следующая
