Смерть Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 52
- Предыдущая
- 52/82
- Следующая
- Я ничего не скажу, господин, - обещал он. Он был старше меня, с дрожащим вторым подбородком и длинными седыми волосами. - Клянусь Богом, мне не нужны неприятности, - продолжал он, - в прошлом году был плохой урожай, датчане недалеко, и я лишь молюсь о сохранении мира.
Он взял золото.
- Но ты ничего не найдешь в этом кургане, господин. Мой отец перекопал его много лет назад, и там нет ничего кроме скелетов. Даже бус.
На вершине гряды были две могилы, одна пристроена к другой. В центре находился круглый курган, а поперек и чуть ниже с востока на запад пролегал второй могильный холм, продолговатый, около десяти футов высоты и больше шестидесяти шагов в длину.
Большая часть этого длинного кургана была из земли и известняка, но с восточной стороны находилась искусственная пещера, в которую можно было зайти через сложенный из валунов дверной проход, смотрящий прямо на восходящее солнце.
Я послал Лудду привести дюжину рабов из Фагранфорды, и они передвинули валун, расчистили вход от земли, так что мы смогли согнувшись войти в длинный отделанный камнями проход.
Из туннеля открывался вход в четыре комнаты, по две с каждой стороны, Мы осветили склеп факелами, пропитанными смолой, и оттащили тяжелые камни, загораживающие вход в комнаты, и, как и обещал Элволд, не обнаружили ничего кроме скелетов.
- Это подойдет? - спросил я Лудду.
Поначалу он не ответил. Он уставился на скелеты с выражением страха на лице.
- Они вернутся и будут нас преследовать, господин, - произнес он тихо.
- Нет, - сказал я, хотя и чувствовал внутри холодную дрожь. - Нет, - повторил я, хотя и не верил в это.
- Не трогай их, господин, - попросил он.
- Элволд сказал, что его отец уже их побеспокоил, - заметил я, пытаясь убедить себя самого, - так что мы в безопасности.
- Он потревожил их, господин, и это означает, что он их пробудил. Теперь они жаждут отомщения.
Кости были сложены в неаккуратную груду, и дети, и взрослые вместе. Их челюсти ухмылялись нам. Один череп был пробит с левого бока, а на другом были остатки волос.
Ребенок лежал, свернувшись на коленях у одного из скелетов. Другое тело протягивало костистую руку в нашу сторону, кости пальцев распластались на каменном полу.
- Их дух здесь, - прошептал Лудда, - я чувствую их, господин.
Я снова ощутил холодную дрожь.
- Скачи обратно в Фаграндорду, - сказал я ему, - и приведи отца Коэнвульфа и лучшего охотничьего пса.
- Лучшего пса?
- Приведи Молнию. Я жду вас завтра.
Мы вылезли из прохода наружу, и рабы поставили обратно большой валун, отделявший мертвых от живых, и в ту ночь небо было похоже на сияющий занавес, бледно-голубой с ярко-белым, который с дрожью поднялся выше и скрыл звезды.
Я видел эти огни и раньше, обычно в разгар зимы и всегда на севере небосклона, но было явно не совпадением, что они мерцали в небесах именно в тот день, когда я позволил лучам факелов упасть на мертвецов, лежащих под землей.
Я арендовал у Элволда дом. Он был построен римлянами и большей частью разрушен, находился он недалеко от деревни под названием Туркандин, что лежала на расстоянии короткой поездки от склепа.
Дом душила в своих объятьях ежевика, а плющ извивался по его сломанным стенам, но две самые большие комнаты, откуда когда-то римляне правили окрестностями, использовались в качестве навеса для скота и были защищены грубыми балками с вонючей соломой. Мы вычистили эти комнаты, и я спал той ночью под этой соломенной крышей, а на следующее утро вернулся к склепу.
Над длинным курганом навис туман. Я ждал там с рабами, сидящими на корточках в нескольких шагах от меня. Лудда вернулся около полудня, и туман все еще не рассеялся. Он привел на поводке Молнию, мою собаку, отличного охотника на оленей, и с ним был отец Кутберт.
Я взял поводок Молнии из рук Лудды. Гончая заскулила, и я потрепал ее за ушами.
- Что тебе следует сейчас сделать, - сказал я Кутберту, - так это убедиться, что духи этой могилы нас не побеспокоят.
- Могу ли я спросить, что ты здесь делаешь?
- Что сказал тебе Лудда?
- Только что я тебе нужен, и что нужно взять собаку.
- Значит, это всё, что тебе нужно знать. И убедись, что ты прогнал этих духов.
Мы убрали большой камень, загораживающий вход, и Кутберт вошел в склеп и бормотал там молитвы, разбрызгивал воду и установил крест, сделанный из веток.
- Мы должны подождать до ночи, господин, - сказал он мне, - чтобы убедиться, что молитвы сработали, - он выглядил смущенным и взмахнул руками в жесте, который означал безнадежность.
У него были огромные руки, и казалось, что он не вполне понимает, куда их девать.
- Подчинятся ли мне духи? - спросил он. - Я не знаю! Они спят днем и должны проснуться и обнаружить,что они в цепях и беспомощны, но, возможно, они сильнее, чем мы думаем? Узнаем сегодня ночью.
- Почему ночью? Почему не сейчас?
- Они спят днем, господин, потом пробуждаются по ночам и кричат, как души, попавшие в бурю. Что если они разорвут цепи? - он содрогнулся. - Но я останусь на ночь и призову ангелов.
- Ангелов?
Он серьезно кивнул.
- Да, господин, ангелов, - он заметил озадаченное выражение на моем лице и улыбнулся. - О, не считай ангелов прекрасными девушками, господин. Простой народ думает, что ангелы - это прелестные яркие штучки с чудесными, - он помедлил, помахав своими большими руками на уровне груди, - оленятами, - наконец произнес он, - но по правде говоря, они воины Господа. Свирепые и грозные создания!
Он замахал руками, изображая крылья, а затем замер, когда заметил, что я уставился на него. Я смотрел на него так долго, что он занервничал.
- Господин? - спросил он с дрожью в голосе.
- Ты умен, Кутберт, - сказал я.
Он выглядел довольным и робким.
- Да, я такой, господин.
- Святой Кутберт Умный, - сказал я восхищенно. - Глупец, - продолжал я, но до чего умный глупец!
- Спасибо, господин, ты так добр.
Той ночью мы с Кутбертом остались у входа в склеп и смотрели на сияющие звезды. Молния положила голову мне на колени, и я поглаживал ее. Это был отличный пес, быстрый, свирепый как воин и бесстрашный.
Серп луны поднялся над холмами. Ночь была наполнена звуками, шуршанием неведомых существ в ближайшем лесу, призывным уханием охотящейся совы, и криком лисы где-то вдалеке.
Когда луна достигла зенита, отец Кутберт повернулся к склепу, встал на колени и начал молча молиться, его губы двигались, а руки сжимали сломанный крест. Если ангелы и пришли, я их не увидел, но, может быть, они там побывали, яркокрылые и прекрасные воины христианского бога.
Я оставил Кутберта молиться и повел Молнию на вершину кургана, где встал на колени и обнял собаку. Я сказал ей, как она хороша, как верна и как храбра.
Я похлопал ее по грубой шкуре и зарылся лицом в шерсть, я сказал ей, что она была лучшей собакой из тех, что я знал, и я все еще обнимал ее, когда перерезал ей горло одним сильным ударом ножа, который заточил накануне.
Я почувствовал, как ее сильное тело боролось и дергалось, она взвыла, но быстро затихла, кровь текла по моей кольчуге и коленям, и я оплакивал ее смерть, я держал ее дрожащее тело и сказал Тору, что принес ему жертву.
Я не хотел этого, но только жертвуя чем-то дорогим, мы можем тронуть разум богов, и я держал Молнию, пока она не умерла. Ее смерть была милосердной и мгновенной. Я умолял Тора принять жертву и в ответ оставить мертвых в тишине их могилы.
Я отнес тело Молнии к ближайшим деревьям и вырыл могилу ножом и осколком камня. Я положил собаку в нее, а рядом с ней нож, затем пожелал ей удачной охоты в другом мире.
Я засыпал могилу и навалил сверху камней, чтобы тело не досталось падальщикам. К тому времени, когда я закончил, уже занималась заря, я был в грязи, в крови и несчастен.
- Боже мой, что случилось? - снова уставился на меня отец Кутберт.
- Я помолился Тору, - коротко ответил я.
- Предыдущая
- 52/82
- Следующая
