Смерть Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 48
- Предыдущая
- 48/82
- Следующая
Я очень люблю сыр. Ты говоришь, что я тебе не нужен, господин, но я здесь, тем не менее, и смиренно служу тебе, - он снова поклонился. - Не желаешь ли исповедаться? Хочешь, чтобы я снова приветствовал тебя в лоне Матери-Церкви?
- Кто сказал, что ты мой капеллан?
- Король Эдвард. Я его подарок тебе, - он блаженно улыбнулся, затем перекрестил меня. - Благословляю тебя, господин.
- Почему Эдвард послал тебя?
- Подозреваю, господин, потому что у него есть чувство юмора. Или, - нахмурился он, задумавшись, - возможно, потому что не любит меня. Только не думаю, что он, на самом деле, не любит меня. Вообще-то, меня он очень любит, хотя и считает, что мне нужно научиться благоразумию.
- Ты неблагоразумен?
- О, господин, я так много всего! Ученый, священник, пожиратель сыра, а теперь и капеллан лорда Утреда, язычника, который освежевывает священников. Так мне сказали. Я был бы бесконечно благодарен, если ты воздержишься от моего убийства. Дай мне слугу, пожалуйста.
- Слугу?
- Чтобы стирать. Делать всякое. Присматривать за мной. Благословит тебя Господь, если это будет девушка. Какая-нибудь молоденькая с симпатичными титьками.
Я осклабился. Невозможно было не любить Святого Кутберта Бесполезного.
- С симпатичными титьками? - строго спросил я.
- Если ты того пожелаешь, господин. Меня предупредили, что, скорее всего, ты меня зарежешь и превратишь в мученика, но я бы предпочел титьки.
- Ты и правда священник?
- О, конечно, господин, священник. Можешь спросить епископа Свитвульфа! Он сделал меня священником! Он возложил на меня руки и произнес соответствующую молитву.
- Свитвульф из Хрофесеастра? - поинтересовался я.
- Тот самый. Это мой отец, и он ненавидит меня!
- Твой отец?
- Мой духовный отец, да, но не настоящий. Мой настоящий отец был каменщиком, да благословит Господь его маленький молоток, но епископ Свитвульф дал мне образование и вырастил меня, да благословит его Господь, а теперь он меня терпеть не может.
- Почему? - спросил я, подозревая, каким будет ответ.
- Мне не дозволено об этом говорить, господин.
- А ты все равно скажи, ты ведь такой неблагоразумный.
- Я обвенчал короля Эдварда с дочерью епископа Свитвульфа, господин.
Значит, близнецы, которые теперь находились под присмотром Этельфлед, были законными детьми - факт, который расстроит олдермена Этельхельма. Эдвард притворялся, что это не так, на случай, если витан Уэссекса решит предложить трон кому-нибудь еще, а свидетель его первого брака был прислан под мою защиту.
- Боже, да ты глупец, - сказал я.
- Так назвал меня и епископ. Святой Кутберт Глупый? Но я был другом Эдварда, и он умолял меня, а она была прелестной малышкой. Такой красавицей, - вздохнул он.
- У нее были симпатичные титьки? - спросил я саркастически.
- Как два олененка, господин, - с готовностью ответил он.
Уверен, что я открыл рот от изумления.
- Два олененка?
- В Писании говорится, что превосходные груди похожи на двух оленят, господин. Должен сказать, я тщательно изучил этот вопрос, - он остановился, размышляя о том, что только что сказал, затем одобрительно кивнул, - очень тщательно! Хотя сходство все еще от меня ускользает, но кто я такой, чтобы сомневаться в святом Писании?
- А теперь, - сказал я, - все говорят, что этого брака не было.
- Вот почему я не могу сказать тебе, что он был, - заметил Кутберт.
- Но он был, - сказал я, и он кивнул. - Так значит близнецы - законные дети, - продолжал я, а он снова кивнул. - Разве ты не знал, что Альфред этого не одобрял?
- Эдвард хотел жениться, - ответил он просто и серьезно.
- И ты поклялся молчать?
- Меня грозили отправить во Франкию, в монастырь, но король Эдвард предпочел, чтобы я приехал к тебе.
- В надежде, что я тебя убью?
- В надежде, господин, что ты защитишь меня.
- Тогда бога ради, не броди по округе, рассказывая всем, что Эдвард был женат.
- Я буду хранить молчание, - обещал он, - я буду Святым Кутбертом Молчаливым.
Близнецы были с Этельфлед, которая занималась строительством своего монастыря в Сирренкастре, городе, находившемся неподалеку от моих новых владений. Сирренкастр был великим городом в те времена, когда римляне правили Британией, и Этельфлед жила в одном из их домов, прекрасном здании с большими комнатами и прилегающим двором с колоннами.
Дом когда-то принадлежал Этельреду-старшему, олдермену Мерсии и мужу сестры моего отца, и я бывал там в детстве, когда сбежал на юг от другого моего дяди, захватившего Беббанбург.
Этельред-старший расширил дом, так что к римской черепице добавилась саксонская солома, но он был комфортабельным и находился под защитой стен Сирренкастра.
Этельфлед велела своим людям разрушить некоторые римские дома и использовала камень для строительства монастыря.
- Зачем утруждать себя? - спросил я ее.
- Потому что такова была воля моего отца, - ответила она, - и потому что я обещала это сделать. Он будет посвящен Святой Вербурге.
- Это та женщина, которая напугала гусей?
- Да.
Дом Этельфлед был наполнен детским гамом. Там жила ее собственная дочь, Эльфвинн, и двое моих младших детей - Стиорра и Осберт.
Мой старший, Утред, все еще находился в школе в Винтанкестере, откуда писал письма, исполненные чувства долга, которые я не утруждался читать, потому что знал, что в них полно нудного благочестия.
Самыми младшими в Сирренкастре были близнецы Эдварда, они были еще младенцами. Я помню, как смотрел на Этельстана, завернутого в пеленки, и думал о том, как много проблем могло бы разрешиться лишь одним ударом Вздоха Змея.
В этом я был прав, но также и ошибался, и маленький Этельстан вырос в юношу, которого я любил.
- Ты знаешь, что он законнорожденный? - спросил я Этельфлед.
- Нет, по мнению Эдварда, - едко заметила она.
- У меня живет священник, который их венчал, - сказал я ей.
- Тогда вели ему держать рот на замке, иначе его похоронят с открытым ртом.
Мы находились в Сирренкастре, лежащем далеко от Глевекестра, где был дом Этельреда. Он ненавидел Этельфлед, и я беспокоился, что он пошлет людей, чтобы захватить ее или попросту убить или запереть в монастыре.
У нее больше не было защиты отца, и я сомневался, что Эдвард мог напугать Этельреда почти также сильно, как и Альфред, но Этельфлед отмела мои страхи.
- Возможно, его не волнует Эдвард, - сказала она, - но он в ужасе от тебя.
- Провозгласит ли он себя королем Мерсии? - спросил я.
Она смотрела, как каменщик отбивает кусок от римской статуи орла. Бедняга пытался сделать ее похожей на гуся, но добился только того, что она стала походить на злобную курицу.
- Нет, - произнесла она.
- Почему?
- Слишком много влиятельных людей на юге Мерсии нуждаются в защите Уэссекса, - отметила она, - и Этельред действительно не заинтересован в захвате власти.
- Правда?
- Не сейчас. Раньше - да. Но несколько месяцев назад он заболел и боится умереть. Он хочет заполнить то время, которое ему осталось, женщинами, - она едко взглянула на меня. - В чем-то он похож на тебя.
- Чепуха, женщина, - сказал я, - Сигунн - моя домоправительница.
- Домоправительница, - презрительно фыркнула Этельфлед.
- И она до смерти тебя боится.
Это ей понравилось, и она рассмеялась, потом вздохнула, потому что неразумный удар молотка каменщика снес печальной курице клюв.
- Всё, чего я просила, - промолвила она, - это статуя Вербурги и гуся.
- Ты слишком многого хочешь, - поддразнил я ее.
- Я хочу того, чего желал мой отец, - ответила она тихо, - Англию.
В те дни я всегда удивлялся, когда слышал это слово. Я знал Мерсию и Уэссекс, бывал в Восточной Англии и считал Нортумбрию своей родиной, но Англия?
Тогда это была мечта, мечта Альфреда, а теперь, с его смертью, эта мечта стала неясной и далекой как никогда.
- Предыдущая
- 48/82
- Следующая
