Зверолов - Рудазов Александр - Страница 18

Троост пытался уговорить повара приготовить неферментированное мясо, но только упрочил свою репутацию безумца. Примерно так на Земле отнеслись бы к желанию съесть курицу сырьем – с кожей, костями и перьями.

В лес Троост и Скмальдхен пошли, когда уже совсем стемнело. Вначале Скмальдхен навестил вчерашнюю ловушку. Она была нетронутой, но Скмальдхен, изучив следы вокруг, остался доволен. Мол, йунглюль приходил, нюхал приваду, но близко не подошел, проявил осторожность.

Ничего, завтра он вернется. Убедится, что здесь безопасно, и вернется. А пока что можно выкопать еще пару ям – дорогому гостю ведь нужно несколько йунглюлей, так?

Троост, разумеется, одобрил такое решение. Вообще, они со Скмальдхеном все лучше понимали друг друга. Старый охотник не переставал подсмеиваться над ужасным акцентом Трооста и тем, как он коверкает слова, но делал это очень дружелюбно. Троост же проникся глубоким уважением к своему коллеге-йограну и охотно взял бы его в команду «Нимрода», не будь это запрещено правилами.

Точно так же прошла и третья ночь – сначала обход старых ловушек, потом рытье новых. Троост начал немного беспокоиться – истекло уже больше половины отпущенного срока. Габи Хауг вызывала его каждый день, требовала отчета и напоминала, что часы тикают.

Сегодня двести шестьдесят второе число (йограны не делят год на месяцы), а двести шестьдесят пятого начнется Цветной Турнир Штвахцгаана – грандиозные игры, проходящие раз в четыре года. Удивительно красочное сражение-спектакль, в котором участвуют лучшие воздушные бойцы. Марио Беллини, заслуженный культуролог и спортивный историк, уже три месяца сидит на станции, желая лично посетить этот турнир. Так что послезавтра биотический экзоскелет придется освободить.

Троост напомнил, что есть еще два, но в ответ услышал, что они заняты гораздо более важными вещами. Агент Марк Венедиг уже почти полгода гостит при дворе величайшего из королей Иннаа, а агент Чэнь И второй месяц подвизается в Конфессиалии – древнем храмово-монастырском комплексе, хранящем крупнейшую на Иннаа библиотеку. Они никак не могут в ближайшие дни освободить свои экзоскелеты – а вот Маартен Троост может и должен.

Скмальдхен заверил Трооста, что уж сегодня-то яма обязательно будет полна йунглюлей. Они обычно не осторожничают так сильно, это просто звезды неудачно расположились. Вон же, Лихау в Крюке, а Йоксоогль на коленях Великана. Ясное предзнаменование того, что осень будет сначала студеная, но потом теплая, а дичь поначалу будет кокетничать, но потом пойдет в сеть как ручная.

Троост согласился, что причина в этом. А сегодня им непременно повезет.

И им действительно повезло. Уже за сотню метров стало ясно, что в яме сидит живой, крупный и ужасно недовольный йунглюль. О своем недовольстве он громогласно извещал всю округу.

Троост проверил, работает ли встроенный стопер. Конечно, его запрещено применять без крайней необходимости, но в случае с йунглюлем необходимость вполне может возникнуть. Зверь это не особенно дружелюбный.

К краю ямы звероловы подходили осторожно. Еще осторожнее заглянули внутрь. Йунглюль, обрадовавшись, что хоть кто-то пришел, издал хриплый вой и попытался выпрыгнуть. У него не получилось, и он тут же громко об этом сообщил.

– Матерый самец, – довольно объявил Скмальдхен. – Очень большой.

Троост уже разворачивал сеть. Предстоит непростая работа – спутать этого огромного зверя и вытащить на поверхность, не став жертвой его когтей. Причем сделать все это нужно в громоздком и неудобном экзоскелете.

Но тут послышалось хлопанье крыльев. С вершин деревьев спустились сразу четыре йоалка. Их хоботки были туго скручены, а лапы мелко дергались – признаки сильнейшего гнева, как сообщил Троосту инф. Скмальдхен сразу согнулся в поклоне, и Троост последовал его примеру.

– Ой, дурень, я просто знал, что это был ты! – пронзительно защелкал один из йоалков. – Так и знал!

– Ристоли… я… – растерянно пробормотал Скмальдхен.

– Вы всех нахальнее, скажу я вам! Как часто говорят, что вы не сталкиваетесь со мной здесь? Если вы делаете это снова? Как только вы поднимаетесь в лес? Все, что вы не получаете дурень, на этот раз предупреждение!

– Ристоли, но я не для себя, я…

– Заткнись! Уйди, дурень! Лучше умереть уже!

Троост еле успевал читать субтитры – так быстро тараторили эти двое. А перевод получался настолько приблизительным, что половина смысла просто ускользала.

Ясно одно – йоалки ужасно возмущены, что наткнулись на браконьеров, и теперь у них со Скмальдхеном большие неприятности.

– Ристоли, пожалуйста, пойдем… – жалобно просил Скмальдхен.

Троост удивился такой просьбе, но тут же сообразил, что это опять переводчик опростоволосился. Скмальдхен конечно же сказал не «пойдем», а «позволь нам уйти» или «отпусти нас».

Минут пять йоалки спорили. Переводчик не мог разобрать их приглушенное щелканье, но звучало оно не слишком доброжелательно.

Надежду давало лишь то, что один из них знаком со Скмальдхеном. Сложно сказать, что может связывать высокомерного аристократа-йоалка и нищего охотника-йограна, но что-то явно связывает.

В конце концов йоалки все же смилостивились. Они приказали браконьерам убираться подобру-поздорову и радоваться, что их не отправляют за решетку. Конечно, о пойманном йунглюле пришлось забыть… хотя интересно, что теперь йоалки с ним сделают? Вытащить из ямы своими силами точно не смогут…

– Завтра, хороко, – прошептал Скмальдхен Троосту. – Я клянусь тебе – завтра у нас будет йунглюль. Завтра мы пойдем и пройдем мимо йоалков… я знаю одну хороший дорога… Очень хороший… а-а… а-а…

Он вдруг покачнулся и начал оседать. Троост пытался удержать старого охотника, но тот буквально растекся по земле. Руки и ноги бедняги словно превратились в вареные макаронины.

Йоалки этим очень заинтересовались. Они тут же подлетели, повисли вокруг, часто хлопая крыльями, и оживленно загомонили. Особенно весел был тот, которого звали Ристоли.

– Умирает, умирает! – весело щелкали йоалки.

– Сейчас умрет, смотри!

– Не, еще не сейчас!

– Давай, умирай скорее!

У Трооста дернулась рука. Эта сцена выглядела просто отвратительно. Йоалки даже не пытались помочь страдающему старику – наоборот, они явно радовались. Их потешало, как он корчится.

Троост же понятия не имел, что делать. Инф по этому поводу молчал – земляне собрали еще очень мало сведений о физиологии йогранов и почти ничего не знали об их болезнях. Что вообще происходит? Инфаркт? Инсульт? Эпилепсия? Скмальдхен очень стар – может, просто пришел его час?

От йоалков помощи ждать не приходилось. Они… смеялись. Стараясь не глядеть в их сторону, Троост подхватил трясущегося охотника под руки и поволок по тропе. Он надеялся, что успеет найти кого-нибудь, кто сможет, а главное – захочет помочь.

Но он не успел. К тому времени, когда Троост достиг городских ворот, Скмальдхен уже не дышал.

И все, кого он встречал, отнеслись к этому равнодушно. Городская стража лишь велела проходить быстрее, не задерживаться. Редкие ночные прохожие только лениво скользили взглядами. И даже дочь Скмальдхена!.. даже родная… хотя приемная, но это не важно. Когда Троост сообщил ей о произошедшем и принес свои соболезнования, она только пожала плечами.

– Со всеми однажды это произойдет, – сказала девушка и попросила помочь перенести отца в его дом.

Никакой скорби, никакой печали – даже легкого огорчения незаметно.

Троост уже знал, что семейные отношения йогранов мало похожи на человеческие. Браки заключаются по договоренности, своих детей йограны отдают в чужие семьи, а сами воспитывают приемных. И все же такая черствость его покоробила.

К тому моменту, когда Троост и дочь Скмальдхена принесли покойного домой, тот успел окоченеть и даже высохнуть. Словно египетская мумия. Дочь велела положить тело в кладовую – холодную комнату без единого окна – и ушла, сказав, что завтра состоится кремация.

А Троост остался. Он сидел в темноте, переключив зрение на инфракрасное, смотрел на мертвого йограна и думал, насколько же все-таки переменчива судьба. Вот еще только что все было хорошо – и вот уже все хуже некуда. Йунглюля нет и уже явно не будет. Проводник внезапно умер. Послезавтра надо сдавать экзоскелет… хотя уже завтра.