Без снов (ЛП) - Анджелини Джозефина - Страница 8

Джерри пел половину текста неправильно — что означало, он был в отличном настроении. Дела между ним и Кейт шли очень хорошо: так хорошо, что Элен за прошлые три недели большую часть времени не видела своего отца. Даже их ветхая система недель, когда они готовили друг для друга, была заброшена в неисправном состоянии, но для Элен это было хорошо. Она хотела, чтобы ее отец был счастлив.

Джерри повторил строчку “вы не должны быть красивыми” четыре раза подряд, вероятно, потому, что он не мог вспомнить никаких других слов. Элен улыбнулась и покачала головой, благодаря ее счастливой звезде у нее был отец, такой как Джерри, даже если он был ужасным певцом. Она понятия не имела, почему он не мог запомнить слова песни, но подозревала, что это как то связано с тем, что он был родителем. НИКТО из родителей не должен петь как Принц.

Если бы они так сделали, это бы стало поводом для беспокойства.

Откинув покрывало, Элен запустила режим очистки. Две недели назад, Клэр взяла Элен на материк, чтобы купить специальные пластиковые листы, которые используют мамы, если у них ребенок писается в постель, в результате чего в пути было рассказано тысяча анекдотов о Принцессе и "Пи". Элен не возражала.Листы были неудобными, и супер­неловко их было покупать, но необходимо, так как каждую ночь она возвращалась из Подземного мира либо в крови, либо в грязи.

Она встала и начала чистить свою кровать так быстро, как только могла. Возле стиральной машинки, она сняла грязные трусы и выбросила разорванную футболку, положив все, что можно было спасти в стирку. Она приняла быстрый душ, а затем тряпкой очистила грязные следы, которые оставила на полу.

Несколько дней назад она решила, что могла бы использовать свою сверхбыструю скорость Сциона, чтобы поскорее пройти через этот новый и раздражающий ритуал утренней уборки, но решила, что это, вероятно, испугало бы ее папу до смерти, если бы он когда­либо поймал ее за его выполнением. Вместо этого Элен должна была или встать на заре или отчаянно бежать на нормальной человеческой скорости, чтобы замести следы, как она делала этим утром. Опаздывая Элен впихнулась в джинсы прежде, чем сама полностью высохла, и попыталась натянуть свитер на еще влажные волосы. Было так холодно в ее комнате, что кончики ее ушей начали неметь.

"Ленни! Твой завтрак стынет! " позвал Джерри.

"О, за что мне эти слезы. . . Дерьмо! " выругалась Элен, когда споткнулась о книгу в сумке. Ее свитер еще был не полностью одет, и он по­прежнему закрывал лицо зажав ее руки над головой.

После секундного раскачивания как кукла, Элен восстановила свое равновесие и остановилась, чтобы посмеяться над собой, удивляясь, как полубог мог быть таким чертовским недотепой. Она предположила, что, возможно, это от того, что она устала. Элен поправила свою одежду, схватила свои школьные принадлежности, и побежала вниз по лестнице, прежде чем ее отец начнет еще раз петь "Поцелуй".

Чего только не наготовил Джерри на завтрак. Здесь были яйца, бекон, колбаса, овсянка с орехами и сушеной вишней, и, конечно, блины из тыквы. Тыквенные блины были любимым блюдом Джерри и Элен, ничего в меню с тыквой не было с Хэллоуина, который был только около недели назад. Между ними была своего рода конкуренция. Все началось с жареных тыквенных семечек,и закончилось супами и клецками. Тот, кто находил способ добавить тыкву в блюдо и не попасться, становился победителем.

Приготовление тыкв началось, когда Элен была еще маленькой девочкой. Первого октября она пожаловалась папе о том, что тыквы используют только в качестве украшения, и, хотя она любила Тыквы­Фонари, все же эта была бесполезная трата еды. Джерри согласился, и вдвоем они решили не просто резать, а затем выбрасывать, а начать есть тыкву.

К сожалению, они обнаружили, что тыквы сами по себе—одна мякоть, и они практически несъедобны. Если бы они не подходили творчески к готовке, они бы отказались от их "Сохрани Тыквы" крестового похода в первый же год.

Было много тошнотворных творений, из которых тыквенное фруктовое мороженое, безусловно, было худшим, но блины—это самый большой успех. Они мгновенно стали большой традицией в семье Гамильтон в конце октября, как индейка на День Благодарения. Элен заметила, что Джерри даже сделал свежие взбитые сливки и положил их сверху, это заставило ее почувствовать себя такой виноватой, что она едва могла смотреть на него. Он беспокоился о ней.

"Наконец­то! Что ты там делаешь? Квилтинг (лоскутное шитье)?" шутил Джерри, стараясь, не показать своего беспокойства, когда осматривал ее сверху донизу.

На мгновение его глаза расширились от страха и его губы вытянулись в тонкую линию, но он возвратился к печи и продолжил подавать завтрак. Джерри не ворчал, что Элен стала тощей за прошедшие три недели — действительно страшно тощей — и этот огромный завтрак был его способом попытаться исправить это, чтобы не читать скучную лекцию. Элен любила способ, которым ее папа общался с ней. Он не приставал, как бы сделали другие родители, если бы увидели, что их дочь превратилась в чучело, он просто старался хорошо заботиться, чтобы хоть что­то сделать с этим.

Элен попыталась храбро улыбнуться отцу, взяла тарелку, и начала пропихивать еду себе в горло.

Все было на вкус как опилки, но ей, так или иначе нужны калории. Последнее, что Элен хотела бы, это чтобы ее папа беспокоился о ее здоровье, хотя, честно говоря, даже она начинала чувствовать себя немного взволнованной.

Она быстро исцелялась от любой открытой раны полученной в Подземном мире, но каждый день она чувствовала себя слабее. Тем не менее, у нее не было выбора, она должна была продолжать идти, пока не найдет Фурии, независимо от того, как плохо Подземный мир влияет на нее. Она дала обещание. Даже если Лукас ненавидит ее сейчас, она выполнит обещание.

"Ты должна жевать бекон, Ленни", насмешливо заметил папа. "Он просто так не растворяется во рту".

"Так вот значит, как это работает?" Понимая, что сидела как вкопанная, она заставила себя вести нормально и пошутить. "И ты говоришь мне это только сейчас."

В то время как ее отец усмехнулся, она оторвалась от мыслей о Лукасе и посчитала какие домашние задания она не сделала. Она даже не дочитала Одиссею, не потому, что не хотела прочитать, а потому, что у нее не было времени.

Казалось, что весь список дел Элен нужно было сделать вчера. Вдобавок ко всему, ее любимый учитель, Хергши, продолжал пытаться оказывать давление на нее в присоединение к классам AP. И поэтому она должна была расширить свой список чтения.

Клэр въехала на дорожку в своем новом гибридном автомобиле, который ей купили родители и закричала: "Хрю­гудок!" из окна, а на самом деле это сигналят рога. Пока Джерри замешкался, Элен запихала оставшееся блины себе в рот, чуть не подавилась, и выбежала из двери с развязанными шнурками.

Она поспешила вниз по ступенькам, бросая взгляд назад на "вдовью дорожку"(огражденная платформа) на крыше, но она знала, что та будет пустой.

Лукас совершенно очевидно дал понять Элен, что не будет сидеть больше на "вдовьей дорожке"(огражденная платформа на крыше). Она не знала, почему ей не надоело смотреть туда, за исключением того, что она никак не могла остановить себя.

“Застегни свое пальто, холодно,” предупредила Клэр, как только Элен села в машину. “Ленни? Ты в ужасном беспорядке,” продолжала она, пока заводила автомобиль.

"Ах. . . доброе утро?" сказала Элен с широко раскрытыми глазами. Клэр была лучшим другом Элен с рождения, и поэтому имела право кричать на Элен, когда чувствовала, что так надо. Но зачем было начинать так рано? Элен открыла рот, чтобы объяснить, но Клэр было не остановить.

"Твоя одежда болтается на тебе, твои ногти обкусаны до мяса, и твои губы потрескались," разглагольствовала Клэр, не обращая внимания на слабые протесты Элен, когда выехала на дорогу. "И мешки под глазами настолько ужасны, как будто, кто­то ударил тебя в лицо! Ты даже не пытаешься заботиться о себе? "