8000 рыбацких советов от знатока - Горяйнов Алексей Георгиевич - Страница 105

– Кто обещал забрать? Соляры нет – кончилась!

Мы продолжаем требовать паромщика Николая, но двое демонстративно удаляются, горланя старинную казацкую песню.

– Вот тебе урок! Кто ж вперед дает деньги! – Александр Иванович начинает распекать Петра.

Холод загоняет нас снова в машину. Но до утра торчать на переправе – тоска. Петр начинает разводить костер. Александр Иванович собрался чистить буфало, чтобы запечь его на шампурах. Неожиданно мне в голову приходит мысль, что можно переправиться на моей одноместной резиновой лодочке и разыскать паромщика. Друзья встречают мою идею в штыки.

– Ты что, сумасшедший! – чуть ли не кричит Петр. – Хочешь перевернуться на таких волнах?

– Я пройду, если возьму чуть наискосок, чтобы волны били в корму.

Переправа прошла успешно. Взваливаю на плечо лодку и подымаюсь в гору, иду к ближайшим домам. Нахожу избу, в которой светятся окна. Стучу в калитку – ноль внимания. Подхожу к окнам. Вижу двое – мужчина и женщина смотрят телевизор, свечу в первого фонарем. Он съеживается, но словно ничего не замечает. Другой дом, в котором горят окна, стоит метров в двухстах от этого. Приходится снова тащить лодку на себе. На стук кулаком в ворота краем лица в форточку выглядывает старушка.

– Бабуля, – спрашиваю, – где у вас тут паромщик Николай живет? И нельзя ли у вас оставить лодку?

– Кинь через забор, – прошамкала старушка и тут же закрыла форточку.

И на том спасибо – теперь хоть проще передвигаться по поселку.

Только вышел на дорогу – навстречу едет «жигуленок». Перегораживаю ему путь. В автомобиле два калмыка. Они быстро объясняют, где живет паромщик Николай, и даже подкидывают меня к его избе на другой конец широко раскинувшегося поселка.

– Калитка не запирается, собаки нет, – говорит мне на прощание водитель.

Дверь избы открывает черноглазая девочка-подросток.

– А папа спит.

– Разбуди, скажи, что он обещал в восемь часов перевезти москвичей. Он задаток получил.

Чудесная головка скрывается за закрытой дверью. Жду пятнадцать минут и снова стучу. На сей раз выглядывает черноволосый мальчуган-кроха.

– Сейчас он идет. – И тут же дверь закрывается.

Проходит еще несколько минут, опять стучу – никакого ответа, только слышу за дверью что-то шуршит, как будто кто прислушивается. Открываю дверь. Фигура бугая в тельняшке успевает спрятаться в соседней комнате за ширмой.

– Николай, выходи, – говорю. Молодой мужчина, явно во хмелю, появляется не сразу. Но, выйдя, решительно оттесняет меня за дверь.

– Что ты здесь права качаешь! – напирает он на меня грудью, – а ну освободи помещение!

– Николай, ведь ты обещал в 20.00 переправить нас. Мы тебе задаток оставили. А ведь на том берегу большое начальство из Москвы осталось, – специально привираю я. – Они приехали к Петру Михайловичу, к главе местной администрации. Не удобно как-то выходит.

– Да ложил я на ваше начальство! Задаток они оставили, сто рублей, что ли? Большие деньги!

Но смотрю, Николай вроде начал собираться: телогрейку накинул, калоши надел, ключи снял с крючка, молча выходит и направляется через дворовую калитку в сторону реки. Я за ним, не отстаю.

Переправились на буксире. Друзья встречали меня как героя. А пьяного Николая я попросил не ругать: все ж человек сам себя наказал – топал от своего дома до реки по темноте целый километр.

25 октября. Хозяин, Петр Михайлович, обещал вставить паромщику по самое некуда. Сегодня он вместе с зятем Алексеем везет нас снова на остров, но уже через другую переправу и на свои заветные места. Ночью ударил мороз, и маленькие озерки по краям покрылись прозрачным льдом. Остановились на озере Бакланьем – по словам Алексея, здесь много крупной рыбы. Накачали лодки. Озеро красивое – по краям камыш, далее поля рдеса и большие площади открытой воды – есть где разгуляться живности. Однако почти целый день спиннингования, кроме нескольких окуней, ничего не принес.

Пораньше возвращаемся, чтобы заехать еще на реку, на полюбившееся место возле затопленного острова. Сердце радостно забилось, когда мы увидели всплески рыбы. Ловим на спиннинги в три руки. Ни у кого ни единой поклевки. Рыба как будто не замечает блесны.

Между тем еще два зацепа, и дорогие кастмастеры добавляют украшений подводной коряге. Приходит мысль, что к мотающимся на струе красивым железякам рыба привыкла, и теперь ее не проведешь. Хорошо бы было отцепить приманки пока светло. Да к тому же это не малые деньги. В общей сложности в воде трепыхается рублей шестьсот. Но как достать? Единственный выход нырять в ледяную воду. Ну что ж, не привыкать – когда я увлекался ружейной охотой, частенько вместо собаки лез в болото за уткой. Раздеваюсь догола и бреду по мелководью. Вот уже мне по пояс. Еще шаг – и я ухожу под воду с головой. Тут же стремительное течение меня подхватывает, но успеваю нащупать ногой ветви на дне. Гребу изо всех сил против течения и ныряю. Отламываю от чего-то большого корявую ветку – на ней только ржавый крючок с поводком. Снова делаю заплыв, останавливаюсь, пытаясь нащупать ногой бровку, чтобы передохнуть. Такое ощущение, что ветки замыты под грунт и торчат из самой бровки. Да место идеальное для стоянки хищника! Вторая отломанная коряга также оказалась без блесен. Сил больше нет бороться с течением, да и замерз я окончательно. Пулей вылетаю на берег, растираюсь. В машине меня ждет кружка водки, заботливо приготовленная Петром.

– Ничего, – утешает он меня, не горюй, летом соберем дорогие «кастмастеры».

26 октября. Вечером выезжаем в Москву.

Сразу после новогодних праздников раздался звонок. Неугомонный Сергей звал на рыбалку. Я объяснил, что не имею ни средств, ни времени ехать куда-либо далеко. Он предложил прогуляться на денек на Химкинское водохранилище. «Разве что прогуляться», – сказал я и согласился. Сергей уговорил поехать и Афанасьича.

От метро до залива, где, по словам Сережиного друга, неплохо берет крупная плотва, двадцать минут неторопливой ходьбы. Перешли Ленинградское шоссе и. вскоре заблудились в трех соснах. Слева от здания ЦСК ВМФ начинается сосновая роща, мы направились через нее, взяли не то направление, и тропка привела к оврагу. Люди, стоявшие в очередь за родниковой водой, объяснили нам, что водохранилище находится совсем в другой стороне. Пришлось возвращаться.

Наконец нашли ориентир – вросший в лед пароход «Россия». Стоявший у причала, он возвышался над катерами и яхтами. На мгновение показалось, будто пираты сторожат «Россию» со всех сторон…

– Хм… тут еще и жерлицы ставят, – удивился я, показывая на ряд снастей, перекрывающих часть залива.

– Да. И я жерлицы взял, – сказал Сергей. – Юрка с утра позвонил, пообещал живца наловить.

Юра – приятель Сергея. Он живет в высотке недалеко от набережной.

Возле речного трамвайчика расположилась группка рыболовов. Юрия здесь не оказалось. Сидевший под самым бортом старичок проворно ловил ершей. Их у него набралось уже с десяток и три окунька. У других рыболовов: у кого два, у кого три ерша. Я спросил у старика, в чем секрет его успеха, ведь он сидит недалеко от других рыболовов. Может быть, у него особенная мормышка?

– Нет, – отвечал пожилой рыболов, – все гораздо проще. Просто я ловлю прямо возле обрубленной сваи, возле которой всегда держится стайка ершей. Остальные ловят на голом грунте.

Пошли дальше. Возле соснового берега – поплавочники. У каждого по две-три лунки, а то и больше. Настроение у всех неважное, сидят, нахохлившись, как большие птицы. Узнав, что мы ищем Юрия, один мужчина встает с ящика, показывает вдаль.

– Вон он возле водозабора блеснит. Вас ждал, да вы что-то припозднились. Он думал, что вы уже не приедете.

Действительно, в стороне от высоких трибун водного стадиона чернела фигура одинокого рыболова. Сергей стал кричать:

– Юра! Юра!

– Тише ты, окаянный! Рыбу распугаешь! – обернулся щуплый дедок, сидевший ближе всех к берегу.