Свадьба в Катманду - Агишев Одельша - Страница 27
- Предыдущая
- 27/32
- Следующая
Дэвика и Суреш сидели на прежнем месте, тесно прижавшись друг к другу. Лицо Дэвики казалось спокойным, ее страх прошел.
— Вы считаете, что у вас есть шанс уйти и скрыться? — спросил Игорь.
— Я уверен в этом, я уже почти ушел! — торжествующе провозгласил «Дэн».
— Алло! — кричал Шарма в микрофон лагерной рации в штабной палатке. — Алло, полиция Катманду! Вас вызывает лагерь экспедиции ЮНЕСКО! Алло!..
Вертолет по-прежнему держал курс на юг. Внизу пошла полоса болот, потом заклубилась тяжелая влажная масса листвы. Начались джунгли.
— Знаете, что было самым трудным? — продолжал упоенный собой «Дэн». — Нравиться всем. Я не имел права приобретать врагов, любой недоброжелатель мог погубить меня за секунду. Надо было добиться, чтобы меня все любили. И, кажется, мне это удалось.
— О да, безусловно, — кивнул Игорь.
— Более того, мне нужен был хотя бы один помощник поблизости, под рукой. Вначале я очень рассчитывал на вас, но вовремя спохватился. Вы бы меня не поняли. Я нашел другого человека.
— Этого юродивого?
— Ну что вы! Он просто связной, бегал в пещеры с моими записками… Нет, я имею в виду другого человека, гораздо симпатичнее!
— Кого же?
— А вы ее знаете! Миссис, прошу вас!
Игорь непонимающе оглянулся. Никого не было.
— Ну! — прикрикнул «Дэн».
Еще мгновение, и из-за кресла в углу кабины неохотно встала Вика. Она забилась в самый тесный уголок, почти под кресло, и, видимо, рассчитывала отсидеться там до какого-то последнего момента, но «Тарновски» не дал ей этого шанса. И теперь она стояла, ни на кого не глядя и пытаясь, как обычно, независимо и гордо держать голову. Шагнула вперед, к «Дэну», достала сигарету из его кармана, закурила.
Болезненно сморщившись и щурясь, Игорь смотрел на нее, пытаясь что-то понять или вспомнить… И вдруг вспомнил. Он отчетливо вспомнил ее склоненное над ним, белеющее во тьме лицо и тихий, почти неслышный шепот:
— Прости меня, Сабашников. И прощай…
Это было совсем недавно, всего несколько часов назад, а теперь она стояла перед ним и курила, глядя в сторону. И он сказал — по-русски, конечно:
— Привет, Вика.
Она молчала.
— Значит, решила наконец и себя показать?
— А хоть бы и так! — отчеканила она.
— И кем же ты при нем будешь? Секретуткой или просто подстилкой?
Она вдруг сорвалась с места и закричала в истерике:
— Замолчи, Сабашников! А то я не знаю, что сделаю!
Она потрясала кулаками; ее лицо исказилось до неузнаваемости: только злоба, открытая, некрасивая злоба была в нем.
— Оставишь ты меня когда-нибудь в покое или нет? Я ушла, ушла от тебя, пойми это раз и навсегда!
— А ну тихо! — прикрикнул на нее «Дэн», и она оглянулась на него и смолкла.
«Дэн» не отрываясь смотрел вперед по курсу.
— Так и есть, — пробормотал он. — Это они…
Впереди, в синеве неба, возникли два пятнисто-серых вертолета непальской погранслужбы. Они быстро приближались.
— Внимание! — послышался из наушников громкий голос. — Борт «Эф-джи четыре», вы находитесь в пограничной зоне! Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю немедленно приземлиться!
— А больше вы ничего не хотите? — весело прокричал «Дэн».
В смотровое стекло было видно, как пограничные вертолеты маневрируют, пытаясь прижать «Дэна» к земле. «Дэн» весело и лихо уворачивался, уводил свой вертолет в сторону, нырял, а в крайнем случае попросту шел на «пограничника», и тот отворачивал вбок. Пленников мотало, Суреш вскрикнул, Дэвика поддерживала Игоря.
И только Вика, вцепившись в спинку пилотского кресла, увлеченно следила за погоней, и в ее глазах нарастал какой-то ожесточенный азарт.
— Приказываю немедленно садиться! Приземляйтесь немедленно! В противном случае открываю огонь! — гремели наушники.
— Огонь? — веселился «Дэн». — Что ж, валяйте! У меня на борту ребенок, две девушки и русский ученый Сабашников! Стреляйте, если вам их не жалко! Ну? Стреляйте!
— Что? — кричал в микрофон экспедиционной рации доктор Шарма. — Могут ли там быть ребенок, две девушки и русский ученый?.. Да, господин полковник, это именно так! Да, видимо, они захвачены как заложники!..
— Борт «Эф-джи четыре»! Приказываю приземлиться! — не умолкал голос в наушниках. — Немедленно приземляйтесь!
— А что же ты не стреляешь, а? — хохотал «Тарновски». — Снарядов жалко? Или, может, пушка прохудилась?
— Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю…
— Дэн! — вдруг крикнула Вика. — А почему ты сам не стреляешь? Дэн!
«Дэн» мельком взглянул на нее и, не ответив, резко накренил машину в воздухе, в очередной раз уходя от «пограничников».
— Ты слышишь, Дэн! — Вика проводила пятнистосерую тень за стеклом горящими глазами. — Дай по ним разок из пушки!
— Здесь нет никакой пушки! — отрывисто отозвался «Тарновски». — Сядь!
— Ну… из пулемета… или что тут есть! Дай по этим сукам, прошу тебя, Дэн!
Игорь смотрел на Вику сквозь пелену горячей боли, застилавшей глаза, и поймал себя на том, что почти не узнает ее. И не из-за боли в плече, нет. Просто такой, как сейчас, он не видел ее никогда. Побелевшее, заострившееся лицо, горящие глаза были полны такого ожесточения, какого он в ней никогда не подозревал.
— Неужели здесь нет никакого оружия? — выкрикивала она. — Не может быть!.. Дай мне свой пистолет! Слышишь?!
— Ты что, триллеров насмотрелась? — резко, без усмешки отозвался «Дэн» и свободной рукой схватил ее за руку. — А ну сядь!
— Пусти! Я хочу убивать этих ублюдков… пусть убираются, твари… мать их так!
Игорь прикрыл глаза и отвернулся. Он не чувствовал ни привычной тревоги за нее, ни гнева, ни жалости. Оставалось только холодное, почти безучастное удивление — и все.
Он и помыслить не мог, как она еще способна его удивить и удивит через каких-нибудь полчаса.
— Борт «Эф-джи четыре»! Приказываю немедленно приземлиться! Приказываю немедленно…
— А, пошел ты… — «Дэн» отключил связь.
Еще несколько минут вертолеты погранслужбы держались рядом, потом разом, по неслышной команде, отвернули в стороны.
— Ну вот! — объявил «Дэн». — Мы уже в Индии. Почти что дома.
Игорь открыл глаза.
— Так вы живете в Индии, Дэн?
— Ну что вы! Я люблю совсем иные края… Просто здесь, в Индии, как я уже говорил, у меня есть давние друзья…
Он повозился с передатчиком, переключил частоты.
— Алло, алло! — заговорил он. — «Антиквар» вызывает Чамбал! — «Антиквар» вызывает Чамбал!..
В эфире стояло молчание. «Дэн» сверился с картой, взглянул на часы.
— Алло, «Антиквар» вызывает Чамбал! Алло, Чамбал, отвечайте!
— Чамбал слушает, — отозвались наушники.
— Чамбал, это «Антиквар»! Иду с товаром. Встречайте с машиной у старой метки. Встречайте немедленно, пока меня индийские пограничники не засекли! Алло!
— Не ори, «Антиквар», тут не глухие. Все понял.
И наступила тишина. Серебристый вертолет экспедиции ЮНЕСКО, чуть накренившись, стоял на краю джутового поля. Вокруг было совершенно безлюдно. Ржавые холмы, узкие щели оврагов, выжженные солнцем склоны — какой-то заброшенный, забытый Богом уголок земли.
— Так, — зорко оглядев в окно вертолета окрестности, провозгласил «Дэн». — Полный порядок!
«Еще полный ли?» — усмехнулся про себя Игорь.
Он по-прежнему сидел на полу, привалившись к одному из кресел. Ему было тяжко. Поднялся сильный жар, окровавленное плечо распухло, задеревенело и мучило его непрерывной болью. Но именно боль не давала ему провалиться в забытье. Он ясно осознавал все, что происходит, и понимал: главное сейчас для «Дэна» — время. Счет идет на минуты или даже секунды, потому что вот-вот должны появиться индийские пограничники. И хотел украсть хоть несколько этих секунд.
— Где же твои друзья? — громко спросила Вика.
- Предыдущая
- 27/32
- Следующая
