Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич - Страница 40

Освятили сегодня поправленный старый дом для Женской школы; будет там столовая и ванна, место для пьянино, для больных; есть место и для приходящих гостей женского пола — как теперь, напр., здесь Руфина — жена Иова Цуда, идущая к нему в Аик[?]а.

24 генваря/5 февраля 1882. Воскресенье.

Утром, когда, прогуливаясь, обдумывал проповедь (неделя блудного сына), Нумабе остановил возражением: христианин из Оотавара с женой вчера исповедались, чтобы сегодня приобщиться Св. Таин, но сегодня утром, зайдя в Женскую школу, нечаянно, по неведению, выпили по чашке чаю. Так как жена имеет остаться в Женской школе (для изучения церковного пения), то ей — приобщиться в следующее воскресенье, мужу же, который сегодня возвращается в Оотавара, попросил о. Анатолия, вчера его исповедовавшего, разрешить его грех неведения — принятием от него вновь исповеди и прочтением разрешительной молитвы. За обедней муж и приобщен. Христианин из Мукоодзима приходил просить послезавтра сказать у него в доме проповедь; обещано.

Вечером были Харие для объяснения непонятных ему мест в переводимой Свящ. летописи Властова, отец Василия Кикуци, на днях умершего семинариста, Руфина Цуда прощаться — завтра едет в Маебаси, и попросит икону.

25 генваря/6 февраля 1882. Понедельник.

До полудня окончил перевод и приготовил к переложению на ноты Катавасию: «отверзу уста моя». После полудня проверил и сдал в печать обряд оглашения, потом посетил больного о. Павла Ниицума. Дай Бог ему выдержать себя; а искушений немало; и тревога проникает в душу, не поспешно ли было пострижение? Впрочем, Господь милостив; хорошо то, что и откровенен о. Павел.

26 генваря/ 7 февраля 1882. Вторник.

Ввел в каталог книги, купленные у Wright’a, a Lapide и пр., побыл с поздравлением с днем Ангела у Марии Н. [Николаевны] Струве, вероятно, последний раз в жизни; обещала оставить в миссийскую библиотеку старые журналы — наградить! Вечером был на катихизации в Микавадзима, в доме И. [Иоанна] Симидзу. Говорил прежде Симон Яктаи [?] к полусобравшейся аудитории, говорит ничего себе, лучше, чем я ожидал, хоть несколько ошибается в объяснениях (объяснял место из Евангелия — «се мати и братия»), но я от него почти ничего не ожидал. Собралось, наконец, человек 50; в четверть 8–го я начал катихизацию, продолжавшуюся до без четверти 9. Хозяин в заключение приглашал соседей и вперед в его доме слушать спасительное учение. Возвращаясь, чуть не заблудились в темноте — хорошо, что скоро догадались вернуться в деревню и попросить проводника по месту, где дороги расползаются, как реки.

27 генваря/8 февраля 1882. Среда.

О. Павел Ниицума исповедался. Укрепи его Господь противустоять разным искушениям.

Хакугоку приходил просить за бабу Вис. [Виссариона] Авано; две дочери у ней за чиновниками, а питать некому, одна так жестоко обращается, что старуха не может жить у ней; другая держать не хочет, мол, тесно в доме (это для матери–то нет места!); ссовывают старуху на руки внуку, а этот еще и сам требующий питания птенец, к тому же больной; уж несколько лет по 5 ен ежемесячно шло бабе на содержание от Миссии, и при этой помощи все–таки дочери не хотят держать старуху. Ну уж и народец японцы! Благородства чувств — с огнем поискать. Миссию эксплуатируют все, и настолько, насколько есть хоть малейшая возможность! И тут, не будь Виссарион — воспитанник миссийской школы, и не получай на бабу 5 ен в месяц (дело единственно христианского сострадания, равно как бывшее содержание его безногого отца, под предлогом катихизаторства его — безногого отца!), дочери держали бы мать, а теперь как не попытаться добыть еще больше от Миссии, не то совсем спровадить старуху; вот она пресловутая, конфуцианская любовь к родителям! Нет, пока христианство не преобразует японцев, вечно у них будет так поражающая нас теперь низость чувств, двоедушие, сердечное варварство. Велел поискать поблизости к Миссии квартиру для старухи, нечего делать.

С пустым внутренним содержанием и полированным внешним видом, японцы ужасно надоедают иной раз; вчерашние, у кого проповедывал, целою гурьбою пришли благодарить сегодня — ну что за нелепость! И сами время теряют, и тебе мешают! Пусть бы пришли и язычники, которым можно бы было при этом назидание сказать, а то — катихизатор, старшина церков. и христианин, у которого была проповедь. И улыбайся им, и раскланивайся! А сказать, зачем, мол, попусту бродите, и мне мешаете, — не поймут и обидятся.

Вечор выправляли правила Всел. [Вселенских] Соборов с М [?] Уеда. Во время работы пришел Павел Эсасика, ныне лечащийся здесь от коросты катихизатор, со счетом за трачение им в 1–м месяце жалованья за 2–й; рассердился я и за то, что мешает, и за то, что мерзкое дело. Уж об них ли не заботился я, об катихизаторах, все нужды предусмотрел, во всем снабжены отсюда, из Миссии, кроме того, что местные христиане к их услугам; и не предвиденные, сверх положенного, нужды все исполняются беспрекословно, на все высылаются деньги, лишь бы хоть малая причина сказывалась. А тут тратят без всяких спросов, без всякой мысли о том, что нужно же дать отчет, иначе, пожалуй, и денег не дадут. Этот самый П. Эсасика заложил за 6 ен свое платье в 1–м месяце, имея отсюда полное содержание, да на дорогу сюда истратил, да на платье взамен заложенного, и все я беспрекословно платил; сегодня же когда я, чтобы поскорей прогнать его, ни слова не говоря, сунул ему 1 ену, наполовину не разобравши, на что ему нужна, лишь по намеку одному его, он изволил обидеться — «После, мол, попрошу», «Да бери», «После», «Бери», — и с этим спровадил из комнаты, чтобы заняться делом, для которого тут же [нрзб.] сидел; нет, пришел и еще, рассерженный и с криком грубым: «Я, мол, истраченные деньги лишь занял у вас», — «Без отдачи», — «Я возвращу их», — «Тогда и приходи ругаться». Таких катихизаторов, впрочем, мало. Больше тратят и обманывают без крика, иные даже с покаянным сердцем, как Козаки и др.

28 генваря/9 февраля 1882. Четверг.

Пришла почта, принесшая между прочим, в 56 No. [номере] Руси за 1881 г., отповедь философа В. Соловьева на послание Св. [святейшего] Синода к правосл. [православным] христианам. Сущая правда. Но бездейственны все эти истины! Кто в Синоде встрепенулся бы, как бы истина ни клюнула в глаза? Уж не субъекты ли в роде Бажанова — этого тоже в своем роде нигилиста, издевающегося в приличной, конечно, форме над всем? Из–за того, что царский поп, этот отец, ставит себя на такую высоту, что и с архиереями не хочет служить, чтобы не стоять–де ниже их! Уж в этом одном факте высказываются и поп царя, да и сам царь! Нет законов Божьих, и нет, значит, Бога, ни для попа царского, ни для царя; недаром, стало быть, бьют царей, ставящих сами себя вне законов Божьих! Пусть справляются своими и своих попов законами, коли не хотят знать законов Христа Спасителя и Его Церкви! Эк ведь, охота людям, из–за своего властолюбия ли, корыстолюбия, или просто глупости, ставить себя вне всяких законов! Ну и бьют — как беззащитных и беззаветных! Вне закона, что же за человек! Вечером было собрание «Сейкёоо Симпо». Так или иначе, а Семинария начинает приносить свою пользу. Симпо — труд семинаристов, хоть бы они были такие дети, как Арсюшка [Арсений] Ивасава или Павел Морита.

О. дьякон приходил жаловаться на Тихая, что обиход отбирает. Сказал, чтобы без церемонии брал у него обиход и другие певческие книги, по мере надобности, так как все эти книги казенные, или мною привезенные, или купленные Тихаем в Москве на миссийские деньги.

29 генваря/10 февраля 1882. Пятница.

Так как Игнатий, маленький сын Тихая, сегодня именинник, то купил ему на рубашки кусок шелку и игрушек.

Телеграмма из Хакодате — дать 200 ен на покупку земли в Суцу, для постройки дома проповеднику; а по предыдущему письму о. Гавриила же, в Суцу слушателей — ни единого. Что за нелепость!