Трепет - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 10

– Страшная война, – ответил Нуллус. – А теперь надо уходить. Где ваши мешки?

– Все всегда с собой. – Игнис кивнул на лежащие на лавке два мешка и теплые плащи.

– Берите их и идите за мной, – бросил, сползая со стула, Нуллус.

…Они вышли из зала через конюшню. Лошади, присланные городским головой, стояли возле яслей оседланными. Служка головы сидел тут же, присматривая за ними. Повинуясь кивку Нуллуса, Игнис бросил мальчишке монету и приказал расседлывать лошадей и готовить их к утреннему выходу. Да еще и сбегать к трактирщику, чтобы тот устроил постель для семейной пары.

Мальчишка тут же побежал в трактир, а Нуллус вывел спутников через неприметную дверку и заковылял темными переулками, которые явно знал наизусть. Через полчаса распахнул ворота в неприметном домишке и вывел из них мохноногую лошадку, запряженную в двухколесную, видавшую виды арбу. На ней лежали горой гнилые корзины и изогнувшиеся от мороза и плесени рогожи. Перед ними на облучке красовались огромные валяные сапоги, торчком стоял овчинный тулуп.

– Забирайтесь, – приподнял одну из рогож Нуллус. – Ноги придется поджать да обняться, но вонь вымерзла, а обниматься вам, я думаю, должно быть в радость. Потерпеть или порадоваться придется недолго. С час. Да, если что, я не мусорщик, считайте, что ярлык да валенки с тулупом, чтобы коротышкой не казаться, занял на пару дней. Но по-другому не выйдет. Ворота в городе открыты только одни. И у них соглядатаи Эрсет будут точно.

…Лежать согнувшись и обнявшись пришлось недолго. Арба минут двадцать скрипела по улицам Иевуса, потом еще несколько минут громыхала по очищенным ото льда камням на главной улице. Еще с минуту Игнис и Ирис прислушивались к ругани стражников на воротах, к смешкам Нуллуса, к странному визгливому гавканью из его же уст, пока, наконец, арба не выкатила из города.

– Лежите пока, – послышался голос Нуллуса. – Сейчас завернем к югу, думаю, в черной долине они нас догонят. Но не высовывайтесь, мне нужно, чтобы они вплотную подобрались.

– Кто они? – спросил сквозь корзины Игнис.

– Посланники Эрсет, – хмыкнул Нуллус. – Не скажу, что я поступил праведно или как добрый человек, но подразнил их немного. В городе их шестеро, двое стояли на воротах. Всю власть они пока еще не взяли, поэтому при страже разбираться со мной не стали. Если мудры – то и не станут. А уж если не мудры…

В отдалении послышался топот всадников.

– Нуллус? – снова подал голос Игнис.

– Лежите, – услышали они спокойный ответ. – Не мудры. Я так и рассчитывал. Не дергайтесь, иначе они нападут первыми. А первым должен напасть я. Оставьте эту разборку старичку. А ведь хорошее место для разборки! Могильники со всех сторон. Свеи тут, конечно, нагадили, но испортить ничего не успели. Иури верят, что однажды именно здесь боги будут спрашивать за все совершенное с каждого. Мы, конечно, не боги, но спросить тоже можем.

С дороги послышался резкий окрик с приказом остановиться. Кричали по-атерски, но со странным акцентом. Следом послышалась непонятная ругань. Нуллус придержал лошадь, засмеялся, выбираясь из валенок, забормотал что-то. Игнис почувствовал, что Ирис тянется к луку.

– Нет, – прошептал он. – Поверь мне, этот воин знает, что делает.

– Что он говорит? – прошептала Ирис. – На каком языке?

– На вирском, – ответил Игнис. – Или на старо-атерском. Просит прощения, что не распознал под капюшонами правителей восточных земель. Перепутал их с псами…

– Он с ума сошел? – прошипела Ирис, как вдруг арба затрещала. Тень мелькнула в прогалах корзин, колеса заскрипели, треснула доска, что-то упало, раздался посвист клинка, удары, снова падение, и, наконец, послышался недовольный голос Нуллуса.

– Я, конечно, понимаю, что это лучший способ ведения войны – лежа и в обнимку, но надо бы выбираться, время поджимает.

Игнис сбросил в сторону прикрывающий его и Ирис хлам. Нуллус стоял на снегу, удерживая двух крепких лошадок, и с огорчением рассматривал рассеченный едва ли не до руки рукав теплой куртки. Два тела валялись тут же.

– Ты угадал, – кивнул наклонившемуся к одному из мертвых Игнису Нуллус. – Ну-ка, девочка, придержи лошадок. Это они самые. Второго посмотри. Да. Даку.

Игнис подошел ко второму мертвецу. И у него тоже вместо лица была вытянутая почти волчья, хоть и безволосая, морда. Первый был убит броском ножа, второй ударом меча чуть повыше ключиц.

– Как ты их достал? – удивился Игнис. – Они же были верхом?

– Легко, – буркнул Нуллус. – Прыгнул. Да, представь себе, эти хромые ножки все еще на что-то способны. Если бы арба не оказалась гнилой, то и рукав бы не подпортил. Зато у вас теперь есть две лошади. Только не идите сразу на юг. Возвращайтесь к северу. Через три лиги будет деревенька. Отметьтесь там как-нибудь. Потом к востоку. А уж там, чуть подальше, ищите нехоженых путей в Обстинар и Тимор. И сберегайтесь, неладное творится на их границах. И имейте в виду, на таких, как вы, да еще на угодников, идет охота. И воины этого поганого Ордена Света стараются, и еще, говорят, какие-то чудища со светящимися глазами. В последнем, правда, не уверен. Хотя случалось уже похожее…

– А ты? – спросил Игнис.

– У меня еще есть дела, – скривился в улыбке и растер по лицу секущий кожу снег коротышка. – Надо мусор сжечь. Арбу отдать. Лошадок ваших прибрать. Зря, что ли, я старался? Да и еще четыре таких же воина в городе остались. Нельзя им оставлять Иевус, нельзя. Двигайте, добрый путь. Увидите Сина, передайте привет от коротышки. Он поймет.

– Почему ты сказал, что поступил неправедно, не как добрый человек? – спросил Игнис.

– Нельзя смеяться ни над телом, ни над лицом, ни над одеждой, – объяснил Нуллус. – И над мордой – тоже нельзя. Я, конечно, намеренно злил дозорных, но, если уж убивать врага, лучше это делать молча.

– Это чужие псы на нашей земле! – заметил Игнис.

– Это люди, парень, – не согласился Нуллус. – Ничем не страшнее меня, кстати. Просто они встали не на ту сторону. Но если бы ты знал, сколько даку будет и на нашей стороне, прикусил бы себе язык по этому поводу навсегда.

Лава могла бы крутить головой на окраине безлюдной, заснеженной и заледенелой площади до следующего утра, но накатившая досада не только выдавила из глаз слезы, она стиснула ее виски болью. Девчонка выкрикнула что-то поганое, заскулила, как скулит брошенная хозяином во дворе в мороз собака, выхватила меч и, рассекая леденящий ветер и заметаемый им снег, уже через несколько секунд рыдала и хлюпала носом, пока не почувствовала мертвую хватку незнакомца.

Он скрутил Лаву мгновенно. Никто из молодых да и из бывалых ардуусских воинов не мог обезоружить отчаянную девчонку, даже тогда, когда азарт заставлял их забыть о ее вельможном происхождении, а тут в долю секунды она поняла, что лишилась сразу всех ножей и меча и не может пошевельнуть ни рукой, ни ногой. К тому же она не могла понять, как он сумел подкрасться к ней вплотную? Зарычав от бессилия, Лава пыталась ударить незнакомца затылком, но и это не принесло ей успеха. Ни на долю секунды она не смогла оторвать свой затылок от подбородка противника.

– Не спеши получить помутнение головы, – прозвучал за спиной чужой голос. – Я тебя калечить не намерен. Убивать пока тоже. Скрутил, чтобы ты не наделала глупостей.

– А если я закричу? – прошипела Лава.

– Не закричишь, – усмехнулся незнакомец и, удерживая ее одной рукой, неожиданно коснулся мокрого лица платком, вытирая и слезы, и сопли. – Гордая. И сильная, кстати. Я удивлен.

Странным образом его слова почти успокоили Лаву. Она обмякла, но бдительность соперника не притупилась. Он хватку не ослабил.

– Глупостей не будет, – процедила сквозь зубы Лава.

– Сначала скажи, чего хочешь от меня, а я решу, – ответил незнакомец.

– Ты знаешь, кто я? – спросила Лава.

– Да уж невелика загадка, – усмехнулся незнакомец. – Лава Арундо. Племянница сиятельного короля великого Ардууса. Любопытная девчонка, которая преследует незнакомцев, рискуя собственной жизнью.