Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 97
- Предыдущая
- 97/168
- Следующая
— Ты задашь Хенчеку тот же вопрос, что задавал миссис Джеффордс? — спросил Джейк.
— Да, — ответил Роланд. — Ему задам.
— Потому что знаешь, что он ответит.
Стрелок кивнул и вновь улыбнулся. Не той улыбкой, от которой легко на душе, а холодной, как отблеск солнца на снегу.
— Стрелок никогда не задает этого вопроса, пока не знает, каким будет ответ. Встретимся в доме отца Каллагэна за вечерней трапезой. Если все пойдет хорошо, я приеду, когда солнце закатится за горизонт. Вы в порядке? Эдди? Джейк? — Короткая пауза. — Сюзанна?
Все кивнули. В том числе и Ыш.
— Тогда до вечера. Всего вам хорошего, и пусть солнце никогда не упадет на ваших глазах.
Он пришпорил коня и повернул на заросшую травой дорогу — видать, пользовались ею не так чтобы часто, — уходящую на север. Они наблюдали за Роландом, пока он не скрылся из виду, так было всегда, если он уезжал и оставлял их одних, и каждый в этот момент испытывал смешанные чувства: страх, одиночество, но и гордость.
Втроем они двинулись к городу, стараясь держаться ближе друг к другу.
— Нет, нет, нельзя приносить сюда этого грязного зверька-путаника, никак нельзя! — закричал Эбен Тук из-за прилавка. Голос у него был высокий, пронзительный, ближе к женскому, чем к мужскому, и сонную тишину магазина он разорвал, как звон разбившегося стекла. Его указующий перст нацелился на Ыша, который выглядывал из нагрудного кармана пончо. С дюжину покупателей, в основном женщины, повернулись, чтобы посмотреть на возмутителя спокойствия.
Двое рабочих с фермы, в коричневых рубашках, грязных белых брюках и сомбреро, стоявших у прилавка, поспешно отошли в сторону, словно ожидали, что пришельцы из другого мира тут же выхватят оружие и превратят сэя Тука в решето.
— Да, сэр, — бесстрастно ответил Джейк. — Извини. — Он вынул Ыша из кармана, опустил на залитое солнцем широкое крыльцо у двери. — Подожди нас здесь, малыш.
— Жди Ыш, — ответил ушастик-путаник, и его хвост обвился вокруг задних лап.
Джейк присоединился к своим друзьям и втроем они прошли в магазин. Сюзанна решила, что пахнет в нем, как в магазинах Миссисипи. Те же смешанные запахи солонины, кожи, пряностей, кофе, моли и вранья. У прилавка стояла большая бочка с чуть сдвинутой крышкой. Рядом на гвозде висели щипцы. Из бочки шел острый запах маринованных огурцов.
— Кредита не будет! — все тем же пронзительным, вызывающим раздражение голосом выкрикнул Тук. — Я никому не давал кредита и никому не дам! Правду говорю! Спасибо вам!
Сюзанна схватила Эдди за руку, сжала, призывая к спокойствию. Эдди нетерпеливо вырвал руку, но когда заговорил, голос его звучал так же бесстрастно, как и у Джейка.
— Спасибо тебе, сэй Тук, мы его и не просим. — Тут ему вдруг вспомнились слова Каллагэна. — Никогда в жизни.
Послышался одобрительный шепот покупателей. Никто из них более не делал вида, что интересуется товарами. Тук покраснел. Сюзанна вновь взяла Эдди за руку и на этот раз, пожимая ее, улыбнулась.
Поначалу они молча выбирали то, что им нужно, но вскоре к ним начали подходить люди, все они были в Павильоне на торжественной встрече стрелков, здоровались, спрашивали (застенчиво), как они поживают. Все трое отвечали, что отлично. Они взяли рубашки, в том числе две для Роланда, штаны из плотной хлопчатобумажной ткани, нижнее белье, три пары сапог с короткими голенищами, уродливых, но, похоже, крепких. Джейк попросил Тука достать с полки пакетик с леденцами. Тот достал, что-то ворча себе под нос. А вот когда Джейк захотел прикупить мешочек табака и пачку папиросной бумаги для Роланда, Тук отказал с видимым удовольствием:
— Нет. Нет. Я не продаю курительную траву мальчикам. Никогда не продавал.
— Хорошая идея, однако, — кивнул Эдди. — Уверен, что министерство здравоохранения выдало бы тебе похвальную грамоту. Но ты продашь табак и бумагу мне, не так ли, сэй? Наш старший любит покурить вечерком, размышляя, как помочь тем, кто попал в беду.
Послышались смешки. Магазин начал заполняться. Не покупателями — зрителями. Теперь они выступали перед аудиторией, и Эдди ничего не имел против. Тука в Калье, похоже, не жаловали, но удивляться этому не приходилось. В том, что он — дерьмо, двух мнений быть не могло.
— Никогда не видел, чтобы кто-то танцевал каммалу лучше, чем он, — крикнул один мужчина, и остальные одобрительно загудели.
— Я говорю спасибо вам, — ответил Эдди. — Обязательно ему передам.
— И твоя леди прекрасно поет, — добавил другой мужчина.
Сюзанна сделала реверанс. Сама она напоследок сдвинула крышку с бочки и щипцами достала огромный огурец. Эдди наклонился, присмотрелся к нему.
— Вроде бы однажды я достал из носа что-то такое же зеленое, но точно не помню.
— Не паясничай, дорогой, — с улыбкой ответила Сюзанна.
Право определиться с окончательной ценой Эдди и Джейк предоставили Сюзанне, что ее вполне устроило. Тук постарался ободрать их по максимуму, но Эдди решил, что дело не в личной неприязни к стрелкам — просто Тук считал выкачивание денег из покупателей частью своей работы (а может, и вовсе даже призванием). Однако ему хватало ума учитывать настроение конкретных клиентов, потому что в конце концов он заметно убавил свои аппетиты. Что не помешало ему взвесить монеты на специальных весах, которые, похоже, служили исключительно для этой цели, а также посмотреть на свет гранаты Джейка и отказаться принять один из них (который выглядел точно так же, как и остальные, по мнению Эдди, Джейка и Сюзанны).
— Как долго вы пробудете здесь? — вежливо осведомился Тук, когда покупки стали собственностью стрелков, а монеты и камни исчезли с прилавка. Однако глаза пристально поглядывали на них; Эдди не сомневался, что их ответ в самом скором времени дойдет до ушей Эйзенхарта, Оуверхолсера и всех тех, чье мнение окажется весомым в день принятия решения.
— Ну, все зависит от того, что мы увидим, — ответил Эдди. — А что мы увидим, зависит от того, что вы нам покажете, не так ли?
— Ага, — согласился Тук, несколько озадаченный ответом. В магазине собралось уже человек пятьдесят. Никто ничего не покупал, все глазели на стрелков. Чувствовалось, как нарастает напряжение. Эдди все это нравилось. Он не знал, хорошо это или плохо, и все же ему это очень нравилось.
— А также зависит от того, что хотят горожане, — внесла свою лепту Сюзанна.
— Я скажу тебе, что они хотят, коричневая! — прозвенел пронзительный голос Тука. — Они хотят мира, чтобы все было, как и всегда! Они же останутся в городе после того, как вы четверо…
Сюзанна схватила большой палец Тука и вывернула его. Продела это на удивление ловко. Джейк не сомневался, что ее маневр увидели только два или три человека, стоявших у самого прилавка.
— Я разрешаю произносить это слово старику, практически лишившемуся разума, но отнюдь не тебе. Назови меня еще раз коричневой, толстяк, и я вырву у тебя язык и подотру им твою задницу.
— Извини меня! — прохрипел Тук. Пот градом катился по его щекам. — Извини, прошу тебя!
— Хорошо. — Сюзанна отпустила палец. — А теперь мы выйдем на крыльцо и немного посидим, ибо шоппинг — занятие утомительное.
На крыльце магазина Тука не было тотемов, изображавших хранителей Луча, какие Роланд видел в Меджисе, но кресла-качалки стояли рядком, не меньше двух десятков. И все три лестницы охраняли пугала, поставленные по случаю приближения праздника Жатвы. Выйдя из магазина, Эдди, Сюзанна и Джейк заняли три центральных кресла. Ыш улегся у ног Джейка и вроде бы заснул, положив мордочку на передние лапы.
Эдди кивнул в сторону двери.
— Жаль, что здесь нет Детты Уокер. Она бы что-нибудь умыкнула у этого сукиного сына.
— Думаешь, меня не подмывало последовать ее примеру? — хмыкнула Сюзанна.
— Горожане выходят на крыльцо, — заметил Джейк. — Думаю, они хотят поговорить с нами.
— Конечно, хотят, — кивнул Эдди. — Для этого мы здесь и сидим. — Он улыбнулся, и от улыбки его красивое лицо еще больше похорошело. Прошептал: — Встречайте стрелков, горожане. Кам-кам-каммала, говнюка я наказала.
- Предыдущая
- 97/168
- Следующая
