Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 86
- Предыдущая
- 86/168
- Следующая
— Спасибо! — хором откликнулись дети, так громко, что задребезжали стекла.
— Во имя Бога-Отца и Его сына, Человека-Иисуса.
— Человека-Иисуса! — прокричали дети. Эдди подивился, заметив, что дед Тиана, на шее которого висело такое же большое распятие, как у Залмана и Тиа, во время молитвы сидел с открытыми глазами, неспешно ковыряя в носу.
— Аминь.
— Аминь!
— КАРТОШКА! — завопила Тиа.
Тиан сидел у одного торца длинного стола, Залия — напротив. Близнецов не сослали в гетто «детского стола», как всегда случалось с Сюзанной и ее двоюродными братьями и сестрами на семейных торжествах. Их усадили по одну сторону общего стола, младшие — посередине, старшие — по флангам. Хеддон помогал Лиа, Хедда — Лайману. Сюзанна и Эдди сидели напротив детей, Залман — слева от Сюзанны, Тиа — справа от Эдди. Аарон сначала устроился на коленях матери, а когда ему там надоело, перебрался к отцу. Старика посадили рядом с Залией, которая наполняла его тарелку, резала мясо на очень мелкие кусочки и действительно вытирала подливу, текущую по подбородку. Тиан мрачно взирал на все это, но, надо отдать ему должное, никак не комментировал, с дедом не разговаривал, разве что один раз спросил, не хочет ли тот хлеба.
— Рука у меня еще шевелится. Если захочу — возьму, — ответил старик и в доказательство поднял плетеное блюдо с хлебом. Получилось неплохо для джентльмена столь преклонного возраста, но он смазал впечатление, перевернув баночку с вареньем. «Дерьмо!» — выкрикнул он.
Четверо детей переглянулись, потом прикрыли рты и сдавленно захихикали. Тиа отбросила голову и загоготала, уставившись в небо. При этом локтем двинула Эдди в ребра, едва не сбросив со стула.
— Не надо произносить такие слова в присутствии детей, — пожурила старика Залия.
— Извини, — ответил тот. Эдди не сомневался: Хейми Джеффордс ответил бы не столь смиренно, услышь подобное замечание от внука.
— Позволь положить тебе на тарелку немного варенья, дедушка. — Сюзанна взяла баночку из рук Залии. Старик не сводил с нее восхищенных глаз.
— Не видел настоящую коричневую женщину лет сорок, не меньше, — сказал ей старик. — Раньше они приплывали на баржах, а теперь — нет.
— Я надеюсь, ты не очень огорчился, узнав, что мы еще существуем, не исчезли с лица земли. — Сюзанна улыбнулась старику. И его губы растянулись в беззубой улыбке.
Стейк оказался жестким, но вкусным, жареные початки ничуть не хуже приготовленных в лесу Энди. Миску с картофельным пюре, огромную, как таз, пришлось наполнять дважды, горшок с подливой — трижды, но полным откровением для Эдди стал рис. Залия приготовила из него три блюда, и, по мнению Эдди, каждое могло получить высший приз на конкурсе кулинаров. Но для Джеффордсов, похоже, это была обычная, повседневная еда, не какие-то деликатесы. На сладкое подали яблочный пирог, после чего детей отправили поиграть. Дед поставил эффектную точку, громко рыгнув.
— Мы говорим спасибо тебе, — сказал он Залии и трижды похлопал себя по шее. — Вкусно, как всегда, Зи.
— Мне очень приятно, что тебе нравится приготовленная мною еда, дедушка, — ответила она.
Тиан что-то буркнул себе под нос, потом повернулся к старику.
— Дед, эти двое хотят поговорить с тобой о Волках.
— Только Эдди, если ты не возражаешь, — быстро вставила Сюзанна. — Я помогу убрать со стола и помыть грязную посуду.
— В этом нет необходимости, — возразила Залия. Эдди видел, как взглядом она говорит Сюзанне: «Останься, ты ему понравилась», — но Сюзанна то ли не заметила этого, то ли сознательно проигнорировала.
— Думаю, есть. — С легкостью, свидетельствующей о долгой практике, она перебралась со стула в свое кресло. — Ты поговоришь с моим мужем, не так ли, сэй Джеффордс?
— Все это произошло очень уж давно. — В тоне старика отказа не чувствовалось. — Не знаю, смогу ли я вспомнить. Моя память все больше похожа на сито.
— Но я послушаю то, что ты вспомнишь, — успокоил его Эдди. — Мне важно каждое твое слово.
Тиа загоготала, словно он сказал что-то очень уж смешное. Залман последовал ее примеру, потом рукой, огромной, как разделочная доска, подхватил из миски остатки картофельного пюре. Тиан звонко шлепнул его по руке.
— Нельзя этого делать. Сколько раз я могу тебе это повторять?
— Ладно, — кивнул старик. — Я поговорю с тобой, если ты будешь слушать, мальчик. На что еще я способен сейчас, кроме болтовни? Помоги мне добраться до крыльца, потому что спускаться по ступенькам куда легче, чем подниматься. И если ты принесешь мне мою трубку, дочка, я буду тебе очень признателен, потому что трубка помогает человеку думать, точно помогает.
— Разумеется, принесу, — ответила Залия, оставив без внимания очередной мрачный взгляд мужа. — Прямо сейчас.
— Все это случилось очень давно, ты должен понимать, — начал старик, как только Залия Джеффордс устроила его в кресле-качалке, подложив под поясницу маленькую подушку и сунув в руку раскуренную трубку. — Не могу точно сказать, приходили с тех пор Волки дважды или трижды, но к тому моменту я прожил на земле девятнадцать жатв, а сколько прошло лет потом, не знаю, сбился со счета.
На северо-западе великолепный багрянец заката уже потускнел. Тиан ушел в хлев, к домашней скотине, вместе с Хеддой и Хеддоном. Младшие близнецы были на кухне. Гиганты, Тиа и Залман, стояли в дальнем конце двора, смотрели на восток, не разговаривая, не шевелясь. Они напоминали каменных истуканов острова Пасхи с фотографии, которую Эдди когда-то видел в «Нейшнл джеографик». От одного взгляда на них по его коже бежали мурашки. Радовало лишь то, что старик сохранял ясность ума, и, несмотря на шамканье и акцент, Эдди удавалось понять почти каждое слово. Во всяком случае пока.
— Я не думаю, что годы, прошедшие после того появления Волков, имеют значение, сэр, — вставил Эдди.
Брови деда приподнялись. С губ сорвался хриплый смешок.
— Сэр, однако! Давно не слушал такого. Уже и не упомню когда. Ты, должно быть, с севера.
— Пожалуй, что да, — ответил Эдди.
Старик надолго замолчал, глядя на темнеющий горизонт. Потом чуть удивленно повернулся к Эдди.
— Слушай, мы уже поели? Выпили и закусили?
У Эдди упало сердце.
— Да, сэр. За столом по другую сторону дома.
— Я вот почему спрашиваю. Если мне надо что-то рассказать, то лучше всего я это делаю после вечерней еды. Вот и хочу знать, мы уже поели или нет.
— Поели.
— Ага. И как тебя зовут?
— Эдди Дин.
— Ага. — Старик глубоко затянулся. Две струйки дыма выползли из ноздрей. — Коричневая — твоя женщина?
— Сюзанна? Да, она моя жена.
— Ага.
— Сэр… дедушка… Волки? — Но Эдди уже не верил, что чего-нибудь добьется от старика. Может, Сюзи сумеет…
— Насколько я помню, нас было четверо.
— Не пятеро?
— Нет, нет, точно четверо. — Голос зазвучал сухо, по-деловому. И слова старик стал выговаривать четче. — Мы были молоды и отважны и плевать хотели, выживем или нет, ты меня понимаешь? И до предела разозлились на этих Волков. Нам было без разницы, поддержит нас кто или нет. Мы — это Поуки Слайделл… мой лучший друг, я, Эймон Дулин и его жена… рыжеволосая Молли. Сущий дьявол, когда бросала тарелку.
— Тарелку?
— Ага, Сестры Орисы бросают их. У Зи она тоже есть. Я скажу, чтоб тебе показала. У этих тарелок острая кромка, за исключением того места, где женщины ее ухватывают. Страшное оружие, эти тарелки, ага! Рядом с ними мужчине с арбалетом делать нечего. Тебе надо увидеть.
Эдди решил: об этом надо рассказать Роланду. Он не знал, будет ли толк от тарелок, но отдавал себе отчет, что оружия им катастрофически не хватает.
— Вот эта Молли и убила Волка…
— Не ты? — удивленно переспросил Эдди, подумав, как тесно переплетаются правда и легенда и сколь трудно разделить их.
— Нет, нет, хотя… — тут глаза деда блеснули, — хотя, случалось, я и говорил, что убил Волка сам… может, для того чтобы раздвинуть колени молодой леди, которые без этого остались бы сжатыми, ты понимаешь?
- Предыдущая
- 86/168
- Следующая
