Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 84
- Предыдущая
- 84/168
- Следующая
Еще мгновение Залман стоял на месте, а потом повернулся и, загребая ногами, направился за амбар.
— Когда они были молодыми… — начала Сюзанна.
— Все знали и понимали, — ответила ей Залия. — Теперь она дура дурой, а мой брат и того хуже.
Она резко вскинула руки, закрыв лицо. Аарон пронзительно засмеялся и тоже закрыл лицо руками («Ку-ку», — позвал он, глядя сквозь пальцы). Но лица близнецов остались серьезными. Более того, на них отразилась тревога.
— Что не так с ма-ма? — спросил Лайман, дернув отца за штанину. Залман шел к амбару, с большим пальцем во рту, дергая себя за писюн.
— Ничего, сынок. С твоей ма-ма все в порядке. — Тиан опустил малыша на землю, провел рукой по глазам. — Все в порядке, не так ли, Зи?
— Ага. — Она опустила руки. Глаза покраснели, но она не плакала. — И будем надеяться, что, с вашей помощью, все так и останется.
— Из твоих бы уст да в Божье ухо. — Эдди наблюдал, как гигант скрывается за амбаром. — Из твоих бы уст да в Божье ухо.
— У него сегодня хороший день, у твоего деда? — спросил Эдди Тиана несколько минут спустя. Тиан решил показать Эдди участок земли — Сучий сын, а Сюзанна осталась с Залией и детьми, большими и малыми.
— Трудно сказать. — Тиан помрачнел. — В последние годы половину времени он не в себе, а если что-то и соображает, то не разговаривает со мной. С ней, ага, разговаривает, потому что она кормит его с ложечки, вытирает с подбородка слюну и говорит ему: спасибо, сэй. Мало мне этих двух рунтов, так еще надо кормить сварливого старика. Голова у него заржавела, как старая петля. Зачастую он даже не понимает, где находится, и совсем не говорит.
Они шли по высокой траве, заплетающейся за ноги. Дважды Эдди чуть не упал, споткнувшись о камни, один раз Тиан схватил его за руку и обвел вокруг норы, провалившись в которую, можно было запросто сломать ногу. «Неудивительно, что это поле называется Сучий сын», — подумал Эдди. И все-таки он заметил, что и тут пытались навести порядок. Не верилось, чтобы кто-то мог решиться вспахать это поле, но, похоже, Тиан Джеффордс такие попытки предпринимал.
— Если твоя жена права, думаю, мне надо с ним поговорить, — заметил Эдди. — Выслушать его историю.
— О, у деда много историй, это точно. С полтысячи! Беда, что в большинстве своем они лживы с первого слова, да он их еще и путает. Опять же, в последние годы он потерял последние три зуба, так что зачастую разобрать слова — задача не из простых. Скорее всего из его рассказа ты ничего не поймешь. Но я желаю тебе удачи, Эдди из Нью-Йорка.
— Да что такого он тебе сделал, Тиан?
— Речь о том, что он сделал не мне, а моему отцу. Но это длинная история, не имеющая никакого отношения к нашему делу. Забудь об этом.
— Нет, это ты забудь. — Эдди остановился.
Тиан в удивлении уставился на него. Эдди кивнул, без тени улыбки. Мол, ты меня слышал. Ему было двадцать пять, на год больше, чем Катберту Олгуду в его последний день на Иерихонском Холме, но в сумеречном, вечернем свете он мог сойти и за пятидесятилетнего. Ответственность старила.
— Если он видел мертвого Волка, нам необходимо разговорить его.
— Я не уверен, что из этого будет толк, Эдди.
— Да, конечно, но, думаю, ты меня понял. Если ты и затаил на него зло, забудь об этом. Когда мы разберемся с Волками, можешь затолкать его в горящий камин или сбросить с крыши, я разрешаю. Но пока держи свои обиды при себе. Договорились?
Тиан кивнул. Постоял, засунув руки в карманы, глядя на доставляющее ему столько хлопот северное поле, называемое Сучьим сыном. На лице читались и тревога, и жадность.
— Ты думаешь, история об убитом Волке — выдумка? Если да, я не буду тратить времени.
— Этой я склонен верить больше, чем любой другой, — с неохотой ответил Тиан.
— Почему?
— Ну, он рассказывает ее с того момента, как я начал понимать смысл слов, и она практически не меняется. И потом… — Он скрипнул зубами. — Мой дед никогда ничего не боялся. Если кому хватило мужества пойти на Восточную дорогу и сразиться с Волками, не говоря уж о том, чтобы убедить других пойти с ним, я бы поставил на Хайми Джеффордса. Он из тех, кто может убедить человека сунуть голову в пасть горной кошке. У меня ощущение, что твой старший такой же. Или я не прав?
Эдди вспомнил, что он делал по указаниям Роланда, и кивнул. Стрелок умел убеждать людей бросаться грудью на амбразуру. Эдди не сомневался, что прежние друзья Роланда с ним бы согласились.
— Ага. — Тиан вновь повернулся к полю. — Если вы хотите что-то выудить из старика, я советую поговорить с ним после ужина. После того как он поест и выпьет полпинты грэфа, у него часто наступает просветление. И постарайся, чтобы твоя жена сидела рядом, чтобы он мог таращиться на нее. Полагаю, будь он помоложе, он бы не только таращился. — Тиан опять помрачнел.
Эдди хлопнул его по плечу.
— Он давно уже немолод. В отличие от тебя. Так что радуйся, хорошо?
— Ага. — Тиан попытался прогнать грусть. — Что ты думаешь о моем поле, стрелок? В следующем году я собираюсь посадить на нем мадригал. Желтое растение, которое ты видел у нас на огороде.
Эдди подумал, что ничего путного от этого поля ждать не приходится. И подозревал, что глубоко в душе Тиан придерживается того же мнения: никто не называет поле Сучьим сыном, если надеется, что оно отблагодарит тебя за вложенный труд. Но очень уж знакомым было выражение лица Тиана. Такое же читалось на лице Генри, когда они отправлялись за товаром. На этот раз он будет лучшим, самым лучшим. «Китайский белый», а не «Мексиканский бурый», от которого болела голова и расстраивался желудок. Их ждал приход, какого никогда не было, а уж потом, поблаженствовав с неделю, они поставили бы крест на наркотиках. Таковым было кредо Генри, вот и сейчас рядом с ним мог стоять Генри; говоря ему, какая отличная сельскохозяйственная культура мадригал и как в следующую жатву он будет смеяться над людьми, убеждавшими, что так далеко на севере мадригал не вызревает. А потом он прикупит поле Хью Аксельма на той стороне холма, наймет пару людей, и земля будет золотиться до самого горизонта… да чего там, он, возможно, откажется от риса и полностью сосредоточится на мадригале.
Эдди обвел взглядом поле, вспаханное меньше чем наполовину.
— Похоже, со вспашкой у тебя не ладится. Тут надо быть чертовски осторожным с мулами.
Тиан хохотнул.
— Я бы никогда не рискнул пахать здесь на муле, Эдди.
— Тогда…
— Плуг тянет моя сестра.
У Эдди отпала челюсть.
— Ты дуришь мне голову?
— Отнюдь. Я бы пахал на Зале, он больше, ты сам видел, и сильнее, но голова у него совсем пустая. Он ничего не понимает. Я пытался.
Эдди качал головой, не в силах поверить услышанному. Их тени далеко протянулись по бугристой земле, заросшей сорняками и травой.
— Но… она же твоя сестра?
— Ага, а что еще ей делать целый день? Сидеть у ворот амбара и считать кур? Спать все больше и больше и подниматься лишь для того, чтобы есть картошку с подливой? Так даже лучше, поверь мне. Она не возражает. Трудно удержать ее на прямой, когда каждые восемь или десять шагов встречаются валун или нора, но она тянет как дьявол и смеется, как полоумная.
Что удивило Эдди, так это абсолютная уверенность Тиана в собственной правоте. Он и не думал оправдываться.
— Слушай, а почему не использовать на пахоте Энди. Готов спорить, у него получилось бы лучше, чем у тебя. Вам не приходила в голову мысль, что его надо заставить работать. Он мог бы пахать, рыть колодцы, поднимать бревна на стройке. И на нем можно сэкономить картошку с подливой. — Он вновь хлопнул Тиана по плечу. — Как же вы проглядели такого ценного работника?
Губы Тиана дрогнули.
— Мечтать не вредно, это так.
— Не сработало, значит? Вернее, он не захотел работать?
— Что-то он делает, но не пашет и не роет колодцы. Если попросить его об этом, спрашивает пароль. А если пароль ты ему не называешь, спрашивает, не хочешь ли ты предпринять вторую попытку. А потом…
- Предыдущая
- 84/168
- Следующая
