Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 59

• Предыдущая
• 59/168
• Следующая

— Ага, и там, откуда я родом, его называли сухой скрут. Ни слова отцу или моим друзьям.

Темные глаза пристально смотрели на него.

— Долго тебе это в секрете не сохранить.

— Я слышу тебя очень хорошо. Но, пока есть возможность, пусть это останется моим секретом. И ты мне поможешь.

— Ага, — кивнула она. — Не бойся. От меня никто ничего не узнает.

— Я говорю спасибо тебе. Так мне это поможет?

Розалита посмотрела на бутылку и улыбнулась.

— Ага. Это мята и кое-какие болотные травки. Но главный секрет — кошачья желчь. Всего три капли на бутылку, будь уверен. Это горные кошки, которые приходят из пустыни, со стороны великой тьмы. — Она наклонила бутылку, плеснула маслянистой жидкости на ладонь. В нос Роланда ударил запах мяты, на него наложился другой запах, не столь сильный, но неприятный. Да, подумал стрелок, возможно, это запах желчи пумы, или когуара, или какого-то другого зверя, которого называют здесь горной кошкой.

Когда она наклонилась и начала втирать жидкость в коленные чашечки, их словно обдало огнем. Роланд едва не вскрикнул: колени просто прожаривались. Но вскоре жар спал, а вместе с ним в значительной степени ушла и боль.

Закончив растирать его тело, она спросила:

— Как себя чувствуешь, стрелок-сэй?

Вместо того чтобы отвечать словами, он прижал ее к своему обнаженному телу и крепко обнял. Она, нисколько не смущаясь, обхватила его руками и прошептала на ухо:

— Если ты тот, за кого себя выдаешь, ты не должен позволить им забрать детей. Ни одного. И не обращай внимания на то, что говорят большие шишки, вроде Эйзенхарта и Телфорда.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — ответил он.

— Хорошо. Спасибо тебе. — Она отступила назад, посмотрела вниз. — Одна часть твоего тела не страдает ни артритом, ни ревматизмом. И выглядит очень неплохо. Может, даме будет позволено взглянуть на нее сегодня вечером, стрелок, под луной, и познакомиться с ней поближе.

— Может, и будет, — ответил Роланд. — Ты мне дашь бутылку этого снадобья, чтобы я мог возить его с собой, разъезжая по Калье, или оно слишком дорогое?

— Нет, не дорогое. — Все еще флиртуя, Розалита обворожительно улыбнулась Роланду. Но тут же лицо ее стало серьезным. — Но, думаю, помогает оно только временно.

— Я знаю, — кивнул Роланд. — Но это и не важно. Мы всегда лишь оттягиваем неизбежное, но в конце концов природа берет свое.

— Ага, — согласилась она. — Так всегда и бывает.

Когда, застегивая ремень, Роланд вышел из кладовой, он услышал шевеление наверху. За голосом Эдди, слов он не разобрал, последовал сонный женский смех. Каллагэн стоял у плиты, наливал в чашку кофе. Роланд подошел к нему.

— Я видел кусты облепихи слева от дорожки, ведущей от церкви к твоему дому.

— Да, она уже созрела. У тебя острые глаза.

— Сейчас речь не о глазах. Я иду туда, чтобы набрать полную шляпу ягод. Мне бы хотелось, чтобы Эдди присоединился ко мне, пока его жена съест яйцо или два. Сделаешь?

— Думаю, что да, но…

— Вот и отлично. — С тем Роланд и вышел из дома.

Когда пришел Эдди, Роланд уже набрал полшляпы и съел несколько пригоршней оранжевых ягод. Боль на удивление быстро уходила из лодыжек, колена, бедра. Собирая ягоды, он задался вопросом, а сколько бы отдал Корт за бутылку кошачьего масла Розалиты Мунос.

— Слушай, эти ягоды выглядят, как восковые фрукты, которыми моя мать украшала дом на каждый День благодарения. — Эдди подозрительно заглянул в шляпу. — Ты уверен, что их можно есть?

Роланд достал из шляпы ягоду облепихи размером чуть ли не с подушечку его пальца, сунул Эдди в рот.

— По вкусу похоже на воск, Эдди?

Глаза Эдди внезапно широко раскрылись.

— Похоже на клюкву, только слаще. Интересно, Сюзи умеет печь оладьи? Даже если не умеет, готов спорить, что домоправительница Каллагэна…

— Послушай меня, Эдди, — прервал его стрелок. — Слушай внимательно и не давай воли эмоциям. Ради своего отца.

Эдди, он уже тянулся к ягодам на кусте, опустил руку, посмотрел на Роланда. С бесстрастным лицом. В утреннем свете Роланд видел, насколько старше выглядит теперь Эдди. Словно повзрослел на добрый десяток лет.

— В чем дело?

Роланд, долго хранивший этот секрет, выбирая оптимальный момент для того, чтобы поделиться им с Эдди, отметил, что его рассказ не сильно того удивил.

— Как давно ты об этом знаешь?

Обвиняющие нотки в вопросе отсутствовали напрочь.

— Наверняка? С того самого момента, как увидел ее, уходящую в лес. Увидел, как она ела… — Роланд запнулся, — …увидел, что она ела. Услышал, как она разговаривала с людьми, которых не было. А подозревал гораздо дольше. Чуть ли не с самого Лада.

— И не сказал мне.

— Нет. — Вот сейчас, подумал Роланд, Эдди даст себе волю. Выскажется по полной программе. И ошибся.

— И ты хочешь знать, злюсь ли я, не так ли? Собираюсь ли закатить скандал?

— Собираешься?

— Нет, я не злюсь, Роланд. Раздражение, возможно, чувствую, и до смерти боюсь за Сюзи, но с чего мне злиться на тебя? — Теперь уже запнулся Эдди. А когда заговорил вновь, чувствовалось, что слова даются ему с трудом, но он их произнес: — Ты же мой старший, не так ли?

— Да, — кивнул Роланд. Протянул руку, положил Эдди на плечо. Удивился возникшему у него желанию, нет, потребности, все объяснить. Но устоял. Если Эдди признавал его не просто старшим, а своим старшим, ему не оставалось ничего другого, как и вести себя соответственно. — Ты вроде бы и не поражен моими новостями.

— Ну, я удивлен, — ответил Эдди. — Может, не поражен, но… — Он сорвал несколько ягод, бросил в шляпу Роланда. — Что-то я видел, понимаешь? Иногда она бледнела как мел. Иногда морщилась и хваталась за живот. А на вопрос отвечала, что ее пучит. И груди у нее стали больше. Я в этом уверен. Но, Роланд, у нее по-прежнему месячные. Где-то около месяца назад я видел, как она зарывала тряпки, и они были в крови. Пропитаны кровью. Как такое может быть? Если она забеременела, когда мы «извлекали» Джейка, отвлекая демона говорящего круга, тогда она должна быть на пятом, может, на шестом месяце. Даже с учетом того, что творится здесь со временем.

Роланд кивнул.

— Я знаю про ее месячные. И это решающее доказательство, что ребенок не твой. Существу, которое она вынашивает, женская кровь не нужна. — Роланду вспомнилось, как Миа сжала лягушку, раздавила в кулаке. Выпила черную желчь. Слизнула с пальцев, как сладкий сироп.

— А оно… — Эдди уже собрался положить в рот ягоду облепихи, но передумал, бросил в шляпу Роланда. Стрелок подумал: должно пройти время, прежде чем у Эдди вновь появится аппетит. — Роланд, оно будет выглядеть, как человеческий ребенок?

— Я почти уверен, что нет.

— Тогда как?

Прежде чем стрелок успел удержать слова, они сорвались с губ:

— Лучше не поминать дьявола.

Эдди передернуло. Лицо стало мертвенно-белым.

— Эдди? Ты в порядке?

— Нет, — ответил Эдди. — Я определенно не в порядке. Но я и не собираюсь хлопнуться в обморок, как одна девушка на концерте Энди Гибба. Так что же нам делать?

— Сейчас — ничего. Нам есть чем заняться.

— Это точно, — вздохнул Эдди. — Сюда через двадцать четыре дня заявятся Волки, если я не ошибся в подсчетах. В Нью-Йорке… кто знает, какой там нынче день? Шестое июня? Десятое? Наверняка до пятнадцатого июля времени там осталось меньше, чем вчера. Но, Роланд, если она вынашивает не человека, мы не можем гарантировать, что ее беременность продлится девять месяцев. Она может разродиться и в шесть. Черт, да она может разродиться завтра!

Роланд кивнул и промолчал. Эту часть пути Эдди прошел сам, мог пройти и оставшуюся.

И он прошел.

— Мы бессильны, да?

— Да. Мы можем наблюдать за ней, но не более того. Мы даже не можем оградить ее от всего, потому что она догадается, чем это вызвано. И она нам нужна. Для того чтобы стрелять, когда до этого дойдет; но раньше нам придется подготовить кое-кого из местных, научить пользоваться оружием, которое у них есть. Скорее всего это будут луки. — Роланд поморщился. В конце концов ему удалось сдать экзамен Корту, стрелы достаточно точно поразили мишень, но его душа не лежала ни к луку, ни к арбалету. Этому оружию отдавал предпочтение Джейми Декарри — не он.

• Предыдущая
• 59/168
• Следующая