Колдун и кристалл - Кинг Стивен - Страница 89
- Предыдущая
- 89/168
- Следующая
— Тогда почему их послали сюда?
— Не потому, что во Внутренних феодах заподозрили вашу измену, сэй Раймер… на этот счет можешь не волноваться.
Раймер выпрямился, его длинная шея вылезла из пончо:
— Как ты посмел назвать меня изменником? Как ты посмел?
Элдред Джонас одарил министра имущества Хэмбри неприятной улыбкой, придававшей ему сходство с росомахой:
— Я привык называть вещи своими именами и не собираюсь перестраиваться. Тем более что для тебя куда важнее еще одна моя привычка — я никогда не меняю работодателя.
— Если бы я не верил в идеи…
— Какая разница, во что ты веришь? Уже поздно, и я хочу спать. В Нью-Канаане и Гилеаде не имеют ни малейшего понятия о том, что происходит или не происходит во Внешних феодах. Мало кто из тамошних правителей побывал здесь. У них слишком много хлопот, чтобы тратить время на путешествия. Нет, о Внешних феодах они знают только то, что когда-то прочитали в книгах: счастливые ковбои скачут меж табунов, счастливые рыбаки вытаскивают из моря полные сети, счастливые фермеры набивают амбары зерном, а потом все радостно пьют грэф в павильоне «Зеленого сердца». Ради Человека Иисуса, Раймер, не усложняй мне жизнь… Завтрашние проблемы будем решать завтра.
— Они видят Меджис оазисом спокойствия и безопасности.
— Да, деревенскую идиллию, именно так, сомнений тут нет. Они знают, что их образ жизни… аристократическая иерархия, рыцарство, почитание предков…. горит синим пламенем. Решающая битва может произойти в двух сотнях колес к северо-западу от их границ, но после того как Фарсон использует свои огненные машины и роботов, чтобы уничтожить их армию, его войска покатятся на юг. Во Внутренних феодах есть люди, которые уже лет двадцать ожидают подобного исхода. Они послали этих мальцов не для того, чтобы выведывать твои секреты, Раймер. Такие не посылают своих детей в горнило. Они послали их в безопасное место, только и всего. Естественно, сие не означает, что эти парни слепы или глупы, но ради богов, не будем раздувать из мухи слона. Они еще дети.
— Что еще ты можешь там найти, если уж пойдешь?
— Какое-нибудь средство для передачи сообщений. Скорее всего гелиограф. А за карьером Молнии живет пастух или арендатор, которого они подкупили и научили передавать дальше полученное сообщение или относить его в условленное место. Но особого толку от этих сообщений не будет, не так ли? Ответные меры запоздают.
— Возможно, но пока еще не поздно их предпринять. И ты прав. Дети они или нет, но я волнуюсь.
— Говорю тебе, на то нет причины. Скоро я буду богат, а ты — просто купаться в золоте. Если захочешь, станешь мэром. Кто сможет остановить тебя? Торин? Он ничтожество. Корал? Она поможет тебе вздернуть его на суку. А может, тебе захочется стать бароном, если возродятся эти титулы? — Он увидел, как блеснули глаза Раймера, и рассмеялся. Из колоды появился Матфей, и Джонас положил его рядом с двумя канцлерами. — Да, я вижу, тебе именно этого хочется. Драгоценные камни и золото — это хорошо, но до чего приятно, когда люди отбивают тебе поклоны, так?
— Им давно следовало заняться лошадьми. — Раймер не хотел уклоняться от темы.
Руки Джонаса застыли над разложенными картами. Эта мысль не раз приходила ему в голову, особенно в последние две недели.
— Как долго, по-твоему, можно считать сети, лодки и уловы? — спросил Раймер. — Им давно пора перебраться на Спуск, пересчитывать коров и лошадей, заглядывать в амбары, изучать книги учета. Они уже две недели как должны перейти туда. Если только они уже не знают, что там найдут.
Джонас понимал, на что намекает Раймер, но отказывался в это верить. Не мог поверить. Откуда такая скрытность в мальчишках, которые брились раз в неделю?
— Нет. В тебе говорит чувство вины. Просто они боятся что-либо упустить, а потому ползут, как полуослепшие старики. Скоро они появятся на Спуске, и тогда счет пойдет на их сердца.
— А если нет?
Хороший вопрос. Наверное, придется избавиться от них, предположил Джонас. Устроить засаду. Три выстрела, и деток больше нет. Конечно, город будет скорбеть, мальчишек здесь полюбили, но до праздника Жатвы Раймер сможет удержать ситуацию под контролем, а потом хоть трава не расти. Однако…
— Я загляну на «Полосу К», — наконец выдавил из себя Джонас. — Один… не хочу, чтобы Клей и Рой тащились со мной.
— Отлично.
— Может, ты захочешь составить мне компанию?
Ледяная улыбка вновь искривила губы Кимбы Раймера:
— Думаю, что нет.
Джонас кивнул и вновь начал тасовать карты. Осмотр «Полосы К» — мероприятие рискованное, но особых трудностей он не ждал… особенно если пойдет один. В конце концов, они всего лишь мальчишки, да и уезжали обычно на целый день.
— Когда я могу получить полный отчет, сэй Джонас?
— Когда у меня будет что сказать. Подгонять меня не надо.
Раймер вскинул руки:
— Прошу меня извинить, сэй.
Джонас кивнул, удовлетворенный ответом Раймера. Вскрыл карту. Петр, канцлер-ключник. Он положил карту в верхний ряд и долго смотрел на нее, поглаживая пальцами длинные седые волосы. Когда же он перевел взгляд с лежащих на столе карт на Раймера, у того брови изумленно взлетели вверх:
— Ты улыбаешься.
— Да! — Джонас вновь начал тасовать карты. — Я счастлив! Все четыре канцлера вскрыты. Думаю, что из этой игры я выйду победителем.
Риа Охотничья Луна принесла только раздражение. Планы ее не осуществились, а благодаря прыжку шестилапой твари она так и не узнала, в чем причина. Этот молодой жеребчик, который скушал вишенку Сюзан Дельгадо, каким-то образом не позволил ей обрить голову. Но каким именно? И кто он на самом деле? Риа все чаще задумывалась об этом, и любопытство ее нарастало вместе с яростью. Риа с Кооса не привыкла к тому, чтобы ее оставляли с носом.
Она посмотрела на Масти. Кот лежал у противоположной стены и не сводил с нее глаз. Обычно он предпочитал камин (ему нравился холодный ветерок, которым тянуло из трубы), но после того как она подпалила ему шкуру, перебрался к ящику для дров. И, наверное, правильно сделал, учитывая настроение Риа.
— Тебе повезло, что ты еще жив, ворлок, — пробурчала старуха.
Она повернулась к хрустальному шару, начала водить над ним руками, но он лишь светился розовым — образы внутри не появлялись. Наконец Риа поднялась, подошла к двери, распахнула ее, посмотрела на ночное небо. Светилась уже большая часть луны, и на яркой поверхности четко проступала Охотница. Ей-то и достался поток ругательств, который Риа не рискнула выплеснуть на магический кристалл (кто знает, что таится у него внутри и как он отреагирует на такие слова). Дважды она ударила кулаком по двери, вывалив весь ругательный запас, не забыв даже те словечки, которыми обменивалась малышня, играя в дворовой пыли. Никогда еще ее не охватывала такая злость. Она отдала девушке приказ, а та, не важно, по каким причинам, не повиновалась. Пойдя против Риа с Кооса, эта сука заслужила смерть.
— Но не сейчас, — прошептала старуха. — Сначала ее вываляют в грязи, потом с головой искупают в моче, чтобы ею пропитались эти светлые волосы, которыми она так гордится. Унизят… оскорбят… оплюют…
Она вновь ударила кулаком об дверь, на этот раз с такой силой, что до крови ободрала костяшки пальцев. Злилась ведьма не только потому, что девушка не повиновалась приказу, полученному под гипнозом. Из-за этого Риа не находила себе места и в таком состоянии не могла использовать хрустальный шар на полную катушку. Он «включался» лишь на непродолжительные периоды времени. Пассы и заклинания не помогали. Она прекрасно знала, что слова и жесты — лишь способ концентрации воли. Именно на это реагировал магический кристалл — на сконцентрированную волю. А мысли об этой шлюхе и ее молодом любовнике отвлекали Риа, злили, не давали сосредоточиться на главном. Вот розовый туман внутри шара и не рассеивался. Злость мешала ей увидеть сокрытое туманом.
— Как я смогу заставить его открыться? — спросила Риа женщину на луне. — Скажи мне! Скажи!
- Предыдущая
- 89/168
- Следующая
