Спасём наш Мир - Охотин Александр Анисимович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/18
- Следующая
Пирожки и вправду были очень вкусными, с начинками из разной разности. Вовке больше всего понравились пирожки с клюквенной начинкой. Он поглощал их один за другим, запивая молоком. Остановился он лишь тогда, когда у него заболел живот. Заметив это, Кирилл, усмехнувшись, спросил:
— Ну что, обжора, переел?
— Ага… кажется, — ответил Вовка.
— Вижу, как кажется, — сказал Кирилл, а баба Шура посоветовала:
— Ты, Вовочка, пойди, приляг, пока пирожки в животе не улягутся.
— Ага, сейчас, улягутся, — усмехнулся отец. — Они у него только к вечеру в туалет улягутся.
— Да ладно тебе, — заступилась за Вовку мама, — ребёнку плохо, а тебе смешно.
— Не-е-е, ребёнку хорошо-о-о, — съязвил Кирилл. — Наелся, а теперь и поспа-а-ать можно. Давай, Вовчик, иди, ложись, переваривай.
«Вовчик» уже и впрямь хотел отправиться «переваривать», но в это время в дверь постучали. Вовке стало интересно, кто это пришёл.
— Заходите, не заперто! — крикнула баба Шура.
Дверь отворилась. На пороге Вовка увидел тетю Женю, что жила в середине деревни.
— Сейчас она скажет: «надо же, как вы выросли», — шепнул Вовке на ухо Кирилл.
— Ой! Кто приехал! — сказала тётя Женя, увидев Муравкиных. — Вовочка! Кирюша! Надо же, как вы выросли!
Вовка не смог удержаться от смеха, зато сразу перестал болеть живот. Наверное, о таких случаях говорят, что смех лечит.
— Здрасте, тёть Жень, — поздоровался Кирилл.
— Здравствуйте, здравствуйте. Как здоровье? На что жалуетесь?
Вот это «на что жалуетесь» у тёти Жени было профессиональным: она работала доктором в местной больнице.
— Я на Вовку жалуюсь, — сказал Кирилл.
— А я на Кирилла, — парировал Вовка.
— Ну, эти симптомы не столь уж тревожные. Главное, чтоб гомеостаз был в норме.
— Ага, будет в норме, если Вовка не будет пирожками обжираться, — усмехнувшись, ответил на это Кирилл. А Вовка говорит:
— Чего ты пристал со своими пирожками? У меня живот уже и не болит совсем.
А тётя Женя:
— Ай, Кирюша, как некультурно. Что за слова такие: «обжираться»?
— Ну ладно, пусть будет «обкушиваться», — с ехидством «поправил» Кирилл.
— Ну вот и ладненько, — и, обращаясь к бабе Шуре:
— Шур, я, ведь, чего зашла-то. Там у нас к бывшему правлению колхоза приехали какие-то бритоголовые типы. Они собирают народ и уговаривают продавать дома, и цены предлагают такие, что несколько раз в магазин сходить хватит. Не нравятся они нам.
— Как это продавать?! Какие ещё бритоголовые?! — удивился отец.
— А леший их знает. Говорят, из какого-то агентства недвижимости, а документы не показывают.
— Ну-ка пойдёмте, тётя Женя, посмотрим, что там за бритоголовые…
…Вовка с Кириллом увязались следом за отцом, бабой Шурой и тётей Женей. Там под развесистыми ивами и берёзами собрались почти все деревенские. На обочине песчаной дороги, идущей вдоль деревни, стояла «прокачанная иномарка». Около машины стояли пятеро парней с бритыми головами и очень неприятными, бандитскими, лицами. Один из приехавших настойчиво уговаривал собравшихся:
— Вы чё, не понимаете, в натуре, что если продадите дома, то получите, хоть какие-то, но бабки? Да и хазы мы вам подыщем, например, квартиры в городе. Это же лучше, чем остаться безо всего.
— Простите, — крикнул отец, — а почему это мы должны остаться безо всего?!
Тот, который выступал, на мгновенье замолк, обернувшись на голос, а потом ответил:
— Потому что бывают пожары, я же это уже объяснял. Ну сколько можно спрашивать, в натуре? Кстати, бывает так, что во время пожаров сгорают не только хазы, но и люди.
— А поджигаете вы сами, или нанимаете алкашей?
— Ну ты чё, в натуре?! Ты за базар-то отвечай! Мы чё, бандиты?! Просто были уже случаи, когда люди оставались и без жилья, и без бабок. В деревне пожар — дело обыденное, не то, что в городе.
— В общем, так! — громко, чтобы все слышали, сказал отец. — Ни в коем случае не соглашайтесь на их уговоры. Это бандиты — люди криминального авторитета Юры Луганского. По нашим сведениям…
— Ты чё фуфло гонишь, чмо?! — заорал один из бритоголовых. — Какой ещё, нафиг, Луганский?! Ты вообще кто такой?! Видно, что не местный. Ты валил бы отсюда!
— Всё сказал? — спросил отец. — Помолчи, теперь. Товарищи, не слушайте этих бандитов. Гоните их к чёртовой матери, пока и вправду не остались безо всего. Вы у них не первые, они уже многих обманули. Против этой банды велось уголовное дело, вот только они сумели откупиться. Те, кого они обманывали, становились бездомными. Многие бесследно пропадали целыми семьями. Я не знаю, кто закрыл уголовное дело, но я обещаю его снова открыть и довести до суда.
К отцу направились два здоровенных амбала, из тех, что стояли около машины. Они пробивались сквозь толку, расталкивая людей и выкрикивая угрозы, сдобренные, как говорят, ненормативной лексикой. Неожиданно, путь им преградили трое деревенских парней. Одного из них Вовка знал — это был местный кузнец Иван Разин. Парни очень грубо «притормозили» бритоголовых, а Разин сказал им очень даже недвусмысленно:
— Давайте-ка ребятки, валите отсюда подобру-поздорову. Не доводите до греха, — и потряс у них перед носами своим огромным кулачищем.
— Ну ладно, — сказал выступавший с «речью», — подумайте над нашим предложением, пока не поздно.
После этого все пятеро сели в машину и уехали.
Остаток дня прошёл без происшествий. Вовка успел сходить с Кириллом в лес «на разведку». Потом пришли Васька и Юлька Беловы — внуки бабы Кати. Они жили в крайнем доме деревни. Это через два дома от дома дедушки Миши и бабы Шуры. Все вместе до вечера гоняли по лугам за ближним леском, что под горой, на которой стоит деревня. Играли в прятки, в догонялки, построили шалаш из сухих веток и травы — в общем, провели день весело и с пользой.
Вечером, после ужина, Вовка заметил, что Кирилл чем-то обеспокоен. Он всегда замечал, когда брат нервничает. Кирилл то подходил к окну, то выходил на крыльцо и долго смотрел с него куда-то вдаль. Потом он позвал Вовку в сени и там шёпотом сообщил ему:
— Вов, тут такое дело. Этой ночью в деревне случится что-то плохое. Я это точно знаю. Мне придётся улизнуть из дома, чтобы никто не заметил. Надо проследить, чтобы ничего не случилось. Ты, это… не шуми, чтоб родители не проснулись, ладно? А то ещё заметят, что меня дома нет.
— Тогда я тоже с тобой, — сказал Вовка.
— Тебе-то зачем?
— А что ли мне всё равно, что плохое случится?
Кирилл задумался. В это время дверь в сени открылась.
— Что вы тут в потёмках торчите? — спросила мама.
— Да так просто, — ответил Кирилл, — это чтобы Вова к темноте привык и перестал её бояться, ну типа воспитания силы духа.
— Ах, вон оно что, Вова темноты боится. Вот это новость. Ну-ну, давайте, воспитывайте дух. А то шли бы лучше в комнату. Скоро по телевизору начнётся ваш любимый мультик «Гусиные истории».
— Не гусиные, а утиные, — поправил Вовка.
— Ладно, мам, мы сейчас придём, — сказал Кирилл.
Когда дверь закрылась, Кирилл сказал:
— Ладно, пойдём вместе. Только ты будешь снимать всё происходящее нашим фотоаппаратом. Надо всё запечатлеть для «истории». Договорились?
— Ладно, договорились.
Фотоаппарат фирмы «Canon» Кирилл получил как приз. Это когда он занял первое место на художественном конкурсе. Видео он снимал не хуже видеокамеры.
Когда Вовка с Кириллом вернулись в комнату, по телевизору показывали, как дядюшка Скрудж купается в море из золотых монет в своём деньгохранилище, и в этот момент… отключилось электричество.
— Ну вот, — расстроился отец, — свет отключили, на ночь глядя.
— Может ненадолго? — высказала надежду мама.
— Вот здорово! — «обрадовался» Кирилл. — Теперь ещё лучше характер воспитывать — в темноте! Вован, пошли бояться в сени, — и чуть ли не силой утянул Вовку за собой.
— Слушай, — сказал он, — уже начинается. Это бандиты электричество отрубили. Это они специально, чтобы все спать легли. Сейчас все лягут спать, а мы пойдём на улицу и будем наблюдать, что там делается.
- Предыдущая
- 6/18
- Следующая
