О красивом белье и не только - Эшли Дженнифер - Страница 8
- Предыдущая
- 8/63
- Следующая
Я смотрела на брата и думала о Нике. Интересно, встретимся ли мы с ним снова? Я все еще ощущала привкус пряностей во рту, мое тело еще не успело забыть его прикосновений, а глаза – его лицо. Оно было так близко… Мои ладони все еще приятно покалывало, как в те мгновения, когда я гладила Ника по спине.
Мне обязательно надо найти его, если даже для этого придется обзвонить всех Ников, проживающих в Сан-Диего.
Я расплатилась, и мы с Дэвидом вышли из блинной, а придя домой, обнаружили, что вечеринка у Клариссы уже подходит к концу. Последнего гостя Кларисса тут же выставила за дверь и через мгновение исчезла в своей комнате, по всей видимости, чтобы тут же лечь спать.
На следующий день было воскресенье, и мы проспали до одиннадцати часов, а потом вместе с Клариссой отправились в ближайшее кафе завтракать. Дэвид тут же рассказал Клариссе, при каких обстоятельствах он нашел меня, но моя славная подруга, с невозмутимым выражением лица поедая салат, сделала вид, что ничего не слышит.
Проснувшись утром в понедельник, я вздохнула с облегчением – пора было браться за дело. Грустно, когда выходные дни проходят так невесело, что ты с радостью бежишь на работу.
Я не выходила в эфир раньше двух, но Тони нравилось, когда я приходила на радиостанцию раньше: помогать другим диджеям отвечать на телефонные звонки и готовить рекламные объявления. В свой самый первый рабочий день на радиостанции я объявила Тони, что не намерена постоянно готовить кофе для всей команды, и он вместо ответа тут же загрузил меня другой грязной работой.
Чтобы отвлечь себя от мрачных мыслей, я включила Кей-си-эл-пи и услышала Тима: в данный момент он находился в бассейне с акулами, установленном в «Морском мире». Вероятно, Тим сидел в какой-то подвесной люльке, располагавшейся у самой поверхности воды, откуда мог прекрасно видеть, что происходит под водой, и комментировать это, тогда как оператор наблюдал за Тимом с платформы для зрителей.
– Смотри в оба, Тим! – крикнул оператор. – Ты ведь не нервничаешь, а? Акулы нападают только на тех, кто нервничает!
Тим попытался засмеяться и явно делал вид, что не обращает никакого внимания на двух огромных акул, кружившихся под ним.
– Тебе придется провести в бассейне всего-то десять часов, Тим! – снова прокричал оператор. – Все, кто хочет провести час с Тимом в бассейне, звоните нам…
Вздохнув, я переключилась на Кей-би-зед, наших конкурентов, замыкавших пятерку лучших радиостанций Сан-Диего. Они сводили меня с ума. Большинство богатых бизнесменов, которым мы предлагали разместить рекламу на нашей радиостанции, обычно отвечали, что предпочитают для этого обращаться в Кей-би-зед. Я же в Кей-си-эл-пи обычно заполняла паузы в ночном эфире, рекламируя всякую ерунду типа только что открывшихся сельскохозяйственных ярмарок и женских турниров по борьбе в грязи. Некоторые клиенты, заказывавшие рекламу на радио, говорили, что мне лучше заняться стриптизом в приватном порядке, за это они были готовы заказать мне столько рекламных объявлений, сколько я смогу разместить в эфире. После подобных разговоров я обычно закатывала глаза и убегала, оставив клиента в одиночестве. Если бы Тони узнал о подобных предложениях, он, без сомнение, обязал бы меня заниматься стриптизом.
В эфире послышался голос диджея Кей-би-зед:
– С добрым утром, Сан-Диего, это Ник Джордан.
У меня перехватило дыхание, и я чуть не врезалась в ярко-желтый багажник «хонды», ехавшей впереди меня. Едва успев надавить на тормоз, я уставилась на радиоприемник, боясь даже шелохнуться.
Ник.
Передо мной снова возникло его лицо. Светлые волосы, голубые глаза. Я снова видела его сексуальное тело, я ощущала прикосновения его губ. Мое тело сделалось горячим. Наверное, у меня вот-вот закипит кровь.
Ник, мой Ник – диджей Кей-би-зед.
Кто-то позади меня начал сигналить и выкрикивать ругательства, но я ничего не слышала, кроме голоса Ника.
– Теперь я буду будить вас по утрам и гнать на работу. Вместе с вами я с пяти до девяти.
Меня била дрожь. Казалось, люди стали специально бросаться под мою машину, так что мне приходилось то и дело объезжать их и увертываться от других автомобилей, но я ни на что не обращала внимания, кроме светящейся панели радио, из которого несся голос Ника.
– На этой неделе у меня было свидание, – бодро сообщил он. – Знаете, такие ночи не забываются. – В эфире послышались аплодисменты, но это был лишь специальный звуковой эффект. – Ее зовут Бренда, и она очень красивая. Однако вот какая проблема: у меня нет номера ее телефона. – Новый звуковой эффект – разочарованные стоны. – Сейчас я вот что сделаю: включу для нее песню. Это для тебя, Бренда. Если ты слышишь меня, позвони мне прямо сейчас.
Голос Ника стих, и зазвучала песня «Крейзи» «Дейв Мэтьюзбэнд». Это была песня о любви.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу, и я припарковалась совсем не в том месте, где обычно это делала, а у овощного магазина. Отсюда мне предстояло пройти пешком до радиостанции еще полквартала, но все равно я была счастлива, как никогда.
Как мне хорошо! Жизнь прекрасна!
Я положила голову на руль и застонала.
Я шла по коридору радиостанции, и от счастья у меня кружилась голова, но тут неожиданно Тони Бил преградил мне дорогу. В руках он держал свернутую трубочкой газету и помахивал ею так, словно перед ним была не я, а провинившаяся собака.
– Тебе придется выйти сегодня в час пик, Бренда.
– Ч то?
– Я уволил Ханса, и сегодня час пик твой.
В любое другое время я была бы рада развлечь застрявших в пробках жителей Сан-Диего в пять часов дня, но только не сегодня, когда я находилась на грани нервного срыва и с трудом контролировала свои эмоции. Как можно шутить и веселиться, если мир вокруг меня крутится так, словно ты мчишься по американским горкам?
Тони хлопнул меня газетой по руке:
– Эй, с тобой все в порядке? Я даю тебе лучшее время прямо сегодня. Включай музыку, отвечай на телефонные звонки, разговаривай с людьми. Ты, часом, не забыла, что делают в эфире диджей?
– Нет, черт возьми!
– Вот и хорошо.
Почему Ник не сказал мне, что он работает на радиостанции? Впрочем, он, может, и сказал, только я пропустила это мимо ушей.
А что я говорила ему? Кажется, ничего особенного. Ни о моей работе, ни о подробностях моей жизни речь вообще не заходила. Я даже не назвала ему свою фамилию: мы оба просто хотели приключений, острых ощущений, радости, новизны и вовсе не собирались брать на себя какие-либо обязательства.
И вот теперь он объявлял во всеуслышание, что у него было свидание и что он хочет видеть ее, то есть меня, снова!
Проигнорировав просьбу Тони не оглушать его этой «зубодробилкой», я включила радио и нашла Кей-би-зед.
С Ником по телефону разговаривала девушка:
– Привет, Ник. Если не найдешь ее, позвони мне. Хорошо?
Ник засмеялся.
– Само собой, – сказал он и отключил девушку. – Телефоны разрываются от звонков, и надо успеть ответить всем. Жди, красотка, я прилечу к тебе на крыльях, как только выберу несколько свободных минут.
Выключив радио, я заметила, что Тони с грозным выражением лица направляется в студию. Кроме Марти, нашего режиссера, в комнате никого не осталось, и я бросилась следом.
Тони вошел в студию, когда команда Тима перешла к рекламным объявлениям, и, схватив телефонную трубку, проревел в нее: «Тим!»
Хотя Тим не мог ответить на этот страстный призыв, так как занимался кружащимися вокруг него акулами, его оператор был вполне в состоянии поговорить с Тони.
– Почему у вас нет звонков от слушателей? Сейчас в бассейне уже должна находиться прорва желающих поплавать вместе с акулами!
Я стиснула зубы, чтобы не застонать: у нас не было звонков, потому что все звонили на Кей-би-зед и расспрашивали Ника о его таинственном свидании.
– Что? – прокричал Тони, а потом с ненавистью посмотрел на телефонную трубку.
В это время вошедший в студию Марти развернул плитку шоколада и с невозмутимым видом проговорил:
- Предыдущая
- 8/63
- Следующая
