Сказки для детей - Цаголова Евгения Ивановна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая
Изменить размер шрифта:
4
Иллюстрация к сказке «Желтое море»: Иван да Марья гуляют по полю из желтых тюльпанов.
Восседать любил на троне
В расписной своей короне…
И твердил всем много лет:
– Чудо-море – это бред!
Иллюстрация к сказке «Желтое море»: Принц Никита на троне рассуждает о жизни.
Да и царь не огорчался.
И с врагами сам справлялся
Без волшебных Маши сил —
Он о том мне говорил…
Без дальнейших фраз нам ясно —
Всё закончилось прекрасно.
Трон кому, кому жнивьё —
В мире каждому своё.
Мустафа и Пери. Восточная сказка
Вам восточную сказку поведаю.
В коем граде, сейчас и не ведаю,
Мустафа, мастер дела красильного,
Тяжко жил от труда непосильного.
Тёмным лесом домой возвращается.
Он привык и совсем не пугается.
Только видит вдруг – озеро плещется,
В нём девица прекрасная мечется.
Да не девица, голубь же белая!
Мустафы сердце ранено стрелами.
А она – распевает да балует.
И траву щедро каплями жалует.
А потом – вовсе чудо случилося:
Взмыла ввысь, как в шелка облачилася.
И голубкой и впрямь стала белою…
С той поры уж чего и не делали
Мустафы мать, друзья его верные…
– Эк, влюбился! Девица, наверное,
Эта пери была всечарующей…
Бросил взгляд лишь на них негодующий:
– Пусть хоть пери девица крылая,
Что водой лишь стояла объятая.
Отыщу я голубку пренежную…
И любовь ей открою безбрежную.
В лес идёт Мустафа ночью серою,
Согреваем своею лишь верою.
Глазом чёрным в ночь озеро пялится.
Куст колючий безжалостно жалится.
Мустафа всё у озера крутится.
Ждёт, что синь облаков вновь расступится,
Прилетит дева, сердце разбившая,
Жизнь привычную разом сгубившая.
Иллюстрация к сказке «Мустафа и пери»: пери купается в озере.
И семь дней пролетают пустынные.
Давит душу тоска беспричинная.
Чу, вдруг смех колокольчика трелями.
И крылами она, как качелями,
Меж деревьев слегка упирается
И, смеясь, в том проёме качается,
Озарённая лунными бликами:
“О, прелестница ты, луноликая!”
Вот шелка драгоценные скинула,
Под водой рыбкой резвою сгинула,
Вновь всплыла, брызжет воду, дурачится.
Мустафа за кусточком всё прячется.
Одеянье в траве лежит горкою,
Да в каменьях, отделано норкою.
А поодаль лежит пояс змейкою.
Бьётся сердце в груди канарейкою…
Пояс выкрал. Куда здесь с признаньями?!
Он – бедняк, лишь своими стараньями
Кормит мать да себя понемножечку…
И в обратную хочет дорожечку…
– Ты постой, паренёк привлекательный!
Дюже ты экземпляр занимательный!
Пояс мой отдавай! Я хорошую
Цену дам за него, да не грошами…
Златом дам. И каменьев пожалую.
Ведь вещица неброская, малая…
Тут смекнул Мустафа – вещь бесценная,
То – монета его неразменная.
– Хоть убей – не отдам, дева нежная!
Ведь любовь, словно море безбрежное,
Мою душу навеки окутала…
У судьбы моей карты все спутала…
Если хочешь – женой будь любимою,
В саду жизни – изящной рябиною,
Года три подари мне счастливейших,
О, прелестнейшая из красивейших!
Препирались часами. Бессмысленно.
“Голос дивный и речь выразительна…
Тайна в поясе этом великая…
Ах, принцесса моя луноликая!”
– Я сдаюсь, мой джигит проницательный!
Обещай, что потом обязательно
Пояс мой возвернёшь в срок указанный —
Слово чести сдержать ты обязанный!
Так вернулся домой с наречённою
Презавидной женой. Обречённою
Поначалу себя дева видела,
Мустафу, да и мать, ненавидела.
Они люди простые, беззлобные.
Ей – всё лучшее, самое сдобное…
От тепла их девчонка растаяла,
Мустафу полюбила, не хаяла.
И женою была преотличною,
Баловала халвой необычною.
Доставляло немало ей радости
Приготовить восточные сладости.
А как платье пошьёт – заглядение!
“Заслужил видно это везение
Мустафа”, – люд шептался на улице, —
“На красотке женат да на умнице…”
И сынка родила мужу крепкого.
Не ругалась, дружила с соседками.
Равных не было ей в рукоделии,
А ковровые пери изделия
Покупала султанша великая.
Так доход всей семьи луноликая
Многократно, легко преумножила —
Лет на двадцать семью обнадёжила.
Но промчались три года быстрёхонько.
Их двухлетний сынок здоровёхонький.
К Мустафе пери хоть привязалася,
Только более с ним не осталася:
– По законам отца, моей матери —
Незамужняя я. Злопыхатели
Над тобою теперь покуражатся,
Но законы пусть пери уважатся.
Коли любишь меня ты действительно,
То за мною ступай в путь решительно.
А дворец же найдя отца грозного —
Выполняй, что велит. Невозможного
Для любви ничего нет – могучая, —
И жена его скрылась за тучами…
Мустафа ж до того опечалился,
Будто лет на двенадцать состарился.
Обнимал он сыночка-кровиночку.
Да из дома шёл дальней тропиночкой.
Долог путь, всё никак не кончается.
Старичок на дороге встречается…
Бос старик, и одежда вся рваная.
Но чиста его речь, а не бранная,
Восхваляет Аллаха он песнею.
Да пустыне поёт песню лестную.
– А пустыня что доброго сделала?
Только зноем палит – злая, белая…
Не поделится персиком, дынею —
Ведь не зря называют пустынею…
Рассмеялся старик заразительно:
– Задался ты вопросом мучительным.
И пустыня кому – матерь родная,
Не такая, поверь уж, бесплодная.
И живых в ней существ засчитаешься.
Этим ты понапрасну терзаешься.
Не твори ей свои поношения,
Поменяй просто к ней отношение.
Всё, что создал Аллах, удивительно,
Совершенно, чудесно, значительно.
Коль с любовию к миру относишься,
То в глазах ты Аллаха возносишься.
– Вот ты добрый, а жизнь твоя – в бедности,
Показать не хочу своей вредности,
Но голодный давно ты, наверное…
Вот, лепёшку возьми – средство верное.
Да и плова немного осталося —
Что ж Аллах не подал такой малости?
Вновь смеётся старик, сотрясается:
– Он тебя ниспослал мне, старается…
А тебе – дал меня в помощь добрую…
Молодецкой походкою бодрою
До любви своей не дошагаешься —
Опалит тебя солнце, измаешься.
За лепёшку, что отдал, последнюю
Подарю тебе сбрую я медную.
Брось её пред собой и приказывай:
“Мне явись!” Да хвали, не наказывай.
Станет другом, в края снесёт дальние,
В страну пери, где реки зеркальные,
Звери, травы собою любуются,
Красотой меж собой соревнуются…
И в жарою иссушенном воздухе
Растворился старик. Как на отдыхе
Мустафа, меж песков восседаючи, —
“Мне явись!” – приказал, ожидаючи.
Тут ему диво-дивное видится.
На меня пусть никто не обидится,
Но кобыла была столь прекрасною!
– Ах ты, Звёздочка! Чудная, ясная!.. —
Мустафа враз вскочил, рядом топчется…
И рукою погладить так хочется
Гривы шёлк и бока её сильные.
Из ноздрей струи пара обильные.
Бьёт копытом, пребольно лягается.
Да и ржёт она, словно ругается…
– Не волнуйся, тебя не обижу я!
Со звездою во лбу, мою рыжую…
Помоги разыскать луноликую…
Да печаль победить мне великую…
Отнеси в страну пери чудесную! —
Показалася речь его лестною
Той кобыле, поверь, удивительной.
Будто влагой обдало живительной,
Так неслася вперёд она птицею!
Вскоре были они за границею…
За границею мира обычного…
Очень много вокруг непривычного.
И сказание здесь не кончается,
Чудо первое вскоре встречается.
На пути их стеной горы сонные.
В них – ущелья чредою бездонные.
Всё окутано дымкою лёгкою.
Завороженной, тихой походкою
Мустафа к тем горам приближается.
Видит – серый туман всё снижается.
И уже по земле змейкой стелется…
“Вот края твои, милая девица!..”
4
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая
Перейти на страницу:
