Убийство в проходном дворе - Кристи Агата - Страница 1

• 1/12
• Следующая

– Пенни[1] на чучелко, сэр? – Чумазый мальчишка обаятельно улыбнулся.

– Ну нет уж! – отрезал старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп. – И вот что, сынок…

Последовало отеческое внушение. Ошарашенный мальчишка задал стрекача, коротко и выразительно бросив своим юным приятелям:

– Чтоб мне! Так вляпаться – легавый переодетый.

Компания припустила за ним, распевая во все горло:

Спутник инспектора, низенький мужчина не первой молодости с яйцеобразной головой, улыбнулся в пышные усы.

– Tres bien[2], Джепп, – сказал он. – Вы отлично проповедуете, поздравляю вас.

– День Гая Фокса[3] – это просто разгул попрошайничества!

– Интересный пережиток, – задумчиво произнес Эркюль Пуаро. – Фейерверочные ракеты все еще с треском рвутся в небесах, хотя человек, в память о котором их пускают, и его деяние давно позабыты!

Старший инспектор кивнул:

– Да, ребятишки эти навряд ли знают, кто такой Гай Фокс.

– Скоро вообще возникнет путаница. Почему пятого ноября устраивается фейерверк? Для прославления или позора? Попытка взорвать английский парламент была страшным грехом или доблестным подвигом?

Джепп засмеялся:

– Со вторым согласятся очень и очень многие.

Они свернули с магистрали в относительную тишину проходного двора. Отобедав вместе, добрые друзья решили пройтись до квартиры Пуаро и выбрали этот, самый короткий, путь.

Но и сюда доносился треск шутих[4], а в небе рассыпались золотые дожди.

– Самый подходящий вечерок для убийства! – заметил Джепп с профессиональным интересом. – Звука выстрела, например, никто не услышит.

– Меня всегда удивляло, как редко преступники используют подобные обстоятельства, – сказал Эркюль Пуаро.

– А знаете, Пуаро, мне иной раз просто хочется, чтобы вы кого-нибудь убили.

– Mon cher![5]

– Да, мне было бы любопытно посмотреть, как вы это проделаете.

– Мой милый Джепп, если уж я кого-нибудь убью, у вас не будет ни малейшего шанса узнать, как я это проделаю! Скорее всего вы просто не узнаете, что произошло убийство.

Джепп засмеялся с добродушной снисходительностью.

– Ну и нахальный же вы типчик! – воскликнул он.

На следующее утро в половине одиннадцатого в квартире Эркюля Пуаро зазвонил телефон.

– Алло? Алло?

– Oui, c’est moi[6].

– Говорит Джепп. Помните, мы вчера шли к вам через двор Бардсли-Гарденс?

– Конечно.

– И как мы обсуждали, до чего легко застрелить кого-нибудь, пока рвутся и трещат все эти шутихи и римские свечи?[7]

– Да-да.

– Ну, так в этом проходном дворе, в доме четырнадцать, произошло самоубийство. Молодая вдова, миссис Аллен. Я сейчас еду туда. Хотите со мной?

– Прошу прощения, но разве тех, кто занимает такой важный пост, как вы, мой дорогой друг, посылают расследовать самоубийства?

– Угадали! Нет, не посылают. Дело в том, что нашему медику что-то там не нравится. Так вы хотите? Кажется мне, что это как раз для вас.

– Разумеется, хочу. Номер четырнадцатый, вы сказали?

Пуаро подошел к дому № 14 во дворе Бардсли-Гарденс как раз в ту минуту, когда перед дверью остановилась машина с Джеппом и тремя его подчиненными.

Дом № 14 сразу бросался в глаза. У входа полукругом стояли жители двора: шоферы и их супруги, рассыльные, хорошо одетые прохожие, прочие зеваки и бесчисленные дети, – все они жадно смотрели на дверь.

Перед ней стоял полицейский в форме, отражая натиск любопытных.

Бойкие молодые люди трудолюбиво щелкали фотоаппаратами, а при появлении Джеппа ринулись к нему.

– Пока для вас ничего нет, – твердил Джепп, отмахиваясь от них. Он кивнул Пуаро: – А, вот и вы! Пошли в дом.

Они быстро поднялись по ступенькам, дверь за ними закрылась, и все пятеро оказались в тесной прихожей перед крутой лестницей.

Какой-то человек вышел на верхнюю площадку, узнал Джеппа и позвал:

– Сюда, сэр.

Джепп с Пуаро поднялись по лестнице и вошли в маленькую спальню.

– Я подумал, сэр, может, мне для начала коротенько изложить факты?

– Очень хорошо, Джеймсон, – сказал Джепп. – Я слушаю.

Участковый инспектор Джеймсон начал свой рассказ:

– Покойная, сэр, миссис Аллен. Жила тут с подругой – мисс Плендерли. Мисс Плендерли гостила у друзей за городом и вернулась только сегодня утром. Открыла дверь своим ключом и очень удивилась, что в квартире словно бы никого нет. К ним в девять обычно приходит женщина убираться. Она поднялась наверх. Дверь комнаты ее подруги оказалась запертой. Подергала ручку. Потом стучала, окликала, но все без толку. В конце концов она встревожилась и позвонила в участок. Это было в десять сорок пять. Мы приехали и взломали дверь. Миссис Аллен лежала на полу со сквозной пулевой раной в голове. В руке у нее был автоматический пистолет «уэбли» двадцать пятого калибра. Так что все вроде бы указывало на самоубийство.

– Где сейчас мисс Плендерли?

– Внизу в гостиной, сэр. Очень хладнокровная деловая барышня, как мне кажется. И голова на плечах есть.

– Я сейчас спущусь к ней. Только переговорю с Бреттом.

В сопровождении Пуаро он перешел через площадку в комнату напротив. К ним повернулся высокий пожилой человек и приветственно кивнул:

– Здравствуйте, Джепп, рад, что вы приехали. Тут что-то не так.

Джепп подошел к нему, а Эркюль Пуаро окинул комнату быстрым взглядом.

Она была с эркером[8] и заметно больше комнаты напротив, причем если та была спальней, и только спальней, эта явно служила и гостиной.

Серебристые стены, изумрудно-зеленый потолок; на окне модернистские занавески – серебряный узор по зеленому полю; широкий диван под изумрудно-зеленым шелковым покрывалом, со множеством золотых и серебряных подушек; старинное бюро орехового дерева, ореховый же шкафчик и несколько модернистских стульев из сверкающей хромированной стали. На низком стеклянном столике стояла пепельница, полная окурков.

Эркюль Пуаро изящно понюхал воздух. Затем подошел к Джеппу, который стоял над трупом.

На полу, видимо, соскользнув с хромированного стула, лежала молодая женщина лет двадцати семи. Блондинка с тонкими чертами лица, практически без следов какой-либо косметики. Милое, чуть грустное, пожалуй, глуповатое лицо. У левого виска запекся комок крови. Пальцы правой руки охватывали рукоятку маленького пистолета. На ней было простое темно-зеленое вечернее платье с высоким воротничком.

– Так в чем же дело, Бретт?

– Поза нормальная, – ответил врач. – Если она застрелилась, то вполне могла упасть со стула именно так. Дверь была заперта, на окне все шпингалеты задвинуты.

– Все так. А не так что?

– Поглядите на пистолет. Я к нему не прикасался, жду дактилоскописта. Но вы и так увидите, о чем я.

Джепп и Пуаро, встав на колени, внимательно вгляделись.

– Понимаю, – сказал Джепп, поднимаясь. – Он лежит в согнутых пальцах. Кажется, будто они его сжимают, а они его даже не держат. Что-нибудь еще?

– Более чем достаточно. Оружие у нее в правой руке. Но поглядите на рану! Пистолет был почти прижат к голове над левым ухом – над левым, заметьте!

• 1/12
• Следующая