Неуправляемый таран - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/57
- Следующая
– А сколько вы хотите?
– Да, сколько вы хотите? – послышался вдруг незнакомый мужской голос.
Официант аж подпрыгнул от испуга. Он обернулся и в состоянии, близком к панике, уставился на статного мужчину в сером костюме. Игнат тоже посмотрел на незнакомца. Загорелое, с мелкими морщинками лицо, глубокие залысины в хлипких черных волосах. Держался этот тип с уверенностью хозяина жизни.
– Георгий Сергеевич! – пролепетал официант.
– Мы же говорили с тобой на эту тему! – пристально глядя на парня, сквозь зубы сказал мужчина. И махнул рукой, отсылая официанта прочь. Он собирался поговорить с ним позже, а сейчас хотел узнать, что за товар предлагает Дашок.
– Ну, мы бы хотели… – начал было Кеша.
Но Георгий Сергеевич повернулся к нему спиной, увлекая за собой. Дашок принял его приглашение, Игнат тоже последовал за ними, но мужчина повел рукой, отсылая его в сторону. При этом он даже не глянул на Игната. Не удостоил, что называется, взглядом.
Игнат заказал пива, сел за стол. Он уже начинал вторую кружку, когда появился Дашок. Вид у него был не очень радостный.
– Что-то не так? – спросил Игнат.
– Да нет, всю икру возьмут. Даже севрюжью.
Кеша сел за стол и замер, остекленелыми глазами глядя куда-то вдаль. Игнат сходил к стойке, принес ему пива. Дашок механически взял кружку, припал к ней и не отрывался до тех пор, пока в ней не осталось ничего, кроме пены.
– А цена?
– Смотреть надо. У нас же не только крупное зерно… – сказал Дашок и снова ушел в себя.
– Алле, гараж! – Игнат щелкнул пальцами у него перед носом. – Ты чего такой?
– Он сказал, что нам с икры слезть надо, – Дашок осмысленно посмотрел на него. – Ну, Георгий Сергеевич. Он здесь директор… Так и говорит, с икры слезть надо. Не наше это, сказал, дело.
– А он кто такой?
– Я же говорю, директор кабака…
– А я думал, министр рыбного хозяйства, – усмехнулся Игнат.
– Министр не министр, а завязки у него крутые. Он тут всех знает, кто при делах. И знает, что чужих здесь не любят…
– А кто здесь чужой? Это наш город.
– Город наш, а рыба – нет. Тут без нас все схвачено. Без нас все поделено. Мы в этом деле лишние. От нас избавиться могут…
– Как?
– А стукнут ментам, и все дела.
– Это тебе Георгий Сергеевич сказал?
– Намекнул, что и такое может быть… А еще в плавнях шмальнуть могут. Шмальнут и рыбам на корм… Зря мы сюда сунулись. Самим надо было икру толкать…
– Давай сами толкать, – пожал плечами Игнат.
– Да нет, я уже договорился, с нас теперь не слезут…
– Ну, эта партию здесь толкнем, а потом сами сбывать будем…
– Когда потом? Нельзя нам больше… На этот раз нас простили, а если еще раз на нерест сунемся, кончат нас…
Игнат и сам понимал, в какое опасное дело они ввязались, но и отступать не хотелось. Большая икра – это большие деньги, а они ему очень нужны.
– Ну и что, будем сворачивать лавочку?
– Да не хотелось бы, – вздохнул Кеша.
Ему, как и всем, нужны были деньги, но жизнь дороже. Похоже, он уже смирился с мыслью, что с браконьерством придется завязать.
– В совхоз пойдешь, землю пахать? – скривил губы Игнат.
– Кто-то же должен этим делом заниматься…
– На тракторе будешь работать, жену себе доярку найдешь. А к ней Георгий Сергеевич подъедет, молочка попить. Тебя увидит и скажет, что ты чужой у своей доярки. Ты чужой, а он свой. Тебе нельзя с ней, а ему можно. Ты ему поверишь? И доярку свою отдашь?
– Ты что-то не то говоришь, – нахмурился Дашок.
– Да то я говорю!.. Понты твой Георгий Сергеевич колотит! Возомнил тут о себе!
Игнат хотел сплюнуть на пол, выражая свое презрение к хозяину этого заведения, но вдруг увидел Лию и оцепенел. Она шла по цветочной аллее, легкой, плывущей походкой приближаясь к ресторану. Волосы распущены, короткое серебристое платье плотно облегает стройное тело, каблучки звонко стучат по тротуарной плитке. Она понимала, что все вокруг смотрят только на нее, поэтому на губы наползала улыбка. Она и не хотела улыбаться, но ее распирало от чувства гордости за себя.
Она зашла на веранду, сделала шаг и увидела Игната. И даже на мгновение остановилась, опешив от неожиданности. Но тут же спохватилась, улыбнулась, обнажая белые красивые зубы, и последовала дальше. Ее улыбка была адресована кому угодно, но только не ему. Игнат хоть и неплохо одет, но ему до нее далеко, как вороне до Луны.
Глава 4
Игнат во все глаза смотрел на Лию. Она действительно невероятная девушка. Только само совершенство может так петь. Голос у нее замечательный, и в такт она попадает легко, играючи. А от ее красоты кружилась голова…
После разговора с Георгием Сергеевичем, Дашок расхотел гулять в ресторане, но Игнат его уговорил. Он узнал, зачем Лия пришла в «Приморье», и пожелал здесь остаться. Он хотел посмотреть на нее, послушать, как она поет. И смотрел он на нее, и слушал. От восторга у него захватывало дух, а ревность хватала за горло. Девушка же не просто так попала в это злачное место, кто-то ее сюда протащил. Возможно, через постель. И сделать это мог тот же Георгий Сергеевич…
И еще на Лию пялились все посетители. Женщины видели в ней шлюху, а мужчины надеялись, что она действительно такая. Да и как не надеяться, если на ней такое короткое платье? Да и телом она двигала в такт музыке очень эротично.
Игнат и любил ее, и ненавидел. И с каждой поднятой рюмкой все сильней становилось желание схватить ее в охапку и утащить отсюда на самый край света. Он готов был жить с ней в шалаше. Но ведь она не захочет…
Зал был полон, пустовали только два забронированных у самой эстрады столика. За один из этих столиков и сел невысокий коренастый мужчина неславянской внешности. Его можно было принять как за армянина, так и за грека. А он и был греком. Игнат узнал в нем Паппоса, местного авторитета. Видел он его пару раз у дискотеки, он подъезжал туда со своими «быками» – каких-то девчонок привозил. Девчонки танцевали, «быки» их охраняли, а Паппос цедил косяк в машине. Он и сейчас тянул косяк, наполняя зал запахом горящей конопли. И плевать, что анаша под запретом. Паппос в городе большая величина, менты перед ним на цырлах ходят. Так это или не так, но говорили, что Паппоса даже начальник милиции боится. Он же не просто авторитет, а в законе. Хотя кто-то говорил, что сняли с него воровскую корону. Но, скорее всего, это слухи. Недругов у него хватает. Как бы то ни было, Игнат не знал человека, более авторитетного в городе, чем Паппос.
Вор занял один забронированный столик, а за другим разместились его быки. Их было двое, и у одного вид устрашающий, и у другого. И рожи у них уголовные, и оскалы звериные. Один плотного сложения, широкоплечий, другой худощавый, но, судя по движениям, резкий и стремительный. И на кулаках они могли навалить любому, а еще пики у них наверняка. А может, и волыны под рубахами спрятаны…
А Игнат чувствовал, что ему придется иметь дело и с Паппосом, и с его быками. Не нравилось ему, как вор смотрел на Лию. Он пожирал девушку глазами, наверняка мысленно уже лез к ней под платье.
Он подал знак одному своему быку, тот подошел, получил какое-то задание и покинул ресторан. Лия еще не закончила петь, а он уже вернулся с букетом цветов. Паппос вальяжно похлопал «быка» по плечу, взял букет и полез на сцену. Эстрадный помост низкий, меньше полуметра высотой, и Паппос без всякого труда забрался к Лие. Вручил ей букет, обнял за талию, что-то стал говорить на ухо.
Игнат дернулся, вскочил со своего места, но Лия и без него оттолкнула Паппоса. И так это удачно у нее получилось, что мужик едва не свалился со сцены. Одна его нога повисла в воздухе, но он каким-то чудом смог удержать равновесие, а затем все-таки спустился вниз. Паппос послал Лие воздушный поцелуй, оправил пиджак и с хорошей миной при плохой игре отправился в банкетный зал, откуда пришел. Его «быки» последовали за ним.
- Предыдущая
- 5/57
- Следующая
