Принцесса вандалов - Бенцони Жюльетта - Страница 41
- Предыдущая
- 41/80
- Следующая
– Но…
– Я хочу поговорить с ним наедине. Ты будь неподалеку и придешь на помощь, если услышишь мой крик.
Аббат сидел в своем рабочем кабинете и писал письмо. Когда в кабинет вихрем ворвалась его недавняя пленница, он вскочил из-за стола, рванувшись ей навстречу.
– Изабель?! Вы у меня?!.
– Госпожа герцогиня де Шатильон, – сухо, ледяным тоном поправила она его. – Вы никогда не получите права называть меня по-иному. И стойте там, где стоите, – прибавила она, встав сама позади массивного кресла и положив на его спинку руки.
– Позвольте мне хотя бы вас поприветствовать. Я так счастлив!
– Не вижу оснований. Имейте в виду, что я приехала не одна, меня сопровождает госпожа де Бриенн, как вам несомненно известно, близкая подруга королевы. Она ожидает меня в карете, но не будет долго медлить, если я задержусь. Поэтому буду краткой. Я приехала за своей шкатулкой, которую вы украли в Мелло, и за бумагами госпожи де Рику, моей камеристки, чья судьба мне неизвестна, так как я понятия не имею, как вы с ней обошлись и куда она исчезла.
– Она сбежала, и о ней я знаю не больше вашего. Что же касается вашей драгоценной шкатулки, то я не имею ни малейшего желания вам ее возвращать. Разве что вы ее у меня выкупите, – прибавил он с усмешкой сатира.
– И какова ваша цена?
– Не делайте вид, что вы не понимаете, дорогая госпожа герцогиня. Вы прекрасно знаете цену, так же как знаете, что я люблю вас до безумия. Станьте моей, и все будет вашим – золото, драгоценности…
– Вы в самом деле сумасшедший. Мне не нужны ни золото, ни драгоценности. Мне нужно только то, что принадлежит мне.
– А мне нужно, чтобы мне принадлежали вы! Прекратим дурацкую комедию, Изабель, я схожу с ума от любви к вам, и вы это прекрасно знаете!
– Так значит, любовь подвигла вас распространять по Парижу фальшивые письма, которые я якобы писала вам, пылая ответной страстью.
Улыбка аббата стала еще сладострастнее.
– Чудные письма, великолепные письма. В них горит неподдельная страсть. Они вспышки этой клокочущей страсти. Я весь дрожал, перечитывая их. А воспоминание о наших ласках…
– Я больше не сомневаюсь: вы больны. Вы в самом деле сумасшедший. С меня довольно! Шкатулку, и немедленно!
В руках Изабель, затянутых в перчатки, появился пистолет. Изабель сама удивилась своему желанию расправиться с низкой мразью. В первый раз в жизни в ней горело ледяным огнем желание убийства. Базиль не понял, насколько серьезна грозящая ему угроза. Его сладострастная улыбка стала еще игривее.
– Бог мой! Как вы хороши, когда гневаетесь. Но к чему вам эта игрушка? Уберите ее, у вас есть оружие более мощное. Вы получите все без громких хлопков. Все, я повторяю вам! Все, что только пожелаете!
– Поспешите! Мое терпение на пределе!
– Положите пистолет и начните раздеваться. Со вкусом, не спеша…
– Негодяй! Вы мне за все заплатите!
Она вытянула руку, положив палец на спусковой крючок.
– Остановитесь, мадам! Из любви к вашим близким, заботясь о своей собственной судьбе, не убивайте его. Вы слишком дорого за это заплатите!
Изабель невольно опустила руку, обернулась, и глаза ее встретились с глазами Николя Фуке. Он вошел незаметно и стоял у дверей. Как ни гневалась Изабель, она не могла не отдать должного элегантности старшего брата. Строгая одежда королевского прокурора, красивое лицо, куда красивее, чем у младшего, добрая улыбка и прямой взгляд. Старший был противоположностью младшего, чьи глаза всегда были полуприкрыты веками и никогда не смотрели прямо на собеседника. Изабель этого терпеть не могла. Лишь из-за одного этого Базиль Фуке никогда бы не вызвал у нее симпатии. Он был воплощением лицемерия, порока, приводившего Изабель в ужас.
Между тем Базиль зло бросил старшему брату:
– Вы, братец, здесь не у себя дома, а у меня. Не стоит распоряжаться и вмешиваться не в свое дело!
– Вы ошибаетесь! И вы, и я не у себя, а в доме нашей матери, которая по своей доброте поселила нас под своим кровом. Не забывайте этого! А теперь пошлите своего лакея, и пусть он принесет то, что вас просят.
– Поскольку просьба исходит от вас, я предпочитаю исполнить ее сам.
– Ни за что! Или в таком случае я отправлюсь вместе с вами. Я слишком хорошо вас знаю, вы способны выкинуть любую штуку.
Базиль с сардонической усмешкой передернул плечами. Его усмешка не прошла незамеченной для Изабель. Аббат и в самом деле был способен на все, способен был даже убить собственного брата, лишь бы добиться своего! Она вновь подняла пистолет.
– С вашего разрешения я пойду с вами. Этому человеку никогда нельзя доверять.
Изабель не без содрогания вновь оказалась в той самой комнате, где тюремщик пытался ее изнасиловать, по счастью, безуспешно, и сразу же увидела свою шкатулку из драгоценного дерева с накладками из позолоченной бронзы, стоящую на консоли.
– Советую вам проверить, все ли бумаги на месте, – подал голос Николя Фуке.
Но Изабель и без его совета уже принялась пересматривать письма.
Чувствуя себя под надежной защитой, Изабель даже позволила себе весело рассмеяться, обнаружив письмо, написанное ее почерком. Фальшивое письмо.
– Мне не с чем вас поздравить, – сказала она, обращаясь к Базилю. – Только почерк может создать иллюзию моего письма. Но стиль… Стиль совсем не мой. И ни одной орфографической ошибки! А я, увы, грешу ошибками. Теперь верните мне бумаги госпожи де Рику.
– Насчет ее бумаг я не буду с вами спорить, – отозвался аббат, подошел к шкафу и достал с полки другую шкатулку, куда более скромную на вид. – В ее письмах нет ничего интересного.
Изабель с трудом удержалась, чтобы не выдать себя возражением. «Неинтересные» письма госпожи де Рику, подписанные ее мужем, как раз и были самыми важными зашифрованными посланиями. Только они и могли быть интересны для шпиона.
Перед тем как покинуть особняк на улице Жуи, Изабель горячо поблагодарила Николя Фуке за его вмешательство и попросила передать свои приветы госпоже Фуке, которая, засучив рукава, трудилась у себя в лаборатории, растирая и смешивая в каменной ступке таинственные травы с резким запахом. Бастий укладывал шкатулки в карету, Изабель стояла рядом, собираясь в нее сесть. Проходя по двору мимо аббата, она не удостоила его ни взглядом, ни словом. Базиль Фуке бросился за ней и попытался заговорить.
– Госпожа герцогиня, – начал он.
Уже встав на подножку кареты, Изабель повернула голову и произнесла ледяным тоном:
– Не желаю ни слышать вас, ни видеть. Никогда! Наши отношения закончились здесь и навсегда.
Вечером того же дня Базиля Фуке призвал к себе Мазарини. Кардинал явно был в дурном расположении духа и отдал категорический приказ не докучать больше герцогине де Шатильон никогда и никоим образом.
Изабель вернулась в Мелло, преисполненная блаженным чувством освобождения. Как бы ни был упрям и упорен аббат Базиль, он не посмеет ослушаться старшего брата, и уж тем более распоряжения кардинала, на службе которого мало-помалу приобретал себе весьма кругленькое состояние. Но на протяжении сентября Изабель еще дважды пришлось встретиться с аббатом лицом к лицу.
В первый раз это случилось в монастыре Милосердных сестер, на улице Вьё-Коломбье, куда Изабель приехала вместе с госпожой де Бриенн. Они сидели в приемной и беседовали с настоятельницей, когда в обители появилась госпожа Фуке в сопровождении своего сына, аббата Базиля, который на этот раз выглядел необыкновенно смиренно и благочестиво. Госпожа Фуке давно дружила с настоятельницей и сразу же направилась к ней. Увидев перед собой аббата, Изабель вскочила так резко, что уронила стул. И тут же опустилась перед настоятельницей в глубоком и почтительном реверансе.
– Прошу вашего снисхождения и прощения, мать настоятельница, – произнесла она так громко, что все разговоры в приемной смолкли, – но я не в силах выносить вид и присутствие этого человека!
– Дочь моя, – мягко сказала настоятельница, – вспомните о том, что вы христианка, и должны все, что тяготит ваше сердце, слагать у креста Распятого.
- Предыдущая
- 41/80
- Следующая
