Правда - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 88
- Предыдущая
- 88/108
- Следующая
Это относилось к Сахариссе, которая прокладывала путь среди тлеющих руин.
– Я тут работаю, – заявила она. – Пресс починить можете?
– Нет! Ему… конец! Это мусор! У нас нет пресса, нет шрифтов, нет металла! Вы вообще меня слушаете?
– О'кей, значит, нам нужен новый пресс, – спокойно сказала Сахарисса.
– Даже старый пресс стоил тысячу долларов! – вскричал Доброгор. – Послушайте, все, конец. Не осталось ничего!
– У меня есть кое-какие сбережения, – сказала Сахарисса, смахивая пепел со своего стола. – Может, мы сможем приспособить к делу один из этих маленьких ручных прессов.
– Я в долгу как в шелку, – сказал Вильям, – хотя может быть смогу занять еще несколько сотен.
– Как ты думаешь, мы сможем работать, если натянем вместо крыши парусину, или нам придется поискать другое помещение? – спросила Сахарисса.
– Не хотел бы переезжать. Несколько дней работы, и тут все будет в порядке, – сказал Вильям.
Доброгор сложил руки рупором.
– Ау-у-у-у! Это глас разума! У нас нет денег!
– Тут маловато места для расширения бизнеса, – посетовала Сахарисса.
– В каком направлении?
– Журналы, – пояснила она, в ее волосах блестели снежинки. Повсюду бродили гномы, в безумной надежде спасти хоть что-нибудь. – Да, я знаю, важнее всего газета, но пресс частенько простаивает, и, ну, я уверена, что будет спрос на что-нибудь вроде журнала для женщин.
– Пресс простаивает? – переспросил Доброгор. – Да он остановился навсегда!
– И что там будет? – спросил Вильям, полностью игнорируя гнома.
– О… ну, моды. Женщины в модной одежде. Вязание. И все такое. И не вздумай говорить мне, что это скучно. Люди будут покупать его.
– Одежда? Вязание?
– Людям такое нравится.
– Мне это не по душе, – признался Вильям. – Этак ты и до журнала для мужчин додумаешься.
– Почему нет? О чем бы ты написал в нем?
– Ох, понятия не имею. Статьи про выпивку. Женщины без одежды… Нам понадобятся новые сотрудники, чтобы писать в эти журналы.
– Извините? – напомнил о себе Доброгор.
– Куча народу пишет неплохо, для этих журналов сойдет, – сказала Сахарисса. – Если бы это было сложно, мы не справились бы с газетой.
– Верно.
– Ну вот, будет еще один журнал для продажи, – с удовлетворением констатировала Сахарисса.
У нее за спиной от пресса отвалился очередной кусок.
– Ау! Ау! Я знаю, что мой рот открывается и закрывается! – закричал Доброгор. – А звуки вообще раздаются из него?
– Кошки, – вспомнила Сахарисса. – Куча народу без ума от кошек. Картинки с кошками. Статьи про кошек. Я давно об этом думаю. Его можно будет назвать… Все о Кошках.
– Чтобы он выходил в комплекте с «Все о Женщинах» и «Все о Мужчинах»? «Все о Вязании»? «Все о Выпечке»?
– Я думала назвать его «Домашний очаг» или как-то в этом роде, – призналась Сахарисса, – но твои предложения тоже ценные, вынуждена признать. Ценности… да. Вот еще что. В городе полно гномов. Мы можем издавать журнал и для них. Ну вот например… что носят модные гномы в этом сезоне?
– Кольчуги и кожаные жилетки, – ответил сбитый с толку Доброгор. – Да о чем вы толкуете вообще? Мы всегда носим кольчуги и кожаные жилетки!
Сахарисса не обратила на него внимания. Доброгор понял, что эти двое пребывают в каком-то своем мире. Не имеющем ничего общего с реальностью.
– Все эти журналы похожи на пустую болтовню, – сказал Вильям. – Напрасную трату слов.
– Ну и что? Слов у нас всегда в достатке. – Сахарисса нежно похлопала его по щеке. – Ты думаешь, твои статьи в газете живут вечно? Ты ошибаешься. Эта наша газета… в ней слова, которые живут один день. Неделю, в лучшем случае.
– А потом их выбрасывают прочь, – сказал Вильям.
– Но некоторые остаются. В головах людей.
– Нет, бумага завершает свой путь не там. Как раз с противоположного конца.
– Ну а чего ты ожидал? Газеты – это не книги, это слова, которые… приходят и уходят. Ну же, взбодрись!
– У нас есть проблема, – сказал Вильям.
– Какая?
– У нас нет денег на новый пресс. Наш сарай сгорел дотла. Нашему бизнесу конец. Всему конец. Ты понимаешь?
Сахарисса опустила взгляд.
– Да, – печально сказала она, – я просто надеялась, что ты не понимаешь этого.
– А мы ведь были так близко к успеху, так близко. – Вильям достал свой блокнот. – Тут достаточно материала для нового номера. Я знаю почти все об этом деле во Дворце. А теперь все что мне осталось – отдать мои записи Ваймсу…
– Где свинец?
Вильям огляделся. Боддони скорчился у дымящегося пресса, пытаясь заглянуть под него.
– Никаких следов свинца! – сказал он.
– Ну, где-то он должен быть, – рассудительно сказал Доброгор, – судя по моему опыту, двадцать тонн свинца не могут просто встать и уйти неизвестно куда.
– Он, наверное, весь расплавился, – предположил Боддони. – Тут несколько застывших капель на полу.
– Подвал, – сообразил Доброгор. – Эй, помогите мне расчистить люк!
Он схватил обугленную балку.
– Я помогу, – вызвался Вильям, обходя покореженный стол. – Похоже, ничего другого я все равно сделать не могу…
Он взялся за какую-то обугленную деревяшку, потянул…
Из ямы в полу, как король демонов, вознесся мистер Гвоздь. Он весь дымился и кричал долгим, бессвязным криком. Он взлетал все выше и выше, оттолкнув Доброгора круговым взмахом руки, а потом его кисти сомкнулись на шее Вильяма, и даже после этого инерция прыжка продолжала тащить их вверх.
Вильям упал назад. Он рухнул на стол и почувствовал боль, когда какие-то обломки вонзились ему в руку. Но об этой боли размышлять было некогда. Была другая, неотвратимая боль, которая грозила заполнить все его будущее. Лицо вопящего создания было всего в нескольких дюймах от его лица, глаза Гвоздя были широко распахнуты и смотрели сквозь Вильяма на что-то другое, ужасное, но пальцы по-прежнему крепко сжимали шею.
Вильяму и в страшном сне не могло присниться, что он когда-нибудь использует в своей речи слова «стиснул, как тисками», это был ужасно избитый штамп, однако когда сознание стало покидать его, и мир сузился до красного туннеля, внутренний редактор решил: да, это оно самое и есть, беспощадное механическое давление, которое…
- Предыдущая
- 88/108
- Следующая
