Патриот - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 34
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая
— А ты будешь завывать, закатывать глаза и все такое? — полюбопытствовал Шнобби, полный решимости получить все, за что заплатил.
— Мне показуха ни к чему, — не отрываясь от своего занятия, ответила госпожа Торт. — Вся эта ерун…
Вглядевшись в изучаемый объект попристальнее, она бросила на Шнобби внимательный взгляд.
— Ты этой рукой частенько пользуешься?
— Что-что?
Содрав с магического шара кринолиновую дамочку, госпожа Торт уставилась в таинственные глубины. Через некоторое время она покачала головой.
— Не знаю… впрочем, так и есть… ну да. — Прочистив горло, она заговорила более подобающим пророчице тоном: — Господин Шноббс, я вижу тебя в каком-то жарком месте, окруженным смуглыми девушками. Все выглядит немного заграничным. Девушки смеются, шутят с тобой… более того, одна из них только что подала тебе напиток…
— И ни одна не кричит, не ругается? — удивленный и зачарованный чудесной картиной, спросил Шнобби.
— Кажется, нет, — не меньше его зачарованная, ответила госпожа Торт. — Вид у них вполне довольный.
— А ты там не видишь никаких… магнитов?
— Каких-таких магнитов?
— Сам не знаю, — признался Шнобби. — Но, думаю, если бы ты их увидела, то наверняка узнала бы.
Будучи дамой морально устойчивой и чуждой всяких соблазнов, госпожа Торт тем не менее мгновенно уловила направление, в котором двинулись мысли Шнобби.
— Некоторые из девушек… можно сказать, ню, — намекнула она.
— Да? Отлично. — Выражение лица Шнобби не изменилось ни на йоту.
— Если ты понимаешь, о чем я…
— Отлично. Да. Ню. Прекрасно.
Госпоже Торт ничего не оставалось, кроме как сдаться. Шнобби отсчитал оговоренные десять пенни.
— И это произойдет скоро? — спросил Шнобби.
— О да! За десять пенни я не могу себе позволить заглядывать слишком далеко.
— Смуглые девушки… — задумчиво повторил Шнобби. — Да еще и ню. Есть над чем поразмыслить.
После его ухода госпожа Торт вернулась к своему магическому кристаллу и продолжила просмотр, теперь уже из чистого любопытства. Сеанс потянул на все десять долларов, зато по его завершении госпожа Торт хихикала чуть ли не до самого вечера.
Ваймс был лишь наполовину удивлен, когда двери в Крысиный зал отворились и его взору явился длинный стол, во главе которого восседал лорд Ржав. Патриций отсутствовал.
О да, Ваймс был лишь НАПОЛОВИНУ удивлен. То есть на некоем поверхностном уровне мелькнула мысль: это, мол, странно. А казалось, этого человека даже тараном не сдвинуть с места. Но в глубине, во мраке, куда редко проникает солнечный свет, зародилась другая мысль: НУ КОНЕЧНО ЖЕ. В такие времена люди навроде Ржава всегда поднимаются наверх. Это как если помешать палкой в болотной жиже. Самые большие пузыри сразу всплывают на поверхность, и начинается такая вонь, что впору затыкать нос. Однако он отдал честь и осведомился:
— Так, значит, лорд Витинари в отпуске?
— Лорд Витинари сегодня вечером сложил свои полномочия, Ваймс, — ответил Ржав. — Временно, разумеется. На период чрезвычайного положения.
— В самом деле?
— Да. И должен добавить, он ожидал с твоей стороны некоторого… цинизма, а потому специально попросил меня вручить тебе вот это письмо. Как видишь, письмо запечатано его личной печатью.
Ваймс посмотрел на конверт. Нет сомнений, присутствует официальная восковая печать, однако…
Его взгляд встретился со взглядом лорда Ржава, и по крайней мере это подозрение рассеялось. Люди типа Ржава придерживаются своеобразного кодекса чести, согласно которому некоторые вещи считаются НЕБЛАГОРОДНЫМИ. То есть можно владеть целой улицей битком набитых доходных домов, в которых люди живут как тараканы, а тараканы — как короли, и в этом нет ничего плохого; но при всем при том Ржав скорее умер бы, чем снизошел бы до подобной подделки.
— Понятно, сэр, — произнес Ваймс. — Я еще нужен?
— Командор Ваймс, я должен попросить тебя заключить проживающих в городе клатчцев под арест.
— На основании какого обвинения, сэр?
— Командор, мы на грани войны с Клатчем. Ты понимаешь, что из этого следует?
— Никак нет, сэр.
— Речь идет о шпионской деятельности, командор. Даже о саботаже, — добавил лорд Ржав. — Говоря откровенно… В городе предполагается ввести законы военного времени.
— Неужели, сэр? И что же это за законы? — Отчеканивая слова, Ваймс смотрел прямо перед собой.
— Ты и сам все прекрасно понимаешь, Ваймс.
— Это когда надо кричать «Стой, кто идет!» до того, как выстрелишь, или наоборот?
— Ага. ПОНЯТНО. — Ржав встал и навис над столом. — Тебе нравилось… УМНИЧАТЬ с лордом Витинари, и по какой-то причине он тебе в этом потворствовал, — процедил он. — Я же, со своей стороны, очень хорошо знаю твой тип.
— Мой тип?
— По всем признакам, улицы города захлестнула волна преступности, командор. Нелицензированное попрошайничество, нарушения общественного порядка… ты же смотришь на это безобразие сквозь пальцы — видимо, считаешь, что для таких мелочей ты птица слишком высокого полета. А твое дело — ловить воров… Ты что, вознамерился меня переглядеть, Ваймс?
— Отнюдь, сэр. Стараюсь не смотреть сквозь пальцы. Ловлю каждое ваше слово.
— Для тебя, Ваймс, закон — это что-то большое и яркое, сияющее в небе и не поддающееся контролю. В чем и коренится твоя ошибка. Закон таков, каковым мы его делаем. Не стану добавлять: «Ты меня понимаешь?», поскольку ЗНАЮ, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И я не намерен убеждать тебя или перетягивать на свою сторону. Я узнаю поганую овцу с первого взгляда.
— Поганую овцу? — утомленно переспросил Ваймс.
— Командор Ваймс, — продолжал Ржав, — я надеялся, что удастся обойтись без этого, но за последние несколько дней мы стали свидетелями целого ряда грубых ошибок с твоей стороны. В принца Куфуру стреляли, и ты не смог ни предотвратить преступление, ни найти ответственных за злодеяние. Беспрепятственно собираются вооруженные толпы и творят все, что им заблагорассудится. По моим сведениям, один из твоих сержантов собирался расстрелять невинных людей. Но мало того, совсем недавно мы узнали, что ты взял на себя ответственность арестовать невинного торговца и бросить его за решетку.
Где-то позади сержант Колон с шумом вдохнул воздух, но звук этот донесся словно издалека. Он, Ваймс, падал в бездонную пропасть, однако его ум в эти мгновения парил в розовых небесах, где все преходяще и ничего не значит.
— А, вы про это, сэр, — произнес Ваймс словно бы чужими губами. — Но разве он не повинен в злостной принадлежности к клатчской нации? Вы ведь, кажется, намереваетесь поступить так же со ВСЕМИ его согражданами?
— И ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ, — продолжал Ржав, — нам также стало известно — и в иных обстоятельствах я бы с трудом в такое поверил, даже учитывая, что мы имеем дело с неуравновешенной личностью вроде тебя, — так вот, мы узнали, что сегодня во второй половине дня ты безо всяких на то причин оскорбил действием двух стражников клатчского посольства, нарушил территориальные границы Клатча, вломился там на женскую половину, весьма грубо обошелся с двумя клатчскими подданными, затем отдал приказ разрушить клатчскую собственность и… в общем и целом, Ваймс, ты вел себя там абсолютно по-хамски.
«Какой смысл спорить? — подумал Ваймс. — К чему играть, когда карты крапленые? И все же…»
— Вы упомянули двух подданных, сэр?
— По нашим данным, принц Куфура бесследно исчез. Видимо, его выкрали, Ваймс. Мне трудно поверить, что ты на такое способен, но клатчцы намекали именно на это. Все видели, как ты незаконно ворвался в принадлежащее им здание. После чего вытащил из постели беззащитную женщину. Что ты имеешь возразить, командор?
— В тот момент здание горело, сэр.
Лейтенант Шершень приблизился к начальнику и что-то зашептал тому на ухо. Лорд Ржав слегка сбавил тон.
— Что ж. Очень хорошо. Сочтем это смягчающим обстоятельством, но с политической точки зрения твой поступок все равно был крайне неразумным, Ваймс. Не хочу кривить душой, притворяясь, будто знаю, что случилось с принцем, но, откровенно говоря, меня не покидает ощущение, что ты всеми возможными способами стараешься усугубить ситуацию и от души наслаждаешься происходящим.
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая
