Туман: год Волка (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 25
- Предыдущая
- 25/47
- Следующая
- Почему моя близость волнует тебя? - спросил он.
- С чего вы взяли?
- Не забывай, я слышу твое сердце.
- Не меняйте тему, - сказала я, избегая ответа.
- Ты не ответила.
- Вы тоже. - И мы замерли, глядя друг на друга.
- Я не хотел бы сейчас говорить об этом. Давай лучше поговорим о нас, - сказал он и начал приближаться ко мне.
- Нас нет, есть только вы и я. - возразила я, отступая и не давая ему сократить расстояние между нами.
- Перестань от меня убегать! - раздраженно сказал Владислав, останавливаясь.
- Тогда перестаньте красться ко мне! - воскликнула я, тоже останавливаясь.
- Почему с тобой так тяжело? - спросил он со вздохом.
- Это риторический вопрос или вы ждете ответа? - язвительно ответила я, обозлившись.
Я не успела моргнуть, как он оказался рядом и навис надо мной. "Человек не может двигаться с такой скоростью", - в шоке подумала я.
- Почему ты вечно мне перечишь! - воскликнул он, заглядывая мне в глаза. - Ты не боишься меня, споришь, в тебе совсем нет страха.
Он провел рукой по моей груди и положил ладонь на мое быстро бьющееся сердце:
- Оно так смело мне противостоит, - проговорил он задумчиво.
- И это так вас бесит, что вы чуть меня не съели?! - бросила я, и он отшатнулся, убрав руку.
- Если бы Лада не сказала, что я появилась из тумана, вы бы убили меня? - спросила я пытливо.
- Не думаю, - ответил он после некоторого замешательства. - Звук твоего сердца раздражал меня с первого дня, но и привлекал настолько, что я не мог пройти мимо. Горбатая девушка, что ходила по замку, и учила меня вежливости, - он усмехнулся. - Которая не обращала внимания на насмешки и как тигрица защищала своих подруг. Та, что добилась уважения и дружбы Харольда, а это много стоит. Ты была так со мной смела, так независима...
- Тогда ты вывела меня из себя, и я хотел сломить тебя. Вместо презрения, увидеть в твоих глазах слезы и мольбу о пощаде. - Он заглянул мне в глаза. - Ты бы умоляла меня о прощении?
- Я бы скорее умерла! - выдохнула я.
- Я так и понял, - сказал он, горько усмехнувшись. - Не беспокойся, тебе ничего не грозило тогда. Харольд не позволил бы и волоску упасть с твоей головы.
- Позволь мне провести тебя обратно, - вежливо проговорил он, и предложил мне руку. Маска отстраненности снова была на его лице. Я взяла его под руку и мы двинулись в обратный путь.
- Я показал тебе это место, чтобы ты могла приходить сюда, когда устанешь от снега.
Чуть позже, я увидела его в окно, когда он садился на своего вороного скакуна. Его движения были полны силы и грации. Как бы почувствовав мой взгляд, он поднял голову и безошибочно нашел меня глазами. Хотя чему удивляться. Если он слышит мое сердце, то всегда знает где я. Он поднял коня на дыбы, как бы салютуя мне, и ускакал.
Я сидела на кухне, наблюдая как готовят ужин, когда ко мне подошел Харольд.
- Скучаешь без подруг? - понимающе спросил он.
- Не то слово! - я посмотрела в его теплые глаза.
- Не жалеешь, что отпустила их?
- Нет, - вздохнула я. - Отец Лисы озлобился от горя, после пропажи дочерей, жена умерла. Остались лишь сыновья. Родители Лады, наверняка, с ума сходят от её потери. А они меня приютили, когда я пришла в селение, и были очень добры.
Ужинали мы в этот вечер без князя. После ужина, видя мое грустное настроение, Харольд предложил сыграть в шахматы. Я с удовольствие приняла его предложение, так как с отъездом подруг заняться было нечем. Мы неспешно играли, и я решила задать вопрос, который мне не давал покоя:
- Харольд, а почему раньше никто из грогов не обращал на меня внимания, а теперь все вежливо и с почтением здороваются со мной?
После некоторого раздумья он ответил:
- Наш народ пришел в эти леса с желанием начать спокойную жизнь. Они были зелены, полны дичи, ягод. С россыпью озёр прозрачной чистой воды. Мы сами наполовину дети природы, и нас радует буйство красок и жизни. Все было хорошо и для нас настали счастливые времена. Но со временем, после того как люди отвернулись от Влада и его сердце начало ожесточаться, сюда пришла зима. Она хороша, когда после следует весна, и земля просыпается после спячки. А так... Для нас это угнетающе. Мы чувствуем сон земли и это давит на нас. И так год за годом...
Он посмотрел на меня прямо, и что-то непередаваемое было в его глазах:
- Твое появление для нас - последняя надежда нашего народа на избавление от вечной зимы.
Я потрясенно молчала. Тяжело быть надеждой целого народа, когда даже не знаешь, что надо делать. Я встряхнулась.
- Харольд, извини за любопытство, но это правда, что вас создал чародей, смешав суть человека и дерева?
Он откинулся в кресле и была в его глазах непередаваемая печаль.
- Это правда. Он создал нас с желанием завоевать весь мир, но дал нам слишком много сил и способностей. Мы не пожелали быть его игрушками. - Он помолчал. - Прошло много времени с той поры, но до сих пор тяжело вспоминать те времена, и это не подходящая история для нежных ушей девушки.
- Расскажи, пожалуйста, что можешь, - попросила его я.
Он усмехнулся:
- А ты настойчива!
Он подпер голову рукой, задумался и начал рассказ:
- Когда мы приплыли в эти земли, мы бежали от таких ужасов, что я вспоминать не буду. Наш народ хотел спокойной жизни, а нашел лишь войну. Мы пришли с миром, а нас боялись и старались уничтожить. На нас нападали - мы защищались, а потом гнев вскипел в нас и мы сами пошли в наступление. - Он тяжело вздохнул. - Я не знаю, чем бы это закончилось, если бы Владислав не остановил нас.
Он усмехнулся, вспоминая:
- На нас шли войсками, и мы всех сметали. А тут выезжает мальчишка, один! Но он был полон достоинства и бесстрашен. И тут он предлагает нам все то, о чем мы только мечтали. Только глядя на нас, люди в ужасе бежали, а он был спокоен и говорил с уважением.
- Мы не могли не принять его предложение, понимая что война - это путь в никуда, и пора остановиться. В тот день Владислав спас много жизней, - он тяжело вздохнул, - только вот закончилось все тем, что от него все отвернулись.
Он замолчал, а я переваривала его слова. Про шахматы мы забыли, увлекшись разговором.
- Харольд, а почему Владислав все время ходил в обличье..., - Я не знала, как объяснить и показала на его лицо, - а после превращения в кабинете, не возвращает себе прежний вид?
Он усмехнулся:
- Может, не хочет тебя пугать? - полушутя, полусерьезно ответил он.
- Меня больше напрягает его теперешний вид, - сказала я хмуро.
Харольд поднял брови от удивления:
- Разве ты раньше его не боялась? - удивленно спросил он меня.
- Мне не был страшен его внешний вид, меня пугали его глаза.
- А что не так с его глазами? - удивился он. - У меня такие же и ты меня не боялась.
- О нет! - улыбнулась ему я. - У вас они необычайно мудрые и добрые, а у него..., - у меня не находилось слов, чтобы объяснить и выразить свои ощущения. - У него они холодные, как осколки арктического льда. Это глаза существа, который прожил долгие-долгие годы, и они не были счастливыми.
Харольд молчал, внимательно и серьезно смотря на меня.
- Ты многое видишь, девочка, - сказал он задумчиво. - А что еще ты можешь сказать?
Я задумалась, а потом медленно начала говорить:
- Мне кажется, его мало что трогает и интересует. Он отстранен и холоден, его ничто не удивляет и не выводит из себя.
Харольд улыбнулся:
- Но ты-то его способна вывести из себя, - сказал он мне, намекая на то, когда он в бешенстве приказал отправить меня на кухню.
Увидев, что я его поняла, он продолжил:
- Я его в таком гневе не видел уже долгие годы, - потом подумав, добавил, - очень долгие годы.
- Вы что же мне предлагаете? Планомерно доводить его до бешенства?! - с шутливым возмущением спросила я.
Он засмеялся. Затем, успокоившись, продолжил:
- И я бы не сказал, что ты его не интересуешь.
- Предыдущая
- 25/47
- Следующая
