Мрачный Жнец - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 75
- Предыдущая
- 75/78
- Следующая
— Деревенские парни обычно притаскивают пару дверей от амбаров и сколачивают их. Получается неплохая площадка, — заметила госпожа Флитворт. — На которой все и происходит.
— ВСЯКИЕ ТАНЦУЛЬКИ? — устало осведомился Смерть.
— Нет, что ты. У нас еще есть гордость.
— ПРОСТИТЕ.
— Эй, это же Билл Двер! — воскликнула появившаяся из темноты фигура.
— Старина Билл!
— Эй, Билл!
Смерть обвел взглядом радушные лица.
— ПРИВЕТ, ДРУЗЬЯ.
— А мы слышали, что ты уехал, — сказал Герцог Задник.
Он посмотрел на госпожу Флитворт, которой Смерть помогал сойти с лошади.
— Госпожа Флитворт, сегодня вы выглядите какой-то… искрящейся… — галантно заикаясь, оценил он.
В воздухе пахло теплой влажной травой. Самодеятельный оркестр под навесом все еще настраивал свои инструменты.
Столы на козлах были уставлены блюдами, к которым больше всего подходило определение «пир на весь мир»: пирогами со свининой, похожими на лакированные фортификационные сооружения; чанами с ядреными маринованными луковицами, картошкой в мундире, плавающей в холестериновом океане топленого масла. Некоторые местные старейшины уже расположились на принесенных скамейках и стоически, хоть и беззубо, жевали. У них был вид людей, решительно настроенных провести здесь всю ночь.
— Даже старики веселятся. Это приятно, — заметила госпожа Флитворт.
Смерть посмотрел на едоков. Большинство из них были моложе госпожи Флитворт.
Откуда-то из ароматной темноты доносились смешки.
— И молодежь тоже, — добавила госпожа Флитворт. — Об этом времени года у нас даже поговорку сложили. Сейчас вспомню… «Пшеница спелая, орехи зрелые, юбки…» И что-то там с юбками. — Она вздохнула. — Как время летит, да?
— ДА.
— Знаешь, Билл Двер, может, ты был прав насчет позитивного мышления. Сегодня я чувствую себя значительно лучше.
— ДА?
Госпожа Флитворт оценивающе посмотрела на площадку для танцев.
— В свою девичью пору я здорово танцевала. Могла перетанцевать кого угодно. Сначала всю ночь напролет, а потом весь день напролет.
Она развязала узел, стягивающий волосы на затылке в тяжелый комок, и дала им рассыпаться белым водопадом.
— Билл Двер, я приглашаю тебя на танец.
— ВЕСЬМА ПОЛЬЩЕН, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
Под навесом первый скрипач кивнул своим коллегам, поднял скрипку к подбородку и затопал ногой по доскам…
— Э-э, раз! Э-э, два! Раз-два-три-четыре…
Представьте себе пейзаж, заливаемый оранжевым светом месяца. Далеко внизу — маленький круг света от горящего в ночи костра. Были старые любимые танцы — кадриль, хоровод, кружение, во время которых танцоры, если бы они держали фонарики в руках, нарисовали бы топологические сложности, недоступные пониманию обычной физики, а также танцы, которые заставляли абсолютно нормальных людей издавать крики типа: «До-си-до!» или «Йи-хоу!» — и нисколько не стыдиться этого.
Когда павших унесли с поля боя, оставшиеся в живых перешли на польку, мазурку, фокстрот, бокстрот и прочие троты. Затем последовали танцы, в которых люди образуют арку, а другие проходят сквозь нее (есть серьезное мнение, что данный тип танцев основан на воспоминаниях людей о казнях), и танцы, в которых люди образуют круг (есть не менее серьезное мнение, что данный тип основан на воспоминаниях о чуме).
И все это время две фигуры безостановочно кружились — так, словно позабыли обо всем на свете.
Когда первый скрипач остановился, чтобы перевести дыхание, из общей свалки, отбивая чечетку, вынырнула некая танцующая фигура и над ухом скрипача раздался странный потусторонний голос:
— ПРОДОЛЖАЙ, МУЗЫКАНТ, НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ.
Когда же скрипач сник во второй раз, на доски возле его ног упал бриллиант размером с кулак, а появившаяся тоненькая фигурка предупредила:
— Если твои ребята перестанут играть, Уильям Шпинат, я лично позабочусь о том, чтобы испортить всю твою никчемную жизнь.
И тут же фигурка ввинтилась обратно в толпу.
Скрипач посмотрел на бриллиант. На такой бриллиант можно было купить пять любых королевств Плоского мира. Он поспешно загнал камень под свой стул.
— Что, силенки на исходе? — спросил барабанщик, ухмыляясь.
— Заткнись и играй!
Он понимал, что пальцы выводят мелодии, которых он никогда раньше не знал. Барабанщик и трубач чувствовали то же самое. Музыка лилась сама. Они не играли ее. Это она играла их.
— А СЕЙЧАС НОВЫЙ ТАНЕЦ.
— Пам-па-ра-рам! — вывел скрипач.
С его подбородка падали капли пота, но он отважно начал новую мелодию.
Танцоры передвигались несколько неуверенно, поскольку не знали па. Но одна пара целеустремленно шла сквозь них в хищническом полуприседе, выставив вперед сцепленные руки, точно бушприт боевого галиона. В конце площадки они развернулись, сделав движение, никак не объяснимое с точки зрения человеческого тела, и снова принялись рассекать толпу.
— Как это называется?
— ТАНГО.
— Нас не посадят в тюрьму за вызывающее поведение?
— ВРЯД ЛИ.
— Поразительный танец. Музыка сменилась.
— А этот я знаю! Это щеботанский танец боя быков! Оле!
— Я БУДУ МАТАДОРОМ!
Музыка дополнилась треском чего-то пустотелого.
— А кто играет на маракасах? Смерть ухмыльнулся.
— МАРАКАСЫ? МНЕ НЕ НУЖНЫ… МАРАКАСЫ.
А потом наступило сейчас.
Луна призрачно маячила над самым горизонтом. С другой стороны уже появилось далекое свечение приближающегося дня.
И они ушли с площадки.
Та сила, что двигала музыкантами все эти часы, начала ослабевать. Они посмотрели друг на друга. Скрипач Шпинат проверил бриллиант. Камень лежал на месте.
Барабанщик массировал онемевшие запястья.
Затычка беспомощно посмотрел на измученных танцоров.
— Ладно, последний раз… — сказал он и поднял скрипку к плечу.
Госпожа Флитворт и ее спутник прислушались к туману, медленно наползавшему на поле вместе с рассветом.
Смерть узнал медленный, настойчивый ритм, доносящийся из серой пелены. Эта музыка напомнила ему о деревянных фигурках, кружащихся во Времени, пока не кончится завод.
— ЭТОТ ТАНЕЦ МНЕ НЕИЗВЕСТЕН.
— Это прощальный вальс.
- Предыдущая
- 75/78
- Следующая