Цвет волшебства - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 47
- Предыдущая
- 47/52
- Следующая
– Там, откуда я приехал, нет богов, – заметил Двацветок.
– Боги есть везде, – возразила Госпожа. – Вы просто не считаете их за богов.
Ринсвинд мысленно встряхнулся.
– Послушай, – сказал он. – Не хочу показаться нетерпеливым, но через несколько минут в эту дверь войдут люди, которые заберут нас отсюда и убьют.
– Да, – подтвердила Госпожа.
– Вряд ли ты объяснишь, в честь чего это должно случиться, но… – вмешался Двацветок.
– Почему же? Объясню, – возразила она. – Крульцы собираются опустить за Край Диска бронзовый корабль. Их основная цель – узнать пол Великого А'Туина.
– По-моему, довольно бессмысленная затея, – заявил Ринсвинд.
– А по-моему, очень даже логичная. Ты сам подумай. В один прекрасный день где-нибудь в той бескрайней ночи, по которой мы плывем, Великий А'Туин может встретить другую особь вида черепаха галактическая. Подерутся ли они? Начнут ли спариваться? Задействуй немножко воображения, и ты поймешь, что пол Великого А'Туина может оказаться жизненно важным для нас. По крайней мере, так утверждают крульцы.
Ринсвинд попытался не думать о спаривающихся Всемирных Черепахах. У него не получилось.
– Так что, – продолжала богиня, – они собираются спустить вниз пространственный корабль с двумя пассажирами на борту. Это будет кульминационный момент десятилетий научных поисков. Путешественники, которые отправятся вниз, подвергнутся огромному риску. Поэтому архиастроном Крулла, пытаясь уменьшить риск, договорился с Роком принести перед самым запуском жертву. Рок, в свою очередь, согласился благоприятствовать пространственному судну. Неплохой бартер, не правда ли?
– И мы станем жертвами, – констатировал Ринсвинд.
– Да.
– Мне казалось, Рок не занимается подобными сделками. Я думал, Рок неумолим, – заметил волшебник.
– Как правило, да. Но вы двое вот уже долгое время сидите у него в печенках. Он специально оговорил, что в жертву должны быть принесены именно вы. Он позволил вам бежать от пиратов. Дозволил заплыть в Окружносеть. Временами Рок бывает очень вредным богом.
Наступило молчание. Лягушка вздохнула и побрела куда-то под стол.
– Но ты можешь нам помочь? – намекнул Двацветок.
– Вы меня забавляете, – сказала Госпожа. – Во мне есть этакая сентиментальная жилка. Будь вы игроками, вы бы это знали. Поэтому я ненадолго вселилась в мозг лягушки, и вы спасли меня, потому что ни вам, ни мне не доставляет удовольствия вид трогательных и беспомощных созданий, увлекаемых навстречу гибели.
– Спасибо, – отозвался Ринсвинд.
– Рок всем своим существом настроен против вас, – продолжала Госпожа. – Но я могу предоставить вам лишь один шанс. Один маленький шанс. Остальное – в ваших руках.
Она исчезла.
– Ничего себе, – помолчав, сказал Двацветок. – Я впервые в жизни видел богиню.
Дверь распахнулась, и вошел Гархартра. В руках он нес жезл. Сзади следовали два стражника, вооруженные более традиционным образом, а именно мечами.
– А, – непринужденно произнес главный гостеприимец. – Вижу, вы уже готовы.
«Готовы», – отозвался голос в голове у Ринсвинда.
Бутылка, брошенная волшебником примерно восемь часов назад, до сих пор висела в воздухе, заключенная магией внутри временного поля. Но в течение этих часов изначальная эманация заклинания медленно рассеивалась, и в конце концов общей магической энергии не хватило, чтобы удерживать бутылку наперекор действующему во Вселенной мощному полю нормальности. Когда магия истощилась, Реальность в считанные микросекунды вернулась на свое место. Видимым проявлением данного феномена стало то, что бутылка внезапно преодолела оставшуюся часть параболы и разбилась о висок главного гостеприимца, осыпав стражников стеклом и брызгами медузового вина.
Ринсвинд схватил Двацветка за руку, лягнул ближайшего стражника в пах и вытащил ошеломленного туриста в коридор. Пока оглушенный ударом Гархартра падал наземь, топот обоих его гостей умчался в дальний конец коридора.
Завернув на полной скорости за угол, Ринсвинд очутился на балконе, идущем вдоль четырехугольного внутреннего двора. Большую часть этого двора занимал декоративный пруд, в котором среди листьев кувшинок загорали несколько водяных черепах.
А на дороге у Ринсвинда стояли два очень удивленных волшебника, облаченных в характерные сине-черные мантии высококвалифицированных гидрофобов. Один из них, самый сообразительный, поднял руку и начал произносить первые слова заклинания.
Рядом с Ринсвиндом раздался короткий резкий звук. Двацветок плюнул. Гидрофоб заорал и уронил руку, словно его ужалили.
Другой отвращатель даже шевельнуться не успел, как Ринсвинд набросился на него, бешено размахивая кулаками. Один неуклюжий удар, в который волшебник вложил весь вес своего ужаса, – и гидрофоб перелетел через ограду балкона, шлепнувшись в пруд, который сотворил очень странную вещь: вся вода с чмоканьем отхлынула в стороны, словно в нее уронили огромный невидимый шар. Гидрофоб, вереща, повис в собственном отвращательном поле.
Двацветок изумленно взирал на эту картину, пока Ринсвинд не схватил его за плечо и не ткнул носом в заманчивую темноту коридора. Они торопливо юркнули туда, оставив второго гидрофоба кататься по полу и хвататься за влажную руку.
В течение некоторого времени у них за спинами раздавались крики, но потом приятели шмыгнули в какой-то поперечный коридор, пробежали через еще один двор, и вскоре звуки погони остались далеко позади. Наконец Ринсвинд выбрал безопасную, по его мнению, дверь, заглянул в нее, обнаружил, что комната пуста, втащил Двацветка внутрь, захлопнул дверь у него за спиной и привалился к ней, с жутким сипением втягивая в себя воздух.
– Мы безнадежно заблудились. И дворец, в котором мы заплутали, расположен на острове, с которого мы вряд ли выберемся, – кое-как выговорил волшебник. – Более того, мы… эй! – воскликнул он, когда вид содержимого комнаты впитался в его расстроенные зрительные нервы.
Двацветок уже смотрел на стены, не отрывая глаз.
Странность помещения заключалась в том, что оно содержало в себе всю вселенную.
Смерть сидел у себя в саду и водил оселком по лезвию своей косы. Оно было уже настолько острым, что любой пролетавший мимо и наткнувшийся на него ветерок почти мгновенно оказывался разделенным на два озадаченных зефира. Впрочем, в молчаливом саду Смерти ветерок был редкостью. Этот сад лежал на укромном плато, с которого открывался шикарный вид на сложные измерения Плоского мира. На заднем фоне вздымались холодные, безмолвные, безмерно высокие и мрачные горы Вечности.
«Вжик!» – посвистывал оселок. Смерть мурлыкал под нос погребальную песенку и притоптывал костлявой ногой по заиндевелым плитам дорожки.
Вдруг он услышал шаги. Кто-то направлялся к нему через сумрачный, заполненный ночными яблонями сад, и Смерть почуял тошнотворно-сладкий запах раздавленных лилий. Он сердито поднял взгляд и обнаружил, что смотрит в глаза, черные, как нутро кошки, и наполненные далекими звездами, у которых не было аналогов среди знакомых созвездий вселенной Реального Времени.
Некоторое время Смерть и Рок смотрели друг на друга. Смерть ухмыльнулся, впрочем, ухмылка навечно застыла на его сделанном из неумолимой кости лице. Оселок продолжал ритмично чиркать по лезвию его косы.
– У меня к тебе дело, – объявил Рок.
Его слова наткнулись на лезвие косы Смерти и аккуратно разделились на две полоски – гласную и согласную.
– СЕГОДНЯ У МЕНЯ ХВАТАЕТ ДЕЛ, – отозвался Смерть тяжелым, как нейтроний, голосом. – В ЭТОТ САМЫЙ МОМЕНТ В ПСЕВДОПОЛИСЕ СВИРЕПСТВУЕТ БЕЛАЯ ЧУМА, И Я ОТПРАВЛЯЮСЬ ТУДА, ЧТОБЫ ВЫРВАТЬ ИЗ ЕЕ КОГТЕЙ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА. ТАКОЙ ЧУМЫ НЕ БЫЛО УЖЕ СТО ЛЕТ. Я ДОЛЖЕН БРОДИТЬ ПО УЛИЦАМ, КАК ВЕЛИТ МНЕ МОЙ ДОЛГ. ДА И ЛЮДИ ХОТЯТ МЕНЯ ВИДЕТЬ.
– Я имею в виду маленького бродягу и шарлатана-волшебника, – мягко сказал Рок, усаживаясь рядом с одетой в черное фигурой Смерти и глядя вниз на далекий многогранный самоцвет вселенной Плоского мира.
- Предыдущая
- 47/52
- Следующая
