Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 59

• Предыдущая
• 59/77
• Следующая

– Пожалуй, нам не стоит здесь задерживаться.

Она показала на нарисованный на камне знак.

– «Не ходайт по этому фамому короткому пути к замку»? – прочла она вслух. – Такой изобретательностью нельзя не восхищаться. Судя по всему, тут живут тонкие знатоки человеческой природы.

– А входов в замок много? – спросила Маграт, когда они миновали следующую табличку, гласящую: «Не Приблжайтес К Коретному Двору. 20 ярд. лев.».

– Игорь? – спросила нянюшка.

– Вампиры чафто воевайт друг дружка, – ответил он. – Поэтому ефть один только вход.

– Ну, хорошо, раз ничего больше не остается… – вздохнула Маграт. – Ты возьмешь колыбель и мешок с грязными пеленками. И плюшевые игрушки. И эту штуку, которая крутится и издает странные звуки, если дернуть за веревочку…

Табличка перед подъемным мостом гласила: «Ваш Пофледний Возможнофть Не Ходийт Замок». Нянюшка долго смеялась.

– Игорь, граф будет тобой очень недоволен, – сказала она, когда слуга открыл дверь.

– Да ходийт он… Я фобирайт вещи и езжайт в Блинц. Там Игорь вфегда арбайтн иметь. Много-много молний там ударяйт, больше чем офтальной гора.

Нянюшка наконец вытерла слезы с глаз.

– Уф-ф, хорошо, что я и так вся мокрая, – сказала она. – Ладно, пошли в замок. Кстати, Игорь, если ты задумал нас обмануть, я сделаю из твоих кишок подвязки.

Игорь застенчиво опустил взгляд.

– О лучшей учафти можно только мечтайт, – пробормотал он.

Маграт хихикнула. Игорь распахнул дверь и прошаркал в замок.

– Что? – спросила нянюшка.

– Ты не заметила, как он на тебя смотрит? – спросила Маграт, когда они поспешили за хромающей фигурой.

– Кто? Он?

– По-моему, он по тебе вздыхает, – усмехнулась Маграт.

– А я думала, у него просто одышка… – с легким оттенком паники сказала нянюшка. – Ну, то есть на мне сегодня не самые новые панталоны, и все такое!

– А мне он кажется довольно-таки романтичным мужчиной.

– Ну, не знаю, не знаю, – покачала головой нянюшка. – Я, конечно, польщена, но мужчины, которые еле стоят, не в моем вкусе.

– Которые или у которых? – уточнила Маграт.

Нянюшка всегда считала себя женщиной, которую невозможно вывести из равновесия, но сейчас случилось именно это. От Маграт такого удара она никак не ожидала.

– Нянюшка, я – замужняя женщина, – сказала Маграт и улыбнулась, увидев выражение ее лица.

Приятно все-таки хоть раз подложить кнопку на пути беззаботно шагающей по жизни нянюшки.

– Но… a y… то есть у Веренса, ну, понимаешь… все в порядке?

– Да, в абсолютном. И анекдоты, которые ты вечно рассказываешь… Теперь я их понимаю.

– Что? Вообще все понимаешь? – воскликнула нянюшка тоном человека, у которого из колоды стащили все тузы.

– Ну да. Кроме одного. Ну, о священнослужителе, старухе и носороге.

– Слава богам! – с облегчением воскликнула нянюшка. – Я сама его поняла, лишь когда мне было за сорок!

Прихромал Игорь.

– В замке только флуги, – сказал он. – Вы проходийт моя комната в фтарая башня. Там ефть толфтые двери.

– Госпожа Ягг очень тебе признательна, – хмыкнула Маграт. – Кстати, она только-только рассказывала мне, какие красивые у тебя ноги. Правда, нянюшка?

– Хотейт таких же? – предложил Игорь, поднимаясь по лестнице. – У меня ефть их много. Там, на леднике.

– Что-что у тебя есть? – спросила нянюшка, резко останавливаясь.

– Если ты нуждайт какой-нибудь орган, я вефь твой рафпоряжение, – объявил Игорь.

Маграт глухо закашлялась – так, словно у нее перехватило дыхание.

– У тебя на льду хранятся… части людей? – с ужасом осведомилась нянюшка. – Части незнакомых людей? Разрубленных? Так, я больше ни шагу не ступлю!

Игорь испуганно воззрился на нянюшку.

– Не ефть незнакомых, – пояснил он. – Члены фемья.

– Ты порубил на кусочки членов своей семьи? – Нянюшка попятилась.

Игорь отчаянно замахал руками.

– Это ефть традиция! – воскликнул он. – Каждый Игорь офтавляйт фвой тело фемье! Зачем выбрафывайт хороший орган?! К пример, мой дядья Игорь умирайт от бык, но имейт хороший фердце, хороший почки. Они ведь пропадайт даром! Кроме того, у него бывайт руки дедушки, очень умелые руки, йа! – Он даже всхлипнул. – Жаль, они не дофтавайтфя мне. Он бывайт гут кофтоправ!

– Та-а-ак… – протянула нянюшка. – Интересно, какой же смысл в этой семейке обретет выражение: «У него папины глаза»?

– Их получайт мой троюродный брат Игорь.

– Но… но… кто вас всех режет и сшивает? – спросила Маграт.

– Я. Игорь обучайтфя домашний кофтоправие на отцовых коленях, – сказал Игорь. – А практиковайтфя на дедушкиных почках.

– Извини, – перебила нянюшка. – Отчего, говоришь, умер твой дядя?

– От бык, – пояснил Игорь, отпирая очередную дверь.

– В смысле, он на них разорился, а потом покончил жизнь самоубийством?

– Наин, это они кончайт игореубийфтвом. На него падайт бычье фтадо. Нефчафтный флучай. Мы не предпочитайт не рафпрофтраняться.

– Прости, – вмешалась Маграт. – То есть ты сам делал себе все операции?

– Это не так ефть фложно. Главное – знайт как. Иногда, конечно, приходитфя пользовайт зеркало или профить кого-нибудь дёржайт нитка пальцем, но…

– И это не больно?

– Я вфегда предупреждайт убирать палец, когда затягивайт нитка.

Дверь, заскрипев, открылась. Это был долгий, полный мучений и боли скрип. Он словно существовал отдельно от двери и звучал еще несколько секунд после того, как дверь закрылась.

– Какой ужасный звук, – сказала нянюшка.

– Данке. Добивайтфя его много дней. Такой фкрип фам не возникайт.

Из темноты донесся лай, и что-то прыгнуло на Игоря, сбив его с ног.

– Флезайт ф меня, проказник!

Это была собака. Вернее, несколько собак, собранных в одну. У нее было четыре лапы – почти одинаковой длины, но, как заметила Маграт, разного цвета. Одна голова, левое ухо – черное и заостренное, а правое – коричнево-белое и обвислое. И очень-очень много слюнных желез.

– Это ефть Охвофток, – представил Игорь, выпутываясь из лап животного и поднимаясь на ноги. – Немного глюпый, но верный друг.

– Охвосток, говоришь? – пробормотала нянюшка. – Хорошее имя, очень хорошее.

– Ему фемьдефят вофемь, – сообщил Игорь, начиная спускаться по винтовой лестнице. – Большей чафтью.

– Очень аккуратные стежки, – похвалила Маграт. – И неплохо сохранился. Счастлив так, будто у него… Гм, по-моему, у него действительно два…

– Один в запаф, – сказал Игорь, ковыляя вперед. Охвосток радостно прыгал рядом. – Я думайт, ефли один хорошо, то два ефть нафтоящее фчафтье…

Нянюшка успела открыть рот только на половину…

– Даже не думай, Гита Ягг! – рявкнула Маграт. – Держи свои комментарии при себе!

– Я? А что такое? – с невинным видом спросила нянюшка.

– Да, ты! И не притворяйся! Я тебя насквозь вижу! Он имел в виду хвосты, а не… кое-что другое.

– О, я давно придумфвайт это, – сообщил Игорь. – Это ефть очевидно! Ефтефтвенный изноф фразу уменьшайт. Плюф, пока один меняйт, пользуй номер цвай. На фебе пробовайт.

Их шаги эхом разносились по лестнице.

– Что пробовал-то? – невинно уточнила нянюшка тоном «я-интересуюсь-просто-потому-что-мне-это-действительно-интересно».

– Фердце, – ответил Игорь.

– Ах, сердце… То есть у тебя два сердца?

– Йа, второе принадлежайт бедный герр Швайн, который работайт лефопилка. Жена отказывайтфя его пофле нефчафтный флучай – зачем ему бывайт фердце, если он лишайт фебя голова?

– То есть ты в некотором смысле сам себя сделал, верно? – уточнила Маграт.

– А кто делал тебе мозги? – спросила нянюшка.

– Мозги фам не фделайт, – признался Игорь.

– Тогда почему у тебя швы вокруг головы?

– О, я вфтавляйт голова металличефкая плафтинка, – похвастался Игорь. – И тянуйт провода от шея до ноги. Заряжайт фебя от разрядов молния. Ну, вот мы и приходийт. – Он открыл еще одну скрипучую дверь. – Майн фкромный хауф.

• Предыдущая
• 59/77
• Следующая