Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

– Она часто бывает права, но не в данном случае!

Мост опять затрещал.

– Скорее наоборот, – сказала нянюшка. – Люди крайне редко бывают правы. Ну, как ты там, милая? Понимаешь ли, вытянуть я тебя не смогу, а руки у меня тоже начали неметь.

– Я не достаю до опоры!

– Значит, разжимай пальцы и падай! – ответила Маграт откуда-то из-за нянюшкиной спины.

– Маграт! – рявкнула нянюшка.

– А может, Пердита права и это действительно всего лишь маленький ручеек? Кривая земля – она ведь и такая и сякая одновременно. Если Пердита видит перед собой ручеек… почему нет? Почему бы не предоставить действовать ей? Агнесса, ты можешь передать контроль, гм, в ее руки?

– Она и так берет его, стоит мне попасть в сложную ситуацию! Заткнись!

– Я только…

– Да не ты, она! О нет…

Ее левая рука, побелевшая и почти онемевшая от напряжения, разжала пальцы и сразу выскользнула из нянюшкиной хватки.

– Не позволяйте ей так со мной поступать! – завопила Агнесса. – Я буду падать очень долго! И там, внизу, острые камни!

– Да, но поскольку ты в любом случае упадешь, может, стоит попробовать? – предложила нянюшка. – На твоем месте я бы закрыла глаза и…

Правая рука тоже сорвалась.

Агнесса закрыла глаза и упала.

Пердита открыла глаза. Она стояла в ручье.

– Вот проклятье! – Агнесса никогда бы так не выразилась, поэтому Пердита пользовалась каждым удобным случаем.

Вскинув руки, она подпрыгнула, схватилась за нависающую над головой плиту и подтянулась. Затем, увидев изумленное выражение лица нянюшки, перехватила руки поудобнее и резко бросила ноги вверх.

«Эта дура Агнесса никогда не понимала собственной силы, – подумала Пердита. – Всегда боялась использовать свои мышцы».

Она медленно распрямилась, вытягивая носки ног в небо, и сделала стойку на руках. Эффект был несколько подпорчен упавшей на глаза юбкой.

– Ты так и не заштопала дыру на панталонах, – укоризненно сказала нянюшка.

Пердита перевернулась и встала на ноги. Глаза Маграт были плотно зажмурены.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Она ведь только что сделала стойку на руках на самом краю бездонной пропасти?

– Ты не ошибаешься, – подтвердила нянюшка. – Ладно, Пердита, хватит демонстрировать нам свои таланты, мы и так потеряли слишком много времени. Верни Агнессе тело, ты ведь знаешь, на самом деле оно принадлежит ей.

Пердита прошлась колесом.

– Она все равно его толком не использует, – откликнулась Пердита. – Ты вообще видела, как она питается? И у нее до сих пор две полки битком набиты мягкими игрушками! А куклы? И она еще удивляется, почему у нее с мужчинами не ладится!

– Укоризненный взгляд плюшевого медвежонка способен остановить любого мужчину, даже самого разгоряченного, – возвестила нянюшка Ягг. – Маграт, старушку Рукав помнишь? Когда у нее случался очередной заскок, с ней только вдвоем можно было справиться.

– А при чем здесь игрушки? – с подозрением в голосе спросила Пердита.

– И при чем здесь… Ах да, – сказала Маграт.

– А в голове у старого звонаря из Охулана вообще жили целых семь разных людей, – продолжала нянюшка. – Три из них были женщинами, а четыре – мужчинами. Бедный старик. Жаловался, что он всегда лишний. Эти личности предоставляли ему работать, есть, пить и дышать, а все веселье оставляли для себя. Помнишь? Бедолага страшно мучился. Стоило ему глотнуть вина, в его голове такая драка начиналась за вкусовые сосочки! Он даже собственных мыслей порой не слышал… Хватай, хватай!

Агнесса открыла глаза. Челюсть очень болела.

Нянюшка Ягг пристально разглядывала ее, растирая занемевшее запястье. С расстояния пары дюймов нянюшкино лицо было похоже на дружелюбную кучу старого белья.

– Да, это Агнесса, – подытожила она, делая шаг назад. – У той, другой, более острое личико. Видишь? Я ж говорила, что вернется именно она. У нее больше опыта.

Маграт отпустила ее руки, и Агнесса потерла подбородок.

– Больно, – сказала она укоризненно.

– Немножко грубо, зато любя, – возразила нянюшка. – Слишком ответственное время, чтобы тобой руководила Пердита.

– Ты как-то схватилась за мост, а потом вдруг хлоп – и ты уже рядом с нами! – сообщила Маграт.

– Но она стояла в ручье, а потом подпрыгнула и… – начала было рассказывать Агнесса.

– Конечно, конечно, – перебила нянюшка. – Пошли. Уже недалече осталось. Наверное. И давайте успокоимся, ладно? Кое-кто из нас будет падать куда дольше.

Они осторожно двинулись вперед. В голове Агнессы голос настойчиво твердил, что она вела себя как глупая трусиха и ничего бы с ней не случилось, и вообще… Агнесса постаралась не обращать на него внимания.

Те пещеры, которые помнила Агнесса, были не более чем углублениями под выступами в скалах. Но эти были настоящими кавернами. Разница заключалась в наличии грубого, но весьма поэтического великолепия. У этих пещер в избытке было и того и другого.

– Кривая земля чем-то похожа на айсберг, – сказала нянюшка, ведя их по узкой тропке к одной из самых больших пещер.

– Девять десятых находятся под водой? – спросила Агнесса. Ее подбородок по-прежнему болел.

– Я имела в виду, она больше, чем кажется на первый взгляд.

– Здесь кто-то есть! – закричала Маграт.

– Просто ведьма, – отмахнулась нянюшка. – С ней проблем не будет.

Тусклый свет падал на сгорбившуюся среди луж фигуру. Правда, с близкого расстояния она больше напоминала статую, чем человека. На каменной женщине блестели капли воды – они собирались на кончике крючковатого носа и периодически со звонким «бульк!» падали в лужу.

– Еще совсем девицей я как-то забрела сюда с молоденьким волшебником, – поделилась нянюшка. – Очень увлекающийся был тип. Хлебом не корми, дай поколотить молоточком по стенам. Ну, и еще кой-чего любил… – Она улыбнулась своим воспоминаниям и довольно вздохнула. – Так вот, он утверждал, что эта ведьма – всего лишь частички скальных пород, принесенные сюда капельками воды. Но моя бабка рассказывала, что однажды тут присела какая-то ведьма, чтобы обдумать некое особо мощное заклятие. Присела да так и не встала, в камень превратилась. А что, вполне возможно. Лично я подхожу к любой гипотезе без предубеждений.

– Далековато для прогулок с приятелем, – заметила Агнесса.

– Дома было слишком много детей, на улице постоянно шел дождь, а кроме того, для занятий настоящей геологией требуется уединение, – рассеянно откликнулась нянюшка. – По-моему, его молоточек до сих пор валяется где-то тут. После того как мы вместе провели некоторое время, паренек совсем о нем позабыл. И смотрите под ноги – камни очень скользкие. Маграт, как там дела у малышки Эсме?

– Пускает пузыри. Скоро нужно будет ее покормить.

– Нам за ней надо присматривать, – сказала нянюшка.

– Да, конечно.

Нянюшка хлопнула в ладоши и медленно развела их. Появившееся между ними свечение не было тем эффектным огненным шаром, который так любят вызывать волшебники, скорее оно напоминало тусклое кладбищенское мерцание. Света едва-едва хватало, чтобы не провалиться в яму.

– Тут вполне могут жить гномы, – сказала Маграт, когда они осторожно двинулись дальше по туннелю.

– Это вряд ли. Гномы не любят места, которые постоянно меняются. Сюда никто не ходит, кроме животных да матушки, когда ей хочется побыть наедине с мыслями.

– Или тебя, когда тебе хочется постучать молоточком, – съязвила Маграт.

– Ха! Тогда все было иначе. На пустоши росли цветы, а вместо моста через ручей тянулись камешки. Наверное, потому, что тогда я была влюблена.

– Ты намекаешь, это место и правда меняется в зависимости от того, что ты чувствуешь? – спросила Агнесса.

– Ты сама могла это заметить. Поразительно, насколько высоким и каким ненадежным может стать мост, если ты в дурном настроении. Уж я-то это знаю.

– Интересно, насколько высоким он был для матушки?

– Вероятно, под ним плыли облака, девочка.

У развилки туннеля нянюшка остановилась.

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая