Клуб серийных убийц - Пови Джефф - Страница 43

• Предыдущая
• 43/49
• Следующая

Вернувшись домой, я обнаруживаю, что моя квартира выглядит так, словно ее ограбили. Куда девалась былая красота? Повсюду разбросана одежда агента Вэйда, везде грязные тарелки и вилки, на моем диване валяется испачканное пуховое одеяло, а CD-плеер заело. Он снова и снова играет слова «курьи ноги — недотроги», пока я не стукаю по плееру — он открывается, и песенка наконец смолкает. Я вынимаю диск, смотрю, нет ли на нем царапины, и кладу его обратно в пластмассовую коробочку. Я оглядываю гостиную и думаю, куда же подевался агент Вэйд. Я чувствую, что его дома нет, и не собираюсь утруждаться поисками.

В моей спальне звонит телефон, и я иду туда только для того, чтобы замереть при виде написанных на стене огромными васильково-синими буквами слов «Привет, Дуги».

Я почти забываю о телефонном звонке, у меня просто нервный срыв. Окно открыто, и жалюзи трещат на ветру. Телефон продолжает звонить, и в конце концов я протягиваю ослабевшую руку к трубке.

—Да?

— Дуглас.

— Бетти… Привет…

— Ты в порядке?

— Яне знаю…

— Значит, нас уже двое.

Должно быть «Привет, Дуги» на моей стене написали не меньше пятидесяти раз, эти слова повсюду, куда я ни посмотрю. Я опускаюсь на кровать и крепко зажмуриваюсь.

— Я не понимаю, что происходит, Дуглас. Сначала Тони убивает членов клуба, теперь КК. А потом я подумала, что ты… ну… что ты…

— Я что?

— Что ты лгал мне.

— Я? Зачем бы мне это делать?

— Наверное, я просто запуталась.

— Я люблю тебя, Бетти. Вот и вся правда.

— Да… я… ну… теперь я это знаю. — Бетти замолкает ненадолго, собираясь Ъ духом. — Я вот почему звоню: твое предложение еще в силе? Насчет того, чтобы взять лодку Берта и уплыть вместе?

— Я собирался задержаться здесь на некоторое время…

— о…

Я слышу разочарование в голосе Бетти и понимаю, что при необходимости выбирать между наблюдением за смертью Тони и возможностью получить Бетти в свое полное распоряжение я знаю, чем пожертвовать.

— Черт возьми, ты права. В путь.

— Я не особенно хороший моряк.

— Не волнуйся. Я о тебе позабочусь — если, конечно, у меня не случится приступа морской болезни, как это обычно бывает, когда я попадаю на корабль.

— Когда мы отплываем?

— Меня любое время устроит.

— Завтра? После ланча?

— Чудесно. Ты знаешь, где стоит плавучий дом?

— Лучше расскажи мне.

— Хорошо — кстати, лодка называется «Учитель».

— «Учитель»?

— Мы можем закрасить это название и написать сверху свое.

Едва повесив трубку, я начинаю открывать ящики, готовясь к отправлению. Но одежды нигде нет. Я распахиваю гардероб и обнаруживаю, что в нем тоже пусто. Я не могу в это поверить, иду в ванную и проверяю корзину для грязного белья. Там тоже совершенно пусто.

Кто-то не хочет, чтобы я уезжал.

Я сажусь на крышку унитаза, пытаясь собраться с мыслями. Я решаю, что одежда мне не так уж и нужна, и даже улыбаюсь при мысли о том, что все равно большую часть времени буду проводить голым в постели с Бетти. Все, что мне понадобится, — это бумажник и несколько пакетиков на случай приступа морской болезни. Мне становится немного легче — через двадцать четыре часа я уже буду двигаться навстречу новому миру.

Парадная дверь открывается.

Я замолкаю и прислушиваюсь.

Кто-то входит и тихо закрывает за собой дверь. Его шаги звучат осторожно и тихо, и я с комком в горле слушаю, как эти исключительно легкие шаги входят в гостиную, а потом направляются к моей спальне. Там они останавливаются, наверное, чужой рассматривает надписи на стенах, а потом снова начинают двигаться, уже быстрее, как будто пришедший больше не боится, что его услышат. Кто-то идет на кухню, очевидно надеясь застать меня врасплох.

Шаги снова останавливаются.

Все стихает.

Даже мое дыхание почти не слышно — в основном потому, что я перестаю дышать.

Я озираюсь в поисках оружия. Лучшее, что мне подворачивается, это фальшивая фарфоровая щетка для туалета, и я очень медленно опускаю руку, мои пальцы смыкаются на холодной рукоятке.

Тишина становится невыносимо громкой. Это ничто атакует мои барабанные перепонки и грохочет у меня в голове.

Что это было?!

Что-то движется — прямо за дверью ванной!

Как чужой ухитрился попасть сюда, не издав ни звука?

Я так сильно сжимаю щетку для туалета, что костяшки пальцев у меня совершенно теряют свой естественный цвет.

Громовая тишина возвращается.

Боже.

Защитник-строитель, защитник-строитель.

Дверь легонько толкают.

Вот оно.

Судный день.

Дверь открывается шире.

Защитник-строитель, защитник-строитель.

Еще шире.

З-с, з-с, з-с. Неужели конец?

Шире и шире.

Я был так близок к тому, чтобы выполнить главную задачу всей моей жизни, так близок!

Агент Вэйд, злой, высокий и внушительный, стоит в дверях ванной, глаза у него голубые, как кобальт.

— Привет, Дуги.

Как будто кто-то ввел мне парализующее лекарство. Вроде того, что Тони вкалывает своим жертвам.

— Ты уже закончил?

Я все еще не в состоянии говорить.

— Видел, как ты украсил свою спальню. Только теперь я замечаю, что агент Вэйд нацепил накладные брови Уильяма Холдена.

— Выглядит совсем по-другому, должен признать.

Я смотрю влево и вижу, что моя левая рука, действуя по собственной воле, поднимает щетку для туалета в воздух, все еще крепко сжимая рукоятку.

— Насколько я понял, в «Гриллерс» так никто и не появился, кроме какого-то мелкого парнишки… Стало быть, КК так и не показался?

Моя рука застывает в воздухе, щетка занесена, как оружие, и я рычу. Низкое угрожающее ворчание.

Агент Вэйд выглядит совершенно расстроенным.

— Что нее мы должны сделать, чтобы поймать этого парня? А я уже был уверен, что он наш.

Агент Вэйд закрывает дверь туалета и плетется в гостиную. Он берет лист чистой бумаги и начинает печатать. Я слышу, как он громко и без подготовки рыгает, потом различаю знакомый звук крышечки, откручиваемой от бутылки с джином. Джин льется в стакан — очень хорошая порция, — потом бутылка отставляется в сторону. Агент Вэйд подносит стакан к губам.

— Джеронимо. — Я слышу, как он делает большой глоток.

Я сижу в туалете еще добрых два часа. С помощью правой руки я с трудом разгибаю стиснутые пальцы левой и смотрю, как туалетная щетка падает к моим ногам. Я стою и молча прислушиваюсь к начинающемуся концу света.

Простучав примерно два часа по клавишам пишущей машинки, агент Вэйд внезапно взрывается:

— Боже! Целый день я только и делаю, что печатаю! Печатаю, печатаю и печатаю! Сплошная бумажная работа. Никуда от нее не денешься. Вот уж не думал, что мне придется целыми днями сидеть за столом.

Я пока что не видел, чтобы агент Вэйд сидел где-нибудь, кроме моего дивана, но его вспышка вдыхает в меня жизнь, и я на ватных ногах выхожу из ванной. Пишущая машинка чуть не попадает мне в лицо, потому что агент Вэйд швыряет ее в стену в нескольких дюймах от меня.

— Почему он не появился, Дуги? Какого хрена он не появился?! —Агент Вэйд так пьян, что его голубые глаза стали водянисто-серыми, такое ощущение, что джин заполнил все его тело, прошел через шею и теперь плещется с обратной стороны глаз. От него сильно пахнет.

— Что ты сделал с моей одеждой?

— Чего? — Агент Вэйд, покачиваясь, подходит к дивану и бросается на него лицом вниз.

— Где она?

— Где он? Где КК? — Он еле говорит.

— Ты и есть КК, задница.

— Где он, Дуги?.. Я три года провел в пути, ездил повсюду, я побывал, кажется, во всех ресторанах KFC на этой планете. Я подсел на эту еду… Я торчок по куриным крылышкам.

— Слушай меня, ты, алкаш, — это ты и есть Киллер из Кентукки. Ты нашел его много лет назад — просто посмотри на себя в зеркало.

Агент Вэйд поднимает голову, обводит комнату мутными глазами, и я почти слышу, как внутри него плещется джин.

• Предыдущая
• 43/49
• Следующая