На пути к Основанию [На пути к Академии] - Азимов Айзек - Страница 6

• Предыдущая
• 6/119
• Следующая

– Ты не шутишь?

– Нисколько. Просто ты плохо понимаешь, что такое роботы – такие сложные, как Демерзель. А я очень хорошо понимаю.

Оба умолкли, но лишь потому, что мысли беззвучны. А мысли Селдона просто-таки разбушевались.

Все верно. Его жена прекрасно разбиралась в роботах. Это так удивляло Хари, и удивляло так часто, что он в конце концов сдался и старался вовсе об этом не думать. Ведь если бы не Эдо Демерзель – робот. Хари никогда бы не встретился с Дорс. Дорс работала на Демерзеля, и именно Демерзель «приставил» Дорс к Хари восемь лет назад, дабы она охраняла ученого во время его скитаний по разным секторам Трантора. И хотя теперь она была его женой, помощницей, его «лучшей половиной», Хари до сих пор нет-нет да задумывался о странной связи Дорс с роботом Демерзелем. Это оставалось единственной областью жизни Дорс, куда Хари не имел доступа. И это было самым болезненным вопросом их отношений. Жила ли Дорс с Селдоном, повинуясь приказу Демерзеля, или потому, что любила все-таки? Ему хотелось верить в последнее, и все же…

Его жизнь с Дорс Венабили была счастливой, но при определенном условии. И условие это было тем более жестким, что установилось не в итоге какого-либо обсуждения или договора между ними, а за счет обоюдного молчаливого согласия.

Селдон понимал, что обрел в Дорс все, что бы ему хотелось видеть в образе жены. Правда, у них не было детей, но он этого и не ждал, да, честно говоря, и не слишком желал. У него был Рейч, к которому он чувствовал искреннюю отцовскую привязанность – такую сильную, будто Рейч и впрямь был его родным ребенком.

И вот Дорс заставила его погрузиться в мысли о том, о чем он думать вовсе не хотел. Потеряло силу их обоюдное согласие. А ведь только за счет этого согласия они и были спокойны и счастливы уже столько лет. Селдон разнервничался, но постарался прогнать невеселые мысли прочь. Он смирился с тем, что его жена считает себя его защитницей, пусть так и будет. В конце концов, это же с ним она живет под одной крышей, сидит за одним столом и разделяет супружеское ложе – с ним, а не с Демерзелем.

Размышления его прервал голос жены.

– Я сказала… Хари, ты спишь, что ли?

Селдон слегка вздрогнул. Значит, она уже не в первый раз к нему обращается, а он не слышит, так глубоко задумался.

– Прости, дорогая. Нет, я не сплю. Просто размышляю о том, как я должен отреагировать на твое заявление.

– Насчет роботов? – уточнила она, произнося запретное слово совершенно спокойно.

– Ты сказала, что я не разбираюсь в них так хорошо, как ты. Как я должен на это реагировать? То есть без обиды, – добавил он чуть погодя, понимая, что здорово рискует.

– Я же не сказала, что ты вообще не разбираешься в роботах. Если уж цитируешь меня, то цитируй точно. Я сказала, что ты плохо их понимаешь. Уверена, знаешь ты о них многое, пожалуй, намного больше меня, но знать и понимать – не всегда одно и то же.

– Послушай, Дорс, ты, по-моему, нарочно говоришь загадками, просто чтобы позлить меня. А парадоксы возникают лишь из дилетантизма – невольного или преднамеренного. Мне это не нравится ни в науке, ни в обычном разговоре, разве только ради смеха, но, похоже, сейчас не место юмору.

Дорс рассмеялась так, как могла смеяться только она – негромко, нежно, словно веселье было для нее неким сокровищем и она не желала им разбрасываться.

– Видимо, парадокс заставил тебя заговорить столь патетическим тоном, а ты всегда ужасно смешной, когда так говоришь. Я все объясню. Вот уж вовсе не собиралась тебя злить.

Она наклонилась, погладила мужа по руке, а он с удивлением и растерянностью обнаружил, что его рука непроизвольно сжалась в кулак.

– Ты много говоришь о психоистории. По крайней мере, со мной. Это тебе известно? – спросила Дорс.

Селдон откашлялся.

– Если говорить о психоистории, то тут я полагаюсь на твое милосердие. Проект секретен. Секретен по самой своей сути. Психоистория будет работать, если только люди, которых она касается, не будут ничего знать о ней. Поэтому говорить о проекте я могу только с Юго и с тобой. Что касается Юго, то тут речь об интуиции. Он блестящий ученый, но настолько дерзок, что способен прыгнуть в пекло с завязанными глазами, и тогда приходится играть роль сдерживающего фактора. Видимо, мне суждено всю жизнь присматривать за ним, опекать. У меня, правда, тоже порой мелькают дикие мысли, и это помогает мне порой слушать, как они звучат, даже тогда, – улыбнулся он, – когда ты откровенно даешь мне понять, что не понимаешь ни слова из того, о чем я говорю.

– Знаю, что я твой демонстрационный стенд, и не имею ничего против, Хари, так что не надо делать поспешных выводов и менять привычки.

Естественно, я почти ничего не понимаю в математике, я всего-навсего историк, даже не ученый-историк. И сейчас все мое время занято изучением воздействия экономических изменений на развитие политических событий…

– Да, и, между прочим, тут я твой демонстрационный стенд, или ты не замечаешь? То, чем ты сейчас занимаешься, понадобится мне в один прекрасный день для психоистории, а посему у меня есть подозрение, что тогда ты мне окажешь неоценимую помощь.

– Прекрасно! Вот мы и выяснили, почему ты со мной живешь, – я, собственно, и так догадывалась, что не из-за моей блистательной красоты, – а теперь позволь, я продолжу свое объяснение. Так вот, изредка, в тех случаях, когда ты отступаешь от чистой математики, мне кажется, что я начинаю улавливать ход твоих мыслей. Несколько раз ты пытался разъяснить мне нечто, что ты называешь необходимостью минимализма. Думаю, я тебя правильно поняла. Под этим ты имеешь в виду…

– Я знаю, что я имею в виду.

– Хари, утихомирься, – чуть обиженно урезонила его Дорс. – Я вовсе не собираюсь объяснять это тебе. Я себе пытаюсь объяснить. Ты же сказал, что ты мой демонстрационный стенд, вот и побудь им немного. Честная игра, не так ли?

– Честная-то она честная, но если ты собираешься обвинить меня в высокопарности, когда я говорю, что единственное маленькое…

– Хватит! Замолчи! Ты говорил мне, что минимализм является одним из главнейших принципов прикладной психоистории, в способности менять нежелательный ход событий на желаемый или, по крайней мере, на менее нежелаемый. Ты говорил, что изменения должны быть самыми незаметными, самыми минимальными, какие только возможны…

• Предыдущая
• 6/119
• Следующая