Королевский корсар - Поуп Майкл - Страница 48
- Предыдущая
- 48/106
- Следующая
Кидду нравилась мальвазия, ему нравилась малага, он любил жареных куропаток, и не только потому, что они напоминали ему соплеменных перепелов.
— Нет, дорогой Ливингстон, это не призовой корабль. Он является собственностью сэра Вудфорда, губернатора острова Невис. Помните, я вам рассказывал о нем?
Ливингстон отлично помнил рассказ про толстого, несчастного отца, но его ничуть не обрадовало отличное состояние собственной памяти. Его отлично разработанный план присовокупления «Антигуа» к имуществу конторы «Ливингстон, Джонатан и Сигал» повисал в воздухе. Кидд откажется скрыть перед чиновниками торговой палаты имя истинного владельца, а чиновники ни за какие взятки не согласятся оформить столь сомнительную сделку.
Взяточничество было, конечно же, распространено в Новом Свете, но имело пределы, и Ливингстон лучше, чем кто бы то ни было, знал, каковы они.
Но он расстроился лишь на мгновение.
В мозгу у него непрерывно роились планы. Уильям, конечно, ничего о них не подозревал, хотя являлся важнейшим элементом каждого из них.
Однажды он явился в неухоженный дом капитана и объявил, что сегодня вечером они приглашены на прием к губернатору.
— Вудфорду?! — искренне испугался Кидд.
Ливингстон самодовольно и отрицательно покачал головой:
— К губернатору Флетчеру.
— Честно говоря, общение с губернаторами не доставляет мне большого наслаждения.
— Ты приглашен лично, и поэтому отказываться неудобно, дорогой друг.
— Откуда губернатор Флетчер может знать о моем существовании?
Ливингстон прошелся по пустой зале, в которой стояло всего два табурета и поджарый стол с остатками чахлого холостяцкого ужина, приготовленного женой привратника.
— Не скромничайте, не нужно. Слава о ваших подвигах дошла до Нью-Йорка, и теперь мы знаем, что вы тот самый Кидд.
— Я же вам при первом знакомстве сказал, что я Кидд. Уильям Кидд, и никто другой.
Торговец загадочно засмеялся.
— Просто Кидд и ТОТ САМЫЙ КИДД — это весьма различающиеся вещи.
Капитан расстроился, как будто его втравили в какую-то нехорошую историю.
— Да почему же?!
Толстяк попытался сесть на один из табуретов, но тот предупредительно скрипнул, и гость оставил свое намерение.
— Видите ли, друг мой, ТОТ САМЫЙ КИДД рисовался в моем, например, воображении неким гигантом, неуловимым, изобретательным, неустрашимым воином. Только такой человек мог одержать те победы, которые молва ему приписывает. Вы же предстали передо мною совсем в другом облике.
— В каком? — глядя исподлобья, поинтересовался просто Кидд.
По лицу Ливингстона пробежала тень легкого замешательства. Легчайшего.
— Вы явились передо мною человеком задумчивым, рассеянным, слегка не уверенным в себе. Что разительно не совпадало с тем образом, что создала молва.
Капитан Кидд нахмурил брови:
— Но ведь французов побеждал не какой-то там образ, а я. Не ТОТ САМЫЙ КИДД, а тот, что стоит перед вами!
Ливингстон обезоруживающе улыбнулся:
— В этом-то и заключается самое интересное.
— Именно поэтому вы и хотите отвести меня к губернатору?
Толстяк уточняюще поднял указательный палец:
— Не из-за того, что возникла путаница, а из-за того, что были одержаны победы.
Губернатор Нью-Йорка, как и многие высокопоставленные чиновники того времени, не стремился воздвигнуть непроницаемую стену между собой и теми, кого принято называть джентльменами удачи. Как мы сможем узнать позже, не чурались деловых отношений с этими людьми (особенно когда они находились на волне успеха) и господа, обитающие в самых высших слоях общества.
В конце концов, линия любой судьбы может изогнуться так, что гонимый и презираемый окажется властвующим. Достаточно назвать Моргана, который из головореза превратился в правителя Ямайки и рыцаря короны.
Но не надо думать, что во дворец сэра Флетчера приглашали любого, у кого грудь была в наколках, кулаки — в ссадинах, а рот полон рассказов о битвах и абордажах. Губернаторское приглашение было как бы свидетельством высшего признания. Например, когда экипаж «Антигуа» узнал, что их капитан удостоен такой чести, то в его рядах (экипажа) стихло недовольное брожение, которое всегда возникает в рядах невоюющей армии.
Уильям Кидд, занятый покупкой дома, его обустройством и неторопливыми мечтами о своей будущей жизни, полностью запустил бандитский промысел. Матросы, мгновенно прогулявшие и проигравшие все доставшиеся им от дележа деньги, стали все громче рассуждать о том, что неплохо бы снова поискать счастья в волнах.
Они уже были готовы отправить к своему сухопутному капитану депутацию с требованием предпринять что-нибудь, но тут прошел слух, что Кидда приглашает к себе Флетчер.
Это всех угомонило.
Самому последнему портовому забулдыге было известно, что губернатор ничего не делает просто так, раз уж он кого-то пригласил — значит, за делом.
Команда пришла в приятное возбуждение.
Самые нетерпеливые прикидывали, на что они потратят деньги, добытые в совместном начинании с господином губернатором Нью-Йорка.
Интересно, что рассуждавшие не ошибались. Друг капитана Кидда Роберт Ливингстон пригласил приобретшего некоторую известность капера для того, чтобы тот установил серьезные деловые контакты с сэром Флетчером. А какого рода они могли бы быть, представить легче легкого.
Не о торговле шерстью и не о заготовке леса должен был пойти разговор.
Губернаторский прием не такая уж простая вещь.
Прежде всего надо было как следует экипироваться. Уильям никогда не мог похвастаться безупречным вкусом по этой части, общество пиратов и полупиратов, в котором он вращался последнее время, мало способствовало совершенствованию этого вкуса. Ливингстон взялся ему помочь.
Давно замечено, что провинциальные моды всегда пышнее и цветастее столичных. Правители, обладающие условной или временной властью, окружают себя большей роскошью, нежели те, кто правит по праву.
Другими словами, Ливингстон сочинил капитану Кидду костюм, в котором его на приеме при парижском или лондонском дворе сочли бы за туземного вождя, притворяющегося джентльменом.
- Предыдущая
- 48/106
- Следующая
