Звезда флибустьера - Поттер Патриция - Страница 34
- Предыдущая
- 34/73
- Следующая
Аннетта проснулась внезапно от удара грома. Она была одета, должно быть, прямо так и заснула. Когда она вчера вошла в каюту, корабль окутывала сплошная тьма. Доктор предупредил ее, что фонарь зажигать нельзя, и, лежа на узкой койке, она долго не могла уснуть. Сейчас в каюте было серо. Наверное, только что рассвело.
Корабль нырял в волнах. Послышался гром — но, может быть, это пушечный залп? Надо поскорее узнать, как чувствует себя отец. Аннетта с трудом сделала несколько шагов. Корабль швыряло как щепку, и ее тоже бросало из стороны в сторону. Стараясь опираться на стены то и дело ныряющей вниз каюты, Аннетта вышла в коридор, накинув на себя отсыревший плащ. Она постучала в соседнюю дверь. Ответил доктор. Вид у него был такой, словно он всю ночь провел, сидя в кресле.
— Как мой отец?
— Он проснулся и уже выпил чаю.
— Он не заболел?
— Совсем напротив. Я дал ему печенье и яблоко. Яблоки хорошо помогают от морской болезни, но у него нет ни малейшего недомогания.
Он с любопытством посмотрел на Аннетту.
— И у вас тоже.
На самом деле она испытывала легкую тошноту, но не собиралась в этом признаваться и только взяла протянутое яблоко. Врач тоже был мятежником, и ей не хотелось его благодарить, однако трудно сердиться на такого доброго человека. Да еще к тому же чудовищно истощенного.
Отец сидел в привинченном к полу кресле. Вид у него был смущенный, но не печальный. Она вспомнила, что он всегда любил море и с волнением говорил о возможном путешествии в Англию.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Он вопросительно смотрел на дочь.
— Мы отправились в путешествие, — сказала Аннетта. — У тебя есть все необходимое?
Он кивнул.
— Не хочешь потом подняться на палубу? Когда океан немного успокоится?
Он снова кивнул, и взгляд его прояснился.
В ней вдруг пробудилась надежда на лучшее. Если вести себя осторожно, в его глазах не появится испуганного выражения. Надо договориться с пиратом, с этим, по-видимому, бесчестным человеком, хотя сама мысль о возможности соглашения с ним отвратительна. Однако пират ее хозяин. И она соберется с силами и сделает все, чтобы отец был спокоен.
Аннетта наклонилась и поцеловала отца в лоб, а затем плотнее запахнулась в плащ и вышла из каюты.
Она открыла дверцу люка, ведущую на палубу. Порывом ветра ее отбросило назад, разметало волосы. Но она должна увидеться со Звездным Всадником, и легкий бриз ей в этом не помеха. Небо было серое, облачное, но дождь ослаб. Дул холодный, но странно бодрящий живительный ветер.
Корабль вздымался и падал на волнах, и Аннетта ухватилась за поручни. Ей удалось добраться до рубки. Увидев пирата, она остановилась у него за спиной, не дойдя нескольких шагов, и стала наблюдать. Ветер трепал его волосы и раздувал плащ. Казалось, ему не составляет труда подчинять своей воле корабль, но ведь он талантливый и способный на все, не исключая вранья.
Айви, стоявший рядом с капитаном, заметил Аннетту и что-то сказал ему. Она подошла поближе.
Капитан обернулся.
— Вы и ваш отец в порядке?
— Настолько, насколько это возможно для пленников. Что это был за гром?
— Стреляли пушки, но теперь мы в безопасности.
— Это вы в безопасности, — поправила она его, — на данный момент.
— Полагаю, вам бы доставило удовольствие, если бы меня схватили. И повесили.
— Да, и большое.
Губы его дрогнули в усмешке.
— Ваше желание еще может исполниться.
Он внимательно оглядел ее и улыбнулся своей кривоватой улыбкой, от которой ее сердце начинало сильнее колотиться в груди. «Эта улыбка по-прежнему имеет надо мной власть», — с горечью подумала Аннетта.
— А я боялся, что вы нездоровы. Рад, что ошибался.
— Вы опасались за меня? Но что такое слабый приступ морской болезни по сравнению с похищением!
— Не знал, что у вас такой острый язычок.
— А я не знала, что вы вор и предатель, способный лишить больного человека единственного приюта.
— Я искренне об этом сожалею.
Он слегка отодвинулся от штурвала, не выпуская его из рук.
— Не хотите попробовать поуправлять кораблем?
Аннетта вздрогнула от неясного волнующего предвкушения, что ей не понравилось. Пусть не думает, что она его прощает, что перестала презирать за все его омерзительные поступки.
Но ветер, соленые брызги и дрожь корабля, бегущего по волнам, пробудили у нее в душе глубокий встречный отклик. Она просто жаждала дотронуться до отполированного деревянного колеса и почувствовать его силу и мощь.
Аннетта оковала себя броней решимости: нельзя поддаваться обаянию пирата и соблазну, который исходил от этого Звездного Всадника. Она отступила назад, отвергая предложение. Отвергая и его самого.
Он удивился, и она поняла, что он догадался, какого труда ей стоило отказаться от своего страстного желания, но согласие сделало бы ее товарищем, спутницей, соучастницей в ее собственном похищении. Она вновь ощутила странную тягу, ей опять хотелось почувствовать, как его руки обнимают ее. Но как смеет она думать об этом? Ведь ее отец снова оказался в руках негодяев американцев, которые мало дорожат жизнью человеческой и самой справедливостью.
Она подняла голову, пытаясь говорить сурово:
— Почему вы везете нас в Мэриленд?
Неизвестно, какого ответа она ожидала, но явно не этих мягких, спокойных слов:
— Вы и ваш отец будете там в безопасности. Мой отец — учитель и фермер одновременно. А моя тетушка в молодости пережила то же самое, что и ваш отец. Может быть, они сумеют ему помочь.
Аннетта потрясенно молчала. Она ожидала высокомерного, даже беспощадного поведения, но не сочувствия. Она не хотела сочувствия от бунтовщика, обманувшего ее. Однако его ответ затронул в ее душе и какие-то иные чувства. Скорее — воспоминания. О докторе Марше. Ноэль тоже однажды сказал, что его тетушка некогда теряла дар речи. И Аннетта с внезапным ужасом взглянула на своего похитителя. Ведь они совсем не похожи внешне — доктор Марш и этот человек. У доктора каштановые волосы и карие глаза. А у этого человека волосы черные, а глаза зеленые. Но каким же образом у того и другого есть тетушка, некогда не желавшая или не способная говорить?
Доктор Марш? Кто он? Лжец? Шпион? Предатель?
Сердце у нее упало. Она вспомнила доброту доктора, его заботу об отце, его непритворные внимание и участие к раненым англичанам — но также и его особый интерес вот к этому, определенному человеку.
Наконец она спросила. Она должна была знать:
— Кто вы?
Он отошел, уступив Айви место рулевого, и прислонился к поручням. На этот раз он не протянул руку, не дотронулся, словно заранее знал, что она отшатнется. Она подошла ближе. Плащ раздувало ветром, пряди волос выбивались из небрежно заколотой косы, но в эту минуту ее интересовал лишь его ответ.
Человек смотрел в океан — на волны, бьющие о борт корабля и осыпающие их холодными солеными брызгами.
— Капитан, — произнесла она со всем возможным презрением, — ваше имя не Джон Ганн.
— Нет. Меня зовут Джон Патрик Сазерленд. И вы бы все равно скоро об этом узнали.
Сазерленд. Родовое имя семьи, отказавшейся от Ноэля Марша.
— Вы доктору Маршу приходитесь?..
— Единоутробным братом, — подтвердил он, не сводя с нее пытливого взгляда.
— Значит, он…
— Нет, он такой же приверженец короля, как и вы. Ему просто не повезло, что брат у него мятежник.
— Но он знал…
— Эй, он знал, но как поступили бы вы, если на вашем пороге оказался бы ваш отец, которого ранили в междоусобной войне? Что, если бы он умирал? Неужели вы бы от него отказались?
— Значит, доктор Марш тоже злоупотреблял нашим доверием, — сказала Аннетта, не обращая никакого внимания на Джона Патрика.
Она едва-едва не задохнулась от возмущения. Доктор Марш ей нравился, она даже восхищалась им. Они вместе воевали против смерти. И это он, он ввел пирата в ее дом, в ее жизнь, в жизнь ее отца, зная, какую опасность он для них представляет.
- Предыдущая
- 34/73
- Следующая
