Звезда флибустьера - Поттер Патриция - Страница 3

• Предыдущая
• 3/73
• Следующая

Мощный Айви покачал головой, но подошел помочь своему капитану.

Баснословное везение изменило Джону Патрику. Радостное возбуждение, вызванное тем, что удалось потопить английское торговое судно, угасло под смертельным дождем из осколков погибшего корабля. Он потянул за крючок. Орудие ухнуло и подалось назад, заставив обоих мужчин отпрыгнуть подальше. В ответ на капитанский мостик обрушился шквальный огонь. Джон Патрик вздрогнул, почувствовав, как в тело впился осколок. Ноги у него подкосились, и он упал. Тело больше его не слушалось.

Верный Айви перевязал его вокруг туловища веревкой.

— Держитесь, кэп, — сказал он, — я спущу вас на воду, но будьте спокойны, Айви вас не бросит. Доставит на берег в целости.

Джон Патрик едва проговорил мертвеющими губами:

— Спасайся сам.

Ответа не последовало. Его потащили вниз. Ледяная вода накрыла его, потом, хватая ртом воздух, он выскочил на поверхность. Холод пронизывал до костей, но угасающим сознанием Джон Патрик понимал, что это хотя бы остановит кровотечение. Его тащили по воде. Он взглянул на шхуну. Объятая пламенем, она уже почти ушла на дно. Через несколько минут «Звездный Всадник» погибнет.

Джон Патрик закрыл глаза. Он не хотел видеть смерть своего корабля. Он изо всех сил цеплялся за остатки сознания. Только так он сумеет помочь Айви, который двигался все медленнее. Но тьма победила его, и он словно провалился в беспросветную, но теплую пустоту.

Джон Патрик отчаянно бился о мачту, пытаясь разорвать путы, привязывавшие его к ней. Спина его вздрогнула под ударом кнута. Еще удар, еще, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать. Он не позволит им одержать победу. Им не удастся его сломить.

— Кэп?

Настойчивый, неотступный голос пронзил мрак кошмара.

— Джонни!

Голос был резкий. Прежнее, знакомое имя вырвало его из забытья. Так его звали в семье и еще Айви. Хотя в плену у пиратов Айви к нему по имени не обращался.

Медленно, с трудом Джон Патрик вынырнул из окутавшей его тьмы, полной ужасов.

— Айви? — еле-еле вымолвил он.

— Да, кэп, — последовал тихий ответ, и Джон Патрик открыл глаза.

Огромная, неуклюжая, нависшая над ним фигура двоилась, троилась. Голова у Джона Патрика болела, тело сотрясали то приступы леденящего холода, то яростного, жгучего жара.

— Надо доставить вас к хирургу, кэп.

Шхуна! Его люди! Джон Патрик попытался вспомнить:

— Команда?

— Ничего не знаю, кэп. Я не смог их найти. Мне пришлось прятать вас в камышах от красномундирников.

Джон Патрик дрожал. Одежда была совсем мокрой. Он огляделся. Хижина, где они находились, была самой убогой, ее уже давно покинули обитатели. Дырявая крыша текла немилосердно.

— Здесь мы оставаться не можем, — сказал Айви, — по всей округе рыскают англичане. И вам нужен врач.

— Мэриленд…

— Вам туда не добраться. Много крови потеряли. И пуля еще в теле. Я должен привести кого-нибудь на помощь. Мы недалеко от Филадельфии. У вас там есть кто?..

Джон Патрик заколебался. Да, кое-кто был. Сводный брат, с которым одно время он был очень близок. Но теперь Джон Патрик не доверял Ноэлю Маршу. Его брат заявил о своей преданности королю и теперь пользовался репутацией совершенно лояльного врача английских военных.

— Так как же, кэп? — настойчиво спросил опять Айви. Его широкое шведское лицо выражало крайнюю озабоченность.

Джон Патрик закрыл глаза.

— Помоги мне подняться.

— Не думаю, что…

— Помоги мне, Айви. — Джон Патрик внезапно обрадовался, что в его голосе прозвучали привычные стальные нотки. Оставалось только надеяться, что и тело не прогнется.

Айви явно сомневался в этом. Он был сильный мужчина, крупный, но ни унции жира. Широкое открытое лицо свидетельствовало об остром уме, унаследованном от отца-учителя. Айви, как и Джон Патрик, был насильно завербован в английский флот, только Айви схватили в балтиморской таверне, во время войны англичан с французами. Вот и вся разница. В первый адский год на флоте Айви был наставником и защитником Джона Патрика, однако с течением времени роли переменились, но каждый из них не раз спасал другому жизнь.

— Помоги мне встать, — упрямо повторил Джон Патрик.

Айви опустился на колено и, обняв Джона Патрика мощной рукой за пояс, помог ему подняться на ноги. Но те слабые силы, на которые он надеялся, покинули его окончательно, и сознание снова затуманилось.

— Так как насчет Филадельфии? — не унимался Айви. — Кто сможет оказать вам помощь?

— Может быть, мой брат…

— Ваш брат?

Джон Патрик никогда ничего не рассказывал о своей семье. Он даже не упоминал о ней. Так было безопаснее. Для них и для него. А что касается Ноэля, то в ушах у него снова зазвучали горькие слова Кэти: «Он — перевертыш, Джон Патрик. Он теперь против нас. Генерал Хоу — один из его пациентов. И генеральный штаб назначает совещания в его гостиной».

Брат? Нет. Больше он ему не брат. Мать и отец от Ноэля не отреклись, но Джон Патрик оторвал его от своего сердца. Англичане причинили слишком много зла ему и его семье, чтобы он мог проявлять понимание в отношении тех, кто им сочувствовал. Он написал Ноэлю горькое письмо, обвиняя его в сотрудничестве с врагами.

И теперь он не хочет и не может ползти к нему на брюхе, даже под угрозой заражения крови. А опасность этого чрезвычайно высока, особенно если пуля и впрямь застряла.

Джон Патрик попытался сдвинуться с места, но острая боль заставила его застонать.

— Как его зовут? — упорствовал Айви.

Джон Патрик попытался сосредоточиться, но боль была слишком сильная, и он не мог ей противиться.

— Джонни?

Джон Патрик заморгал. Опять знакомое имя. Айви чаще называл его «кэп», когда они были одни, и «сэр», когда их окружали матросы. Да, он, наверное, действительно совсем плох.

— Марш, — пробормотал он, — Ноэль Марш. Но я не уверен, что он не расскажет обо мне англичанам.

— Если расскажет, я его убью, — деловито ответил Айви, и Джон Патрик не сомневался, что Айви обязательно приведет угрозу в исполнение.

Филадельфия, 1777

Д-р Ноэль Марш прислушивался к возбужденному разговору со все возрастающей тревогой. Английские офицеры, собравшиеся в его доме для позднего чаепития, а точнее сказать, из-за любви к хозяйскому портвейну, только и говорили, что о гибели американской частной шхуны «Звездный Всадник». В течение нескольких месяцев шхуна была колючкой в боку генерала Хоу. Она отправляла на дно один английский корабль за другим, и о везучести капитана, а также его мореходном искусстве ходили легенды. Гибель шхуны вызывала всеобщее ликование.

— А капитана и команду схватили? — спросил кто-то у гостей.

Полковник Свейер покачал головой.

— Проклятого этого пирата найти не удалось, но пью за то, чтобы его повесили.

Ноэль снова наполнил бокалы портвейном. Ему тоже очень хотелось задать несколько вопросов. Например, удалось ли установить подлинное имя таинственного капитана? Нет, конечно. Иначе сегодня вечером он бы гостей не принимал.

— Ноэль?

Он поднял взгляд. На него как-то странно смотрели трое офицеров. Майор Роджер Гэмбрелл ухмыльнулся.

— Думаешь о мисс Кэри? Да, трудно представить себе женщину красивее. С такой можно забыть и о войне. Лейтенант Сондерс сказал, что видел тебя сегодня утром у них в доме. Говорят, что тебя частенько там встречают. Слишком часто, чтобы не обеспокоиться на этот счет.

Ноэль вспомнил, что лейтенант Эмис Сондерс очень разозлился, когда Аннетта Кэри, оборвав с ним разговор, поздоровалась с Ноэлем. Она хотела побеседовать с доктором об одном английском солдате, за которым ухаживала в своем доме, превращенном в госпиталь.

Под опеку мисс Кэри поступали только тяжелораненые. После битвы при Джермантауне понадобился вот такой большой частный госпиталь. Квакерская больница была переполнена. Ноэль вздрагивал каждый раз, входя в военный госпиталь. По его мнению, здесь все было пропитано заразой и находиться в нем было опаснее, чем вообще не получать никакого лечения.

• Предыдущая
• 3/73
• Следующая