Танцующие тени - Поттер Патриция - Страница 17
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
— Я хотел бы оставить их у себя. На какое-то время. «Хочет сделать копии», — поняла Саманта. Что ж, сама она первым делом скопировала все бумаги. Как видно, осторожность у них — черта семейная.
У столика появился официант. Саманта заказала рыбу, Ник — бифштекс. С уверенностью, до которой ей самой было далеко, он выбрал бутылку вина — как подозревала Саманта, очень дорогого.
— Что же дальше? — спросила она.
— Понятия не имею, — холодно ответил Ник, пододвигая к себе бумаги. — Зачем вы приехали? Вы знаете, кто такой мой отец?
— Читала о нем кое-что в Интернете. Статьи в бостонских газетах. — Она смело встретила его взгляд. — Я уже сказала вам, зачем приехала. Чтобы узнать правду. Чтобы увидеть вас. С самого детства меня преследовало смутное чувство потери, и теперь я хочу знать, что именно я потеряла.
В его непроницаемых глазах блеснуло какое-то чувство — блеснуло и тут же погасло. Саманта не стала спрашивать, чувствует ли он то же самое: Ник пока был явно не готов отвечать на такие интимные вопросы.
— Он действительно гангстер? — спросила она вместо этого. — Крестный отец… Не знаю, как это называется.
— Так пишут в газетах, — чуть приподняв бровь, ответил Ник. — И федералы думают так же.
— Я не всегда верю всему, что пишут в газетах.
— Очень разумно с вашей стороны. — Он бросил на нее еще один долгий взгляд. — И все же трудно поверить, что вы приехали сюда без всякого… без всяких мыслей о возможном наследстве.
— Я не богата, мистер Меррит, — с достоинством ответила Саманта, — но и не бедна. У меня собственное дело, которое я люблю. И чужие деньги мне не нужны, тем более — грязные деньги. Я их не возьму, даже если предложат.
— Значит, вы в нашей семье белая ворона, — усмехнулся он.
— А кто еще может претендовать на наследство?
— Двое дядюшек, тетушка, кузены и мой сводный брат.
Саманта уставилась на него во все глаза. Господи, еще один брат?!
— Сводный? — пробормотала она.
— Джордж. Впрочем, сам он предпочитает имя Джордже. Сын любовницы моего отца. Я никогда не понимал, почему он на ней не женится. Теперь думаю: может быть, не хотел оказаться в тюрьме за двоеженство? — По губам его скользнула загадочная усмешка. — Если отец знал, что его жена жива, он мог опасаться, что она вдруг объявится. И у него будут неприятности. Федералы любят такие фокусы. Ни за что серьезное привлечь не могут — так упекут за решетку за какую-нибудь ерунду, вроде невыплаты налогов или езды на красный свет, а уж двоеженство — такой подарок для них!
Если отец знал, что его жена жива… Не «моя мать» — «его жена». Однако Ник впервые признал, что вся эта история может быть правдой.
Сэм прикрыла глаза. Почему-то ей казалось, что мать разведена с Полом Мерриттой. Но если нет…
Снова бросив взгляд на Ника, она заметила, что он не сводит с нее пристальных темных глаз. Лицо его было все таким же холодным и непроницаемым. Ну почему у нее не получается так же скрывать свои чувства? Впрочем, едва ли Ник сейчас испытывает такое же потрясение. Он-то ведь не знает Пэтси Кэрролл — добропорядочную гражданку, безупречную жену и мать, известную в Горячих Ключах своими строгими правилами и уважением к закону…
— Джордж? Его имя я в газетах не встречала, — сменила тему Саманта.
— Он носит фамилию матери. О неприкосновенности его частной жизни отец позаботился. Не то что о моей.
— Вы часто с ним видитесь?
— С отцом? Не чаще, чем считаю необходимым.
— Я обещала прийти к нему завтра. Может быть, пойдем вместе?
Он удивленно взглянул на нее.
— Разве вас не Томми привезет?
— Я сказала ему, что приду сама. Хочу иметь возможность уйти, когда пожелаю.
В его непроницаемых глазах на миг мелькнуло восхищение.
— На такси поедете?
— Пока не знаю. Может быть, арендую машину…
— Где вы остановились? — спросил он вдруг.
Сэм не ответила, и он добавил:
— Или это секрет?
Так оно и было. В том числе и для нее самой — Сэм так и не знала ни названия, ни адреса отеля, где остались ее вещи.
— Так вы пойдете со мной? — повторила она.
— Отцу это не понравится. Вы его не знаете, он не терпит, когда что-нибудь решают за него.
Саманта пожала плечами.
— Я тоже привыкла все решать сама. Он оплатил мне билет на самолет, но я отказалась. Заплатила за себя сама и вылетела тогда, когда мне, а не ему, было удобно.
— Очко в вашу пользу, — заметил Меррит, подняв бокал.
Сарказм? Одобрение? Трудно сказать, чего она ожидала, — но только не этой холодной отстраненности. Ник вел себя как посторонний наблюдатель. Однако по едва уловимому напряжению в его позе, по тому, как порой дергался мускул на щеке, Саманта догадывалась: он чувствует гораздо больше, чем хочет выказать.
Сэм сжала руки под столом. Черт бы побрал этот его самоконтроль! Ей нужны чувства — любые, пусть гнев, пусть неприязнь, только не этот ледяной холод! Почему он ей не доверяет? Зачем отталкивает?
Не следовало ей сюда приезжать. Все это ошибка. Ужасная ошибка. Тридцать четыре года они ничего не знали друг о друге: разумеется, они — чужие друг другу люди.
И все же Сэм ждала чего-то.
Чего? Она и сама не знала.
— Вы служили в армии? — поинтересовалась она как можно более непринужденным тоном.
— Вижу, вы и обо мне кое-что разузнали, — сухо усмехнулся Ник.
— Все, что смогла найти, — честно ответила она.
— И не боитесь?
— А что, следует?
— Хотите знать мое мнение? Что ж, я скажу, что вам следует делать. Собрать вещички и как можно скорее бежать назад, в Колорадо.
— Это не ответ.
Он пожал плечами:
— Меня бояться незачем. Вот «семья» — другое дело.
Эти слова он произнес совершенно спокойно, и Сэм не поняла, что это — предупреждение, угроза или просто констатация факта.
— Расскажите мне о Поле Мерритте, — попросила она, решив повременить с опасными расспросами.
— Он вас очарует с первого взгляда. Несмотря на то, что стар, очень болен и находится под следствием. — Помолчав, Ник добавил: — Имейте в виду: как только вы ступите на порог его дома, сразу попадете в число подозреваемых.
— Что вы хотите сказать?
— Фэбээровцы перевернут вашу жизнь вверх дном. Вцепятся в вас, словно гончие в затравленного зверя, и уже не оставят в покое.
— Как случилось с вами?
Он горько рассмеялся.
— Послушайте моего совета: не проверяйте это на собственном опыте. Садитесь на следующий рейс в Денвер и возвращайтесь… откуда вы там прибыли.
— Из Горячих Ключей, — подсказала она.
— Ну, и зачем вы мне это сказали? — усмехнулся он.
— А почему бы и не сказать? Это не тайна. Ваш отец уже знает, где я живу, и те двое, что ко мне приезжали, — тоже.
— Если вас угораздило родиться в семье Мерритта, учитесь держать язык за зубами.
— Даже с другим Мерриттой? — попыталась улыбнуться Саманта.
Только сейчас до нее начали доходить предупреждения Ника. «Попадете в число подозреваемых…», «Фэбээровцы перевернут вашу жизнь вверх дном…» Саманта и прежде догадывалась, что огласка может повредить ее бизнесу, но такое ей и в голову не приходило…
— Что, начинаете понимать? — заметил Ник, не сводивший с нее глаз.
Саманта скомкала в кулаке салфетку и швырнула на стол. Как же она устала взвешивать каждое свое слово, контролировать каждое движение, следить за каждым проявлением эмоций в себе и в окружающих!
— Те двое, что явились ко мне в галерею, о моих чувствах не заботились. Они вывалили на меня эту новость и не поскупились на едва завуалированные угрозы — на случай, если я стану им противоречить. Потом кто-то вломился ко мне в дом, ударил меня по голове и скрылся. — Сэм с трудом перевела дыхание. — Уже здесь, в аэропорту, меня преследовали какие-то люди. Я зарегистрировалась в отеле под чужим именем. Сегодня с самого утра брожу по городу, высматривая бандитов, убийц или уж не знаю, кого еще, кто может на меня напасть. Моя жизнь уже перевернулась вверх дном, понимаете? — Она пригвоздила его к месту свирепым взглядом. — Я приехала, чтобы увидеть брата! И еще — чтобы объяснить мистеру Мерритте, что не собираюсь плясать под его дудку!
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
