Радуга - Поттер Патриция - Страница 90
- Предыдущая
- 90/93
- Следующая
— Вдова? А как она выглядела? — спросил Тэд Кэррол.
— Ничего похожего на ваше описание. Она была блондинкой. А ее сестра рыжая.
— Куда они поехали?
— Они назвали маленький порт в пятидесяти милях отсюда, а затем на похороны в Индианаполис.
— Дурак, — сказал Джон Кэррол, — ты когда-нибудь слышал, чтобы кого-нибудь везли хоронить так долго?
Шериф выпрямился. Доброволец выпрямился.
— Если бы это были мой папа и жена, я бы и сам повез. Шериф неодобрительно смотрел на него.
— А вдовушка — хорошенькая.
Смущенное лицо добровольца было ответом. Но он не сдавался.
— Она совсем не походит на ваше описание. Вы говорили — черные волосы.
— Вы знаете, что волосы можно покрасить? — спросил Джон Кэррол.
— Но они были сестрами, — защищался мужчина. — Про сестер вы ничего не говорили.
— Эти женщины могли принадлежать Подпольной дороге, — вслух размышлял Тэд Кэррол. — А в гробах — девчонка и Девро.
— Хватаетесь за соломинку, — сказал шериф. — А теперь убирайтесь отсюда.
Кэрролы посмотрели друг на друга. В выслеживании беглецов им не было равных. У обоих было на них шестое чувство, и сейчас они знали, как ускользнула их добыча. И куда. Джон молча кивнул Тэду, и они, выйдя из конторы шерифа, направились к конюшне.
— Ставлю последний доллар, что они поедут в Канаду, — сказал Тэд.
— Озеро Эри!
— И Оберлин, держу пари. В рассадник любителей вонючих рабов.
— Если мы сможем их выследить… Тэд посмотрел на свою руку.
— Награда за Девро, живого или мертвого.
— И еще эта женщина… Десять тысяч долларов, — ухмыльнулся Тэд, — и ни с кем не делиться.
— И утешение, — прибавил Джон. Они почти бежали к конюшне, чтобы забрать своих лошадей.
Квинн наполучал ушибов и синяков, пока гроб везли, перегружали и туда-сюда наклоняли. Он не знал, как долго был замурован в чертовом ящике, когда раздался скрип какого-то инструмента по дереву и крышку открыли. Он сел, глаза медленно привыкали к свету, а в соседнем гробу сидел и жмурился Кэм. Все три женщины — Мередит и Лиза по-прежнему в трауре, а Дафна в одежде горничной — озабоченно смотрели на них.
Над Квинном стоял человек в черном, и его морщинистое лицо освещалось улыбкой.
— Я почти тридцать лет служу Господу, но поднять мертвых мне удалось впервые, — сказал он с усмешкой.
Квинн пытался пошевелиться, но ноги у него затекли. Мередит наклонилась и стала их растирать, а Дафна стала растирать ноги Кэма. Через несколько минут ноги Квинна вполне ожили, и даже более того, — волны жара пробегали там, где Мередит проводила своими руками.
— Мне не хочется вас торопить, — сказал человек в черном, — но, думаю, будет лучше, если вы отправитесь как можно быстрее. Мы уже слышали о поисках в Каире, да и здесь уже расспрашивают. Мой сын отведет вас до следующей станции. Квинн кивнул.
— Спасибо вам.
— Это я должен благодарить вас. Вчера из Каира прибыло письмо, в котором меня просили ждать вас. До меня уже доходили слухи о человеке на реке… Сколько работы вы сделали!
Квинн покраснел.
— Не больше, чем другие, — ему было неловко выслушивать благодарности, которые были ему не нужны, потому что он думал, что не заслужил их.
Священник просто кивнул. Квинн оглянулся. Они находились позади маленькой церкви, среди деревьев, у небольшою кладбища. Он предположил, что гробы будут захоронены здесь. Как только он поднялся, священник провел всех в дом, примыкавший к церкви, и подвел их к столу с едой.
— Поешьте, пожалуйста, а я пока позову своего сына. Квинну не нужно было повторного приглашения. Хотя у него в гробу были и вода и еда, он не ел и не пил, опасаясь последующих физиологических реакций.
Через час священник появился с юношей лет шестнадцати-семнадцати. Каждому члену маленькой экспедиции был выдан сверток, содержащий два одеяла, сухари, сыр, копченое мясо и флягу. Квинн, занявший денег у Софи после того, как обнаружил, что его собственные деньги размокли в реке, спросил про лошадей. Священник покачал головой. Был только его собственный конь, в котором он нуждался, чтобы объезжать приход, и ни у кого из паствы не было лишних лошадей. Кроме того, покупка пяти лошадей может вызвать подозрения, добавил он. Может быть, при продвижении на Север им удастся покупать по одной лошади. Квинн поморщился. Давно он не путешествовал на долгие расстояния пешком. Но потом он посмотрел на Мередит и решил, что стоит отправиться в долгое путешествие. Потому что он будет с ней. До Канады.
К концу третьего дня у всех на ногах были мозоли. Они переходили от одного проводника к другому, от одного потайного места к следующему. Шериф Каира явно телеграфировал во все окрестные штаты описание внешности Квинна, Лизы и Кэма, и их проводники говорили, что их ищут полицейские и охотники за наградами. Они путешествовали в основном по ночам, а днем обычно спали. Один день им пришлось провести в лесу, зато два других они скоротали на станциях Подпольной железной дороги. В одном доме их проводили на чердак; в другом — в копну соломы, где было скрыто убежище со стенами из жердей. На четвертый день им удалось купить двух лошадей, и женщины дальше ехали верхом: Мередит с Лизой — на одной лошади, Дафна — на другой.
Путь в Оберлин был длиной почти в четыреста миль, и, когда они отдыхали, Мередит так уставала, что всех ее сил хватало лишь на то, чтобы упасть на руки Квинна. Квинн крепко обнимал ее, отводя от лица вьющиеся пряди, выбившиеся из длинной косы, которую Мередит стала заплетать. Она утверждала, что это — единственный способ убрать волосы с лица и предохранить их от колючих сучков.
С каждым днем она казалась Квинну все прекраснее, хотя ее черное платье и плащ были помяты и изорваны. Каждый день, когда они выезжали в путь, ее спина была прямой, подбородок — поднят, а глаза сияли и лучились теплом от любви; и Квинн удивлялся, как он мог считать ее когда-то простушкой. И как он может отпустить ее.
Мередит не хотела, чтобы их путешествие заканчивалось. Пусть ее тело болело от усталости, но она каждый день находила отдых в объятиях Квинна — даже хотя она и понимала, что он неохотно делает это, даже с горечью, потому что не может заставить себя этому противостоять.
Его глаза останавливались на ней с гордостью и одобрением, но она знала, что он не изменит своего мнения относительно их будущего.
После того, как Кэм был ранен, Квинн стал более сдержанным. Стена, которую Мередит всегда ощущала в нем и которая, казалось, рухнула в последнюю ночь на “Звезде Огайо”, была снова восстановлена и даже, похоже, укреплена. Всякий раз, когда он не знал, что она на него смотрит, она замечала ужасную грусть на его лице и понимала, что он все равно будет пытаться уйти от нее. Ради ее же блага.
Какая жестокая ирония, думала Мередит. Он не понимал, что просто убьет ее, правда, другим способом, чем мог бы сделать нож или ружье или какое-нибудь еще орудие убийства. Растерзанное тело имеет не больше ценности, чем разбитое сердце.
Она убедит его в этом.
Она должна!
Завтра или послезавтра, или послепослезавтра, но она должна это сделать!
Г ЛАВА 29
Джон и Тэд Кэрролы приехали в Оберлин и остановились в пансионе, окнами выходящем на главную улицу. Владельцу они сказали, что направляются на Запад, и остановились здесь, чтобы отдохнуть.
Они знали, что Оберлин — очаг аболиционизма. Они слышали об этом не раз. Например, когда у самого города был пойман беглый раб, сотни жителей города пошли за ним и теми, кто его поймал, и освободили его. В действительности, целый город был станцией Подпольной железной дороги.
Кэрролы надеялись, что именно поэтому Девро с компанией будет чувствовать себя здесь в безопасности и въедут в город открыто, или, если этого не случится, они, Кэрролы, хотя бы перехватят какие-нибудь слухи о беглецах. Тогда они выследят Девро и устроят на него засаду по дороге к Озеру Эри.
Рука все еще причиняла боль Тэду, и всякий раз, когда он безуспешно пытался ей воспользоваться, он проклинал Девро и этого проклятого негра. Он не знал, сможет ли когда-нибудь полностью ей владеть. Доктор, делавший перевязку, не дал никаких гарантий.
- Предыдущая
- 90/93
- Следующая
