Радуга - Поттер Патриция - Страница 59
- Предыдущая
- 59/93
- Следующая
— Этот человек, кажется, разбогатеет, — весело заметил Квинн, предупреждая протест, который, как ему показалось, должен был последовать с ее стороны.
— А вы знаете, что мы уже двадцать раз проехали туда-сюда по этой улице? — спросила Мередит.
— Так вы подглядывали! — обвинил ее Квинн.
— Нет. Я просто уже знаю, на каком ухабе меня бросит в ваши объятья.
— Не так уж и часто это происходит.
— Я пожалуюсь мэру Цинциннати, что улица слишком ровная.
— Хорошая идея, — произнес он, пощипывая губами ее ухо.
— Квинн…
— Скажите еще раз.
Она повиновалась, соблазнительно растягивая звуки его короткого имени, распевая его в тесном пространстве кареты:
— Квинн.
— Думаю, мы здесь навсегда и останемся.
— Кучер будет возражать.
— Пока я вручаю ему деньги — не будет.
— Мерриуэзеры будут обо мне беспокоиться. Последовало долгое молчание.
— Я не хочу везти вас домой, — сказал, наконец, Квинн. Ему не надо было ничего объяснять. Здесь они были в укрытии, куда ничто не могло проникнуть. Все же в голове Мередит теснились вопросы. Каков же на самом деле Квинн Девро и почему он работает на Подпольную железную дорогу? Что такого произошло с ним за годы его отсутствия, что теперь он идет на такой риск?
Но она не требовала ответов, как и он от нее. Достаточно того, что они вместе, что он снова вошел в ее жизнь и принес силу, спокойствие и радость.
Радость. Чувствовала ли она радость?
Через несколько секунд, когда Квинн поцеловал ее, она поняла, что да… Его зовущие приоткрытые губы, совершавшие медленные движения, погрузили ее душу в водопад, буйный и нежный одновременно.
Первым отодвинулся Квинн.
— Прекрасная Мередит, Мерри. Мерри
— Это ты делаешь меня такой, — прошептала она в ответ. Он крепко обнял ее.
— Что же нам делать, Мередит? — это был не столько вопрос, сколько стон отчаяния.
Мередит не хотелось об этом думать. С самого первого момента их встречи она ощутила, что он не тот мужчина, которого можно укротить, связать, даже хотя бы каким-нибудь образом ограничить. А у нее была своя цель — разыскать Лизу, и своя — робкая — борьба против системы, внушавшей ей отвращение. Внезапно Мередит осознала, почему Пастор сказал так мало. У них не могло быть совместного будущего.
Но сегодняшний день принадлежит ей. Она возьмет сегодня и завтра столько, сколько сможет. Поэтому она сделала вид, что не поняла Квинна.
— Мне действительно пора возвращаться.
— Понимаю, — ответил со вздохом Квинн. Он постучал по стенке кареты, и она остановилась, окошко открылось и посиневший от холода кучер вопросительно посмотрел на них.
Квинн обернулся к Мередит:
— Какой адрес?
Когда она сказала адрес, окошко закрылось, и карета устремилась вперед быстрее, чем раньше. Мередит с тоской ожидала ухабов, которые прижимали ее к Квинну.
Когда экипаж остановился у ярко освещенного дома Мерриуэзеров, дверь дома немедленно открылась. Мередит наблюдала, как Квинн легко соскочил со ступенек кареты и, вложив еще некоторое количество банкнот в руку кучера, пожелал ему приятного Рождества. Затем Квинн протянул Мередит руку и помог ей выбраться из кареты. Экипаж уехал, а они остались стоять на темной улице.
Мередит не ожидала, что Квинн Девро поступит подобным образом. Она думала, что он захочет сохранить свою репутацию игрока. Но он стоял рядом с ней и терпеливо ждал, когда она его представит, к ним тем временем приближались Мерриуэзеры, Салли и ее муж, а в голосах их слышалась тревога, которая терзала их весь вечер.
— Это я виноват, — сказал Квинн, чарующе улыбнувшись. — Мисс Ситон — моя давняя знакомая, клиентка моего брата, у нас было много тем для разговора.
Мередит ничего не оставалось, как представить Квинна, и он тут же был приглашен разделить с хозяевами Рождественскую трапезу. Мередит была очень удивлена, когда он охотно принял приглашение.
Она потянулась к нему и шепотом спросила:
— А Кэм?
— Думаю, Кэм меня поймет, — мрачно улыбнулся Квинн.
— А это разумно? — допытывалась Мередит.
— Нет, — нежно прошептал он ей на ушко, — но с тех пор, как я вас встретил, я часто поступаю неразумно.
И он отвернулся от нее и переключил весь свой шарм на семейство Мерриуэзеров. Мередит уже видела, как он очаровал тетушку Опал и Роберта. И все же с изумлением смотрела, как легко он творит то же самое чудо с ее друзьями. Через несколько минут они уже пригласили его поехать с ними в церковь этой ночью, и опять, к ее удивлению, он согласился.
Подавая мужу руку, Салли одобрительно мигнула Мередит.
Из всех удивительных событий, происшедших с Мередит с тех пор, как она встретила Квинна, самым удивительным оказалось это посещение церкви. Как чудесно было стоять с ним рядом, смотреть на его смуглое лицо, на которое падал мигающий огонь свечей, слушать, как его сильный баритон ведет мелодию старой-старой рождественской песни. Салли смотрела на него с восхищением, а ее безупречное сопрано и его глубокий низкий баритон заставили всех, присутствующих в церкви, смотреть в их сторону.
Вот и вся секретность, подумала Мередит. Но эта единственная настороженная мысль не могла испортить большой радости — стоять рядом с ним, собственнически держа его под руку и впервые в жизни чувствовать, что Рождество — и ее праздник. Ее сердце стучало так, что Мередит испугалась, как бы оно не разорвалось, но голосок внутри нее нашептывал, что нет, оно не может, не станет разрываться, и все будет хорошо.
Но в последующие несколько дней казалось, что это все не может случиться. На следующее утро Квинн появился с небольшим свертком в руках. Мередит даже не удивилась, как ему удалось что-то купить в рождественское утро. Ее уже ничего не удивляло из того, что он делал.
Ее глаза засияли, когда она взяла сверток, распаковала его и увидела золотой медальон искусной работы. Никогда еще она не получала таких подарков. Мередит крепко прижала его к груди, думая о том, что, к сожалению, ей придется отказаться от такого подарка. По правилам приличия, это был слишком дорогой подарок, но, подумала Мередит, я и так нарушаю все приличия.
— А у меня для вас ничего нет.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Вчера вы сделали мне самый лучший в мире подарок — оказались живой и здесь.
— Ну, это не считается, — заспорила Мередит.
Квинн посмотрел на ее озабоченное и расстроенное лицо.
— Тогда я предлагаю вот что. Вы нарисуете “Лаки Леди”. Ее глаза просияли.
— Решено, — согласилась она.
Квинн ласкал ее взглядом, видел открытую улыбку, которой он не видел раньше, лицо, полное жизни, глаза, в которых мерцали золотистые огоньки. И он принял безрассудное решение.
— Я хочу остаться здесь на несколько дней.
Он и не думал, что ее лицо может просиять еще больше, но случилось именно так, и Квинн не стал прислушиваться к внутреннему голосу, твердившему ему об осторожности. С Мередит он чувствовал себя удивительно хорошо и свободно.
— А Кэм? — теперь она легко произнесла это имя. Ведь он был другом Квинна, ее другом. Уголок рта Квинна разогнулся.
— Думаю, он мог бы отправиться в Каир.
— А это не опасно?
— Нет, опасно, если его узнают, но он мастер пробираться повсюду незаметно.
— Тогда у меня будет и для него подарок, — радостно сказала Мередит. — Документ, дающий Дафне свободу. У Леви есть адвокат, который завтра может оформить все бумаги.
Квинн сжал руку Мередит. Это был лучший подарок для Кэма и Дафны. От своего друга он знал, как Дафна не хотела и боялась возвращения в Бриарвуд. Ей требовалось немало мужества, чтобы оставаться в Иллинойсе. Ему хотелось наклониться и поцеловать Мередит, но в комнате они были не одни — за ними наблюдали несколько пар откровенно любопытных глаз.
Чувства Квинна отразились на его лице, и Мередит было этого достаточно. Но почувствовав, как радость наполняет ее, она сказала себе, что надо помнить об осторожности.
- Предыдущая
- 59/93
- Следующая
