Молния - Поттер Патриция - Страница 27

• Предыдущая
• 27/123
• Следующая

Этот рейс в Чарльстон был для Адриана одним из самых легких за все время, что он ходил сквозь блокаду. Лишь немногие капитаны рисковали прорываться сквозь блокаду при луне, и северяне теряли бдительность. Прежде чем оказаться под защитой пушек фортов Молтри и Самтер, «Призрак» проскользнул незамеченным мимо двух отчетливо различимых кораблей противника.

Когда они входили в гавань, прилив был высоким. Пушка форта Молтри сообщила об их прибытии. К тому времени, как «Призрак» добрался до причала, там уже было множество агентов, которые, несмотря на ранний час, наводили справки насчет груза. Позже, днем, коммерческий груз будет продан с аукциона чарльстонским купцам, а Адриан, вероятно, проведет остаток дня в переговорах с агентами конфедератов об остальной части груза — о снаряжении, ружьях, медикаментах.

Прибытие каждого корабля, прорвавшегося сквозь блокаду, было в Чарльстоне поводом для праздника, и Адриан знал, что утром получит несколько приглашений на обед и на танцы. Чарльстон не собирался поддаваться унынию, несмотря на усиливающиеся перебои в снабжении. Он знал, что для жителей Чарльстона поддержание бодрости духа стало делом чести.

Но сегодня вечером он намерен отклонить все приглашения, потому что он крайне нуждался в отдыхе. За последние несколько дней ему практически не удалось отдохнуть. Он никогда не спал во время рейсов сквозь блокаду, зная, что в любой момент их могут заметить боевые корабли северян, но этот переход был для него менее спокойным, чем обычно, ибо он не мог выбросить из головы мисс Брэдли с ее золотисто-зелеными глазами.

Около семнадцати лет назад он узнал о том, что женщины склонны обманывать, и о том, что им нельзя доверять. Он знал, что если когда-нибудь ему удастся получить Риджли, то он женится, но женится просто для того, чтобы иметь наследников, не более того. Если же он не получит Риджли, то он останется холостым.

И он сказал себе, что Лорен Брэдли — женщина не в его вкусе. Она определенно была синим чулком, а женщин этого типа он обычно избегал. Однако он был заинтригован ее бесконечным любопытством и ее умом, а временами и ее способностью молчать, когда сказать было нечего. Ему пришло в голову, что это самая необычная черта ее характера. Когда несколько дней назад они плыли на маленьком парусном суденышке вокруг острова домой, она почти ничего не говорила.

Она была не столь красива, как большинство женщин, за которыми он ухаживал. Она была довольно хорошенькой, но действительно красивой она становилась лишь в те редкие моменты, когда улыбалась от души. Более чем красивой. Он думал о том, как она была неотразима, когда решала, снять туфли или нет — тот быстрый неуверенный взгляд, который она бросила на него, удовольствие, отразившееся на ее лице, когда она решилась и погрузила ноги в песок. Ему казалось, что его собственное сердце упадет прямо на песок к ее ногам.

Он и не знал, что у него еще оставалось сердце. Недовольный своими мыслями, он передал штурвал первому помощнику. Вейд осторожно улыбнулся ему, и Адриан понял, что в этом рейсе он вспыльчив, как Сократ.

Адриан отправился в свою каюту посмотреть, не надо ли ее прибрать перед приходом агентов, но Сократ ничего не тронул.

Во время этого рейса он был таким смирным, что Адриан уже начал беспокоиться, не заболел ли он. Но ел он хорошо, и Адриан подумал, не оттого ли Сократ так себя ведет, что он тоже скучает по Лорен Брэдли.

Ему самому ее не хватало.

Сократ потопал к нему, но еще до того, как он сделал первое движение, Адриан понял, в чем дело. Прежний владелец Сократа относился к нему крайне плохо, и иногда, когда кто-нибудь подходил к Сократу слишком близко, обезьяна, охваченная смятением и страхом могла его ударить. С тех пор, как Адриан приобрел это животное, прошло два года, но временами Сократ все еще испытывал к нему недоверие.

Иногда ему очень хотелось избавиться от Сократа, но потом обезьяна подходила и смотрела на него, склонив голову, с мудрым и печальным выражением лица, гладила его руку, словно пытаясь поблагодарить его или утешить, и Адриан вспоминал тот день, когда злополучная обезьяна бросилась к нему за помощью.

Владелец ее был пьян и держал Сократа на цепи, прицепленной к ошейнику. Обезьяна была совершенно беспомощна в руках человека, который бросил ее на ящик и принялся избивать. На мгновение мужчина отпустил поводок, и Сократ с болью и отчаянием кинулся к Адриану.

В это мгновение Адриан вспомнил другое маленькое существо, которое избивали тридцать лет назад. Ярость, невостребованная тридцать лет, взорвалась. Он чуть не убил этого человека, а затем бросил ему пачку денег, раз в тридцать превышавшую стоимость обезьяны.

Вскоре Адриан обнаружил, что приобрел себе заботу. Он ничего не знал об обезьянах, и первым, что он о них узнал, было потрясающее отсутствие благодарности. Вторым было полное отсутствие скромности в личных привычках. Он грозился высадить его на необитаемый остров, вернуть его прежнему владельцу, выкинуть за борт, но все эти угрозы не производили на окаянную обезьяну никакого впечатления, равно как и уговоры и подкуп. В душе Адриану нравилась эта борьба со своевольным животным и даже то, что животному не очень-то нравился Адриан в качестве партнера. Он понимал, что отчасти его симпатия или привязанность к животному была вызвана одиночеством, отсутствием собственной семьи или кого-нибудь, к кому он был бы неравнодушен. Исключение составляла команда корабля, и он предполагал, что именно поэтому он сделал их всех чертовски богатыми.

Но сейчас Сократ был в самом приятном расположении духа и, положив руку на колено Адриану, сочувственно смотрел на него глазами-бусинками. Заметив, что вызывает жалость у обезьяны, Адриан понял, что, видимо, он и в самом деле попал в трудное положение. Он заставил себя одеться. Он знал, что его скоро начнут осаждать посетители.

День прошел быстро. Свой коммерческий груз он продал даже за большую цену, чем предполагал. Хорошие сорта бренди и шелка все еще пользовались спросом, так же как и принадлежности для шитья, гвозди, зубные щетки и корсеты.

• Предыдущая
• 27/123
• Следующая