Договор с дьяволом - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/70
- Следующая
Лина зажгла люстру.
– Вот смотрите. – Он обвел взглядом стены. – Обычно в подобных случаях исходят из следующего положения... – Он явно собирался прочесть ей лекцию. И Лина с готовностью опустилась в одно из кресел, по привычке закинув ногу на ногу и приглашая молодого лектора присесть напротив. Он повиновался, но на краткий миг словно потерял дар речи. «Да все они одинаковые, – с легким вздохом констатировала про себя Ангелина, изгибаясь телом и будто устраиваясь поудобнее. – И этот – не исключение...» Но тут же вспомнила грозное предупреждение Самарина и усмехнулась: ну тебе-то сейчас не до этого.
– Итак, я готова слушать вас, Игорь, внимательнейшим образом, – промурлыкала Лина и уставилась в упор на молодого человека своими немигающими страстными глазищами. Тот даже заерзал малость, как давеча директор института. Но быстро взял себя в руки и заговорил деловым тоном:
– Мне удалось обнаружить два объекта. Оба были поставлены профессионально, но, видимо, с учетом того, что проживающие или посещающие этот дом люди не имеют понятия о следящих устройствах. Простите, Лина, вы разрешили мне так вас называть, насколько Всеволод Мстиславович разбирается в этом вопросе?
– Я думаю, если бы он разбирался достаточно профессионально, ну как вы, к примеру, он бы не обратился за помощью. Делайте вывод... – А на душе неприятно заныло. Значит, не врал Махмуд.
– Приятно слышать вашу оценку. – Он чуть склонил голову.
– Непрофессионалки, Игорь, – поторопилась она добавить. – Но – в этом вопросе. Только в этом.
Почти неуловимая усмешка скользнула по его губам, словно он отметил, что прекрасно понял ее.
– Так вот, об устройствах. Оба, повторяю, поставлены грамотно. Сектор обзора – почти вся эта гостиная. Точно так же, как и второе, закрепленное в соседней комнате, в спальной.
– Вот как! – почти и не удивилась Лина. – А можно узнать, давно ли эти следящие устройства стоят там?
– Весьма приблизительно. Помещение, как я успел заметить, почти непосещаемое, пыли особой нет. Думаю, неделя, чуть больше.
– Простите, что перебиваю, а что, к примеру, поставить эти штучки под силу, ну скажем, какому-нибудь служащему охранного или сыскного агентства?
– Абсолютно. Там же, как правило, работают бывшие сотрудники спецслужб. Где всю эту технику проходили. Да, впрочем, и сама техника давно не новая, уже давно есть, как вы говорите, «штучки», – он наконец улыбнулся, – гораздо хитрее. Вот поэтому я полагаю, что адрес вы назвали правильный. Цель? Самая порой примитивная. Вам наверняка известно, что всякая солидная и уважающая себя фирма имеет собственные, ну скажем так, разведструктуры. Задача? Технический и экономический шпионаж за деятельностью конкурентов. Реже, но это уже с моей точки зрения, поскольку я исхожу из собственной практики, это сбор компромата на партнера или соперника.
– Ну, предположим, засекли. Зафиксировали там, записали на магнитофон, а дальше-то что? Кому все это нужно?
– Не скажите! – засмеялся Игорь. – Информация – предмет торга. Она иной раз очень дорого стоит.
– В самом деле? – Лина изобразила такую неподдельную наивность, что парень поверил. И с жаром кинулся доказывать, что все это именно так, а не иначе. Он приводил какие-то примеры, горячился, чувствуя ее внимание, глаза его возбужденно сияли, руки были в движении. Он привставал, снова садился, не находя себе покоя.
Лина с сосредоточенным видом слушала его, но думала совершенно о другом. И картинка в ее голове вырисовывалась довольно четкая.
Значит, пока из сказанного этим вдохновенным мальчиком напрашиваются следующие выводы. Чертова Кикимора уже давно заподозрила своего мужа в неверности. Утвердили ее в этом убеждении, разумеется, институтские кумушки, которые откровенно завидуют ей, Лине. Еще бы не злиться! Шеф берет ее с собой во все командировки. Одевается Лина так, как этим сучкам и во сне не приснится. А уж раздевается! Вообще сливай воду...
И вот Кикимора находит соответствующее агентство, где работают люди, естественно, без всякого стыда и совести, поскольку подсматривать за вполне взрослыми мужчиной и женщиной, когда они занимаются любовью, подло и грязно, но их это не стесняет, ибо деньги, как верно замечено, не пахнут, и дает задание – уличить своего мужа. Так появляются в доме подсматривающие устройства. А этот поганец Акимыч, вместо того чтобы следить за домом, ловит рыбу. И даже собаки вместо себя не оставляет. Естественно, что в дом может легко проникнуть кто угодно...
Затем на горизонте объявляется эта ворона – Раиса-ханум. Институтские болтуны с легкостью и охотой закладывают своего же товарища, ну да, его видели с нею, с Линой. А где она? А она уехала в Минводы, а затем в Нальчик. И дело-то ведь было пустяковое, но не из тех, что решаются по телефону. Ты привозишь доллары, тебе тут же отгружают необходимый ассортимент. Никуда никакая советская власть не делась, и все принципы остались прежними, и главный из них: не подмажешь – не поедешь...
Итак, ее в институте нет. Но нет и Мамедова, который специально поехал следом, чтобы немного развеять ее одиночество. Это с его точки зрения. Пусть думает так, тем более что это было нужно и для дела. Ну вот тебе, Раиса, и готовый компромат! Они с Самариным прилетают из Штатов, за каждым, как говорит этот мальчик, немедленно направляется свой хвост. Примитивно просто, и не надо, главное, голову себе ломать...
Но при чем здесь олень?
– Я не поняла, Игорь, это какой олень?
– Да вот этот же! – Он рукой показал себе за спину, на стену, где красовалась оленья башка с ветвистыми рогами. Предмет отдельных шуточек Лины, которые почему-то не пользуются успехом у хозяина дачи. Просто она однажды заметила, что здесь, вероятно, выставлена голова не оленя, а оленихи. Сева понял, кого она имела в виду, нахмурился, как он это любит делать, и возразил, что у самок благородных оленей рогов не бывает, это исключительно мужская прерогатива. Он и позже хмурился, когда Лина с загадочным видом уставится, бывало, на это пыльное чучело.
Оказалось, именно в глазу этой дряни и была установлена камера. А включалась она, когда в доме где-либо зажигали свет. И значит, с той же минуты глазок камеры фиксировал, с каким презрением Лина смотрела в него? Тут и взбеситься впору!
– Нет, – возразил Игорь, – включиться – это мало. Я хорошо проверил, запись ведется откуда-то снаружи. Возможно, из машины, которая находится за оградой в пределах двухсот – трехсот метров. А машин, как я уже заметил, здесь всегда много. Проверить же, из какой ведется наблюдение и запись, хоть и непросто, но в принципе возможно. Для этого необходимо создать соответствующие условия. Ну то есть...
Он сделал паузу в ожидании вопроса, но Лина промолчала. И сказала совсем о другом:
– Не будем проводить экспериментов. А где ж вторая?
– А вторая – в той комнате. Показать?
– Пойдемте...
Она вошла в спальню и присела на край кровати. Игорь стоял перед ней. Рукой показал на одно из хрустальных бра, слева.
– Вот, представьте себе, среди тех стекляшек. Миниатюрный такой глазок, но широкого формата. Я не счел необходимым снимать эти «штучки», как вы сказали, я их обрезал, и больше они ничего транслировать отсюда не будут. До тех пор пока здесь не появится тот же или новый специалист и не подсоединит их к питанию. Но теперь вы уже все знаете и, полагаю, не допустите проникновения в жилище постороннего человека. Кстати, наиболее удобный способ – через слуховое окно наверху. Там и стремянка, словно нарочно, приставлена. Делайте выводы, Лина.
– Я уже сделала, – улыбнулась она, наблюдая, как за короткое время изменился на ее глазах этот парень. Был сосредоточенным, застенчивым и даже робким, а сейчас куда все подевалось. Мы делаем успехи?
– Что бы вы еще хотели узнать? – доверительно спросил он.
– Я?.. Мне бы хотелось быть абсолютно уверенной, что при соблюдении тех условий, о которых вы сказали, никто уже не сможет ни подглядеть, ни подслушать того, что здесь может происходить. Я правильно вас поняла?
- Предыдущая
- 25/70
- Следующая
