Судьба амазонки - Smith Milla - Страница 23
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая
– Не-е-ет!
Вдруг всё внезапно закончилось. Вернулось сознание. Мрак бесследно растворился, будто его никогда и не было. В очаге потрескивали дрова. Молодая женщина лежала на овчине, пропитанной ледяной водой, её колотило от холода. Архелия была насквозь мокрая. Над ней склонились озабоченные лица подруг. Колдунья держала пустое деревянное ведро. Наверное, за миг до внезапного пробуждения оно было полно родниковой воды.
– Ты как? – встревоженно поинтересовалась Хельга.
– Что со мной было?
– Не знаю. Сперва металась и скрежетала зубами, а потом так закричала, что хозяйка велела срочно принести воды из ручья, чтобы окатить, пока ты не померла.
– Спасибо, что не утопили, – к дочери барона вернулась привычная колкость.
– Как он? – Коринн указала глазами на живот предводительницы.
– Она. У меня будет дочь. Я слышала голос девочки.
– Значит, ты её не отпустила? – вмешалась колдунья.
– Нет. Наоборот, я боролась, чтобы не отдать её… – Архи подбирала подходящее слово. – Тьме.
– Опять Тьма. Всё так, как и многие видят, – задумчиво забормотала старуха, заодно ставившая эксперименты над обратившимися к ней за помощью. – Ты не захотела, чтобы ребёнок ушёл, поэтому тебе стало плохо. Если бы ты не сопротивлялась, то всё закончилось бы быстрее и легче.
– Я передумала. Всё непросто. Извините, – обратилась Архелия к нахмуренным подругам. – Дочь я не предам.
– Ну что ж… – колдунья была серьёзна и сосредоточена. – Ты вылезла из такого омута! Сними мокрую одежду, подкрепись и ложись спать. Девушки, помогите, вряд ли у неё остались силы.
Пока Хельга с Коринн расстёгивали многочисленные ремешки, стягивающие тело воительницы, и стаскивали промокшие кожаные доспехи, щедро украшенные серебром, старуха принесла мягкое серое полотно, в которое укутали продрогшую страдалицу. Затем им пришлось заняться обычными делами. Надо было накормить лошадей и помочь по хозяйству знахарке. При свете рождающегося дня девушки увидели, что домик колдуньи давал приют не только домашним, но и диким животным. На непрошеных гостей каркала ворона с перебитым крылом, ощеривал зубы хладнокровный убийца-волк с перевязанной раной на животе, мирно прихрамывал среди свиней огромный кабан. Обследовав двор, подруги обнаружили, что сено заготовлено в избытке, достаточно было и зерна, и прочих припасов. Видно было, что благодарные пациенты не забывали свою одинокую врачевательницу. Управившись, накрыли нехитрый стол: хлеб, вода, жареная рыба. Усталость валила Архелию с ног, и кусок застревал в горле. Подруги как могли убеждали её съесть немного для поддержания сил, но сон всё-таки одолел воительницу. Она уронила голову на руки и, сидя за столом, сладко засопела. Девушки аккуратно уложили её на лавку, а сами устроились рядом на полу. Заботы сморили и их. Каждую мучили смутные предчувствия грядущих испытаний, но они избегали обсуждения щекотливой темы в присутствии постороннего человека. Хозяйка пожелала им доброго отдыха и ушла к себе.
Тем временем солнце уже нескромно проникло во все потаённые уголки доверенной ему земли. Птицы разогревали свои озябшие крылья, готовясь к дальнему перелёту. Прохладные утренние ароматы осени наполняли прозрачный воздух. Всё проснулось кругом и радовалось последним тёплым дням. Один только старик спал посреди пробуждающегося веселья дикой природы, съёжившись от холода в траве. Его одинокая фигурка виднелась недалеко от домика зазнобы-колдуньи. Бедняга закутался в свою нехитрую в заплатах накидку и громко храпел, пугая мелкую рыбёшку в ручье неподалёку.
Когда солнце стояло в полудне, в домике наступило «утро». Первой поднялась хозяйка. Она растолкала загостившихся девиц. Сон взбодрил Архелию, она торопливо оделась в просохшую одежду и с привычным раздражением завязывала кожаные ремешки на сандалиях. Руки дрожали, и дочь барона сквозь зубы ругала свою неуклюжесть. Хельга и Коринн поспешили на помощь, потому что надеть даже лёгкие доспехи Архи самостоятельно не смогла. Они быстро снарядились и уже собирались откланяться, как в углу зашевелилась вампирша. Движимые любопытством, все подошли к раненому существу и замерли в ожидании.
– Пить, – пересохшими губами попросила та.
Колдунья нагнулась к ней и потрогала лоб и нос.
– Совсем плоха. Давно не ела. Не выживет.
– Надо ей дать… что-нибудь, – под взглядами подруг Коринн осеклась.
Крылатое создание, которое лежало перед ними, не было столь безобидным. Знахарка внимательно и испытующе поглядела на девушку.
– Если вы действительно хотите ей помочь, то придётся немного задержаться, чтобы дать чуть своей крови. Иначе она умрёт. И ваше золото не поможет.
Красавица в ужасе попятились. Архелия и охотница стояли, как окаменевшие, томимые неясными подозрениями. Молчание нарушила Коринн:
– А разве мы такими не станем? Ведь говорят…
– Не бойтесь. Она не будет вас кусать, у неё и энергии не хватит. Надо собрать в чашу немного крови и влить ей в рот. Всё просто. Всё возможно.
Предложение было настолько шокирующим и необычным и в то же время высказано таким обыденным тоном, что подруги не нашлись, что возразить.
– Ну хорошо, – согласилась дочь барона. – Раз мы её притащили, то нам и отвечать до конца. Как ты будешь брать нашу кровь?
– Я умею, не беспокойся, но ты слаба, – старуха замешкалась, потом придирчиво оглядела щуплую фигурку Хельги. – А у тебя и крови-то особо нет. Лучше у неё.
Знахарка выбрала пышнотелую Коринн.
– Ладно, – решилась красавица. – Бери, но не всю.
– Садись и закрой глаза.
– Зачем?
– Зрелище не из приятных.
– Я воин. Вид крови не пугает меня.
– Закрой, закрой! Чужая кровь, может, и не пугает, а своя – другое дело.
Колдунья принесла полую, остро отточенную кость и осторожно ввела один конец в вену Коринн, из другого методично закапали в чашу красные капли.
– Откуда ты такое умеешь? – Хельга ошарашенно смотрела за действиями пожилой женщины.
– Я много чего знаю. Хочешь, и тебя научу? Ты, вижу, сноровистая. Детей у меня нет: обходили мой дом стороной женихи-то. А науку мою передать надо, чтоб не пропала.
– Научи, я буду старательной ученицей.
– Хорошо, приезжай потом. Посидим, обсудим. Ты мне нравишься. Сперва обдумай своё решение. Придётся оставить подруг.
– Не могу. Учи так: издалека и иногда. Я ведь многое уже знаю.
– Ха-ха, – развеселилась колдунья. – Ты ещё в самом начале пути. Времени на учёбу много надо.
– Хватит? – приоткрыв один глаз и нерешительно поглядев в чашу, взмолилась Коринн.
– Потерпи, девонька, ещё чуть-чуть.
Архелия с любопытством рассматривала вампиршу и, казалось, не интересуется разговором. Хельга, воспользовавшись тем, что её не слышат, придвинулась поближе к колдунье.
– У тебя есть зелье, чтобы человек правду говорил?
– Если б было, то я стала бы живым богом на земле. Есть другое. Человек забывает себя и делает, что требуют его плоть и чувства. В порыве может сказать правду, так как узды рассудка не контролируют лошадку – язык. Правда, потом тяжело отходит голова.
– Неважно. Дай мне его! Отец ребенка Архи – большой лгун. Доказать мы не можем. Она нас не слушает. Если бы красавчик попал в ловушку… Хочется всё-таки узнать, что к чему.
– Любовь слепа, – сочувственно покачала головой старуха.
Пожилая женщина встала, удалилась и бережно принесла выдолбленную из тыквы маленькую флягу.
– Тебе подарок от меня, моя будущая ученица.
– Ты думаешь, я приду, поразмыслив?
– Я уверена. У нас с тобой родственные души. Мы обе знахарки и любопытны.
Она вытащила иглу из руки Коринн и бережно перевязала, положив на рану целебную мазь. Затем, взяв чашу, направилась к лавке, где лежала вампирша. Приподняв той голову, знахарка бережно влила бесценные крупицы в щель между клыками.
Подруги удивились быстрому преображению раненого существа. Немощное создание начало меняться на глазах. Тусклая доселе шерсть стала отливать перламутром, обмякшие крылья, похожие на пожухшие листья, затрепетали и распрямились, словно на них пролился благодатный дождь. Веки приподнялись, и в глазах нечисти появился живой хищный блеск.
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая
