Дама его сердца - Поттер Патриция - Страница 3
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
«А вот это только через мой труп! — подумала Джэ-нет. — Или — его…»
Аласдэр встал с постели и, сощурившись, взглянул на жену.
— Ты, моя любезная, еще не научилась покоряться своему господину. Интересно, сколько раз мне придется учить тебя, глупая баба, прежде чем ты усвоишь этот урок?
В ответ она успела только бросить на него яростный взгляд, потому что в дверь постучали. Аласдэр открыл, ничуть не смущаясь тем, что Джэнет, растерзанная, лежит на его постели. В комнату вошел его лакей Макнайт с подносом в руках. На подносе стояла бутылка виски. При виде лакея Джэнет поспешно стянула на себе разорванное платье, а Макнайт выпучил глаза.
— Немного ее проучил, — усмехнулся Аласдэр. — Следуй моему примеру, если когда-нибудь сделаешь такую же глупость и женишься.
Еще два года назад Джэнет научилась не плакать после подобных сцен. Не заплакала она и сейчас, но, когда слуга ушел, сказала:
— Кто-нибудь когда-нибудь тебя прикончит.
— Это угроза, моя милая?
— Нет, просто предупреждение. Если ты хоть пальцем тронешь опять детей…
— И трону, если захочу! Дети мои, а ты не вмешивайся не в свое дело. Кстати, сегодня изволь явиться к ужину. Я жду гостей.
Аласдэр вышел, а Джэнет еще немного помедлила. Все тело ныло от побоев и грубого насилия, но она твердо решила, что плакать не станет. Слезы только доставили бы ему удовольствие и укрепили в сознании своей власти. Преодолевая боль, она встала, переоделась и пошла к детям. Девочки испуганно забились в уголок, сын громко плакал. Через силу улыбнувшись, Джэнет сказала, что пикник обязательно состоится, и взяла сына на руки, пытаясь успокоить. Когда Колин затих, она уложила его в постельку и отвела девочек в спальню, смежную с детской. Там она помогла им переодеться в ночные рубашки, а потом рассказала сказку и спела колыбельную.
Потом Джэнет долго сидела около сына, глядя, как он спит. Через год он тоже станет бояться отца. Она серьезно опасалась, что в приступе ярости Аласдэр покалечит кого-нибудь из детей — как это было со щенком, однажды подвернувшимся ему под ноги. Она вылечила щенка и нашла ему добрых хозяев, но больше не разрешала детям заводить домашних животных.
Джэнет с трудом сглотнула комок в горле… и подумала о Ниле Форбсе. С ним бы ее жизнь была совсем другой — по крайней мере, так она думала когда-то. Но ведь тогда ей было всего девятнадцать и она верила, что на свете существует любовь. Она поверила тогда его нежности, его неумелым поцелуям, его обещаниям. Она была готова всем пожертвовать для Нила, и разочарование в любви было таким горьким, таким болезненным…
Нил тогда был беден и не мог удовлетвориться ее скромным приданым. Теперь он один из богатейших людей в Шотландии. После смерти двоюродного брата, убитого знаменитым Черным Валетом, Нил унаследовал титул маркиза Брэмура. Он увеличил свои земельные владения и, говорят, пользовался доверием самого герцога Камберленда — палача ее страны. Но о ней он совсем позабыл. Правда, Нил так и не женился. Джэнет слышала, что его хотели сосватать с ее младшей золовкой, но Брэмур резко пресек эти поползновения. Наверное, рассчитывает на более выгодный брак… Что ж, в Шотландии он теперь может выбирать любую невесту. Он ведь не только богат, но и очень красив. Джэнет часто вспоминала, какой он был высокий, вспоминала его черные как вороново крыло кудри, которые она любила наматывать себе на пальцы, его темные, смотрящие прямо в душу глаза…
Джэнет встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания. Теперь, очевидно, он стал таким же, как ее муж. И очень досадно, что Нил Форбс до сих пор ей снится!
Чувство одиночества вдруг пронзило душу Нила, словно острый нож, которым разрезали мясо на свадебном пиру. Нил стоял в уголке и смотрел, как веселятся гости. Один из его арендаторов танцевал со своей новобрачной, флейтист наигрывал веселую песенку, пиво лилось рекой.
Надо уезжать. Его присутствие не слишком-то располагает к веселью. Да, все его уважают, но не очень любят — наверное, потому, что он чересчур давно одинок.
Нил не помнил, когда в последний раз веселился в приятной компании, и не очень-то о том сожалел. Но недавно он убедился, какие глубокие дружеские чувства вызывал его кузен Рори, как люди были ему преданы, и испытал нечто похожее на зависть. Да, Рори чувствовал бы себя здесь среди своих, а не как незваный гость на чужом пиру. Впрочем, Нил всю жизнь ощущал себя таким непрошеным и ненужным, и это ощущение не исчезло даже сейчас, хотя теперь он маркиз Брэмур.
Надо сказать, маркизом он всегда хотел стать и даже считал, что титул принадлежит ему по праву. Он любил свою землю и населяющих ее людей куда больше, чем их любил Рори. С тех самых пор, как распространились слухи о его смерти и Нил чуть было не поверил им, он стремился неукоснительно следовать прямым и достойным путем, наполнить жизнь смыслом. И ему это удалось.
Он старался относиться к своим арендаторам со всей справедливостью, помогал им удержаться на земле, а не сгонял их с наделов, как другие лендлорды. После битвы при Куллодене система клановых отношений рухнула, и конфискация земель стала обычным делом. Нилу приходилось платить большие налоги в королевскую казну, чтобы сохранить свои угодья. Как большинство лендлордов, он отвел значительную часть земель под пастбища, но при этом старался никого не увольнять.
Однако Нил не знал, что значит весело смеяться в кругу друзей за кружкой пива. А когда пытался узнать, то ощущал себя не в своей тарелке, и другим тоже становилось неловко в его компании. Поэтому Нил хранил дистанцию между собой и всеми остальными. Арендаторы, которые ценили все, что он для них делал, однако же, не относились к нему по-дружески. И так будет всегда, он это хорошо понимал.
Нил оглядел зал. Волынок нет — они под запретом. Это приказ Камберленда. Он же запретил мужчинам носить шотландские юбочки, килты, и теперь все были одеты в мешковатые куртки и дешевые штаны.
Музыка смолкла, и танцующие сгрудились подальше от своего лендлорда. Нил вздохнул. Затем, натянуто улыбаясь, подошел к молодожену, Хирэму Форбсу, и протянул ему кошелек.
— Это для тебя и твоей супруги.
Новобрачная поклонилась, а Хирэм сначала удивился, но потом обрадовался:
— Спасибо, милорд.
— Желаю вам много ребятишек, — сказал Нил и снова ощутил пустоту в душе. Пустоту всей своей жизни. У него самого ребятишек не будет никогда и жены не будет тоже. Никто никогда не посмотрит на него вот так, как эта юная новобрачная смотрит сейчас на своего молодого мужа. «Наверное, это брак по любви», — подумал Нил и вспомнил тот далекий любящий взгляд… Когда-то и на него так смотрели.
Нил повернулся и пошел прочь, с горечью думая, что никто не попросил его остаться. «Куда же теперь? Опять в замок?» — подумал он, вскочив на своего коня Джека. При этой мысли Нил еще острее почувствовал одиночество. После отъезда Рори и его жены Беты жизнь, казалось, совсем покинула эти каменные стены. И, поддавшись неожиданному порыву, Нил повернул коня в сторону озера за холмом, где много лет назад они впервые встретились с Джэнет наедине. А если точнее, то девять лет и три месяца. Теперь она замужем за Кэмпбеллом. И у нее сын…
У Нила привычно защемило сердце. Он всегда старался узнавать, что она и как. Брат ее погиб под Куллоденом. Вскоре после этого умер отец, и его владения конфисковали. Их не отдали Кэмпбеллу — наверное, за то, что тот не примкнул к Камберленду в битве за Куллоден. Эти земли вернулись во владения короля, а он потом наградил ими англичанина, который воевал на его стороне.
Нил вспомнил, как горячо Джэнет любила отца. Увидев небольшую часовню, он спешился, вошел внутрь и помянул человека, которого когда-то надеялся назвать тестем. Нил совсем не был ревностным прихожанином и сомневался, что господь бог услышит его молитву. Он вообще не очень-то верил в доходчивость молитв — да и в существование самого бога. Слишком много пришлось ему повидать жестокости, несправедливости, крови. И если бог допускает, чтобы такое творилось в мире, тогда в чем смысл его бытия?
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
