Маракотова бездна. Страна туманов (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 41

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая

– Наука, – заявил он, – постепенно выметает старую паутину предрассудков. До настоящего времени мир был похож на темный захламленный чердак. Но наука, как солнце, осветила его. Лучи ворвались внутрь и залили светом даже самые отдаленные уголки.

– Говоря о науке, – заметил кто-то злорадно, – вы, конечно, имеете в виду сэра Вильяма Крукса, сэра Оливера Лоджа, сэра Вильяма Баррета{95}, Ломброзо{96}, Рише{97} и иже с ними?

Не привыкший к возражениям Полтер немедленно начал грубить.

– Нет, сэр. Я не имел в виду ничего столь нелепого, – ответил он, окинув собеседника ледяным взглядом. – Никто, даже самый выдающийся ученый, не может утверждать, что является человеком науки, пока он представляет незначительное меньшинство в научном мире.

– Значит, такой человек мошенник, – вставил реплику Полифекс, художник, который всегда поддакивал Полтеру.

Оппонента, которым оказался свободный журналист Миллуорси, оказалось не так просто смутить.

– Тогда мошенником можно назвать и Галилея{98}, – сказал он. – И Гарвея, чья идея о циркуляции крови подвергалась всеобщему осмеянию{99}.

– На кону циркуляция «Дейли газетт», – сказал Маррибл – местный весельчак. – Если они откололи подобную шутку, значит, им совершенно наплевать, где правда, а где ложь.

– Не понимаю, почему подобные эксперименты должен расследовать кто-то еще, кроме полицейских, – сказал Полтер. – Это не что иное, как распыление энергии, направление человеческой мысли по заведомо ложному пути. У нас достаточно материалов, которые нуждаются в изучении. Давайте заниматься стоящим делом.

Хирург Аткинсон до сих пор молча стоял и внимательно слушал. Наконец он заговорил:

– Думаю, что ученым следует обращать больше внимания на сверхъестественные явления.

– Нет, меньше, – возразил Полтер.

– Меньше, чем сейчас, уже не получится. Наука полностью игнорирует предмет. Некоторое время назад я присутствовал на сеансах телепатической связи. О результатах экспериментов я пытался доложить Королевскому обществу{100}. Мой коллега, зоолог Вилсон, также подготовил доклад. Наши предложения были отправлены одновременно. Его доклад был принят к рассмотрению, а я получил отказ. Работа Вилсона называлась «Репродуктивная система навозного жука».

Слова Аткинсона потонули во взрыве смеха.

– Совершенно справедливо, – заметил Полтер. – Несчастный навозный жук является реальностью, а паранормальные явления нет.

– Без сомнения, ваши взгляды базируются на солидной основе, – не преминул уколоть писателя Миллуорси. – Мне не хватает времени для чтения серьезной литературы, поэтому хочу спросить вас о работе доктора Кроуфорда. Какой из трех томов вы считаете лучшим?

– Никогда не слышал о нем.

Миллуорси притворился удивленным.

– О, боже! Как это так? Кроуфорд признанный авторитет в этой области. Если вы желаете увидеть результаты лабораторных экспериментов, то они тщательно описаны в книге. С таким же успехом вы можете рассуждать о зоологии, а затем признаться, что ничего не слышали о Дарвине.

– Спиритуализм – это не наука! – категорически возразил Полтер.

– На самом деле рассуждения о предмете, с которым ты совершенно незнаком, не могут признаваться научными, – произнес Аткинсон с некоторой горячностью. – Именно разговоры такого рода привели меня к спиритуализму. Я сравнил догматическое невежество некоторых ученых с искренним желанием узнать правду, свойственным спиритуалистам. Некоторым из них понадобились годы работы, для того чтобы сформулировать собственные умозаключения.

– Чего стоят умозаключения, которые основаны на ложных посылах?

– Каждому из них пришлось выстоять в нелегком бою, прежде чем они смогли доказать истинность посылов. Я знаком с некоторыми спиритуалистами. Их доводы звучат довольно убедительно.

Полтер пожал плечами.

– Пускай занимаются своими привидениями, лишь бы не мешали мне твердо стоять на земле.

– Или увязнуть в трясине, – сказал Аткинсон.

– Я скорее увязну в трясине с разумными людьми, чем повисну в воздухе с безумцами, – ответил Полтер. – Я тоже знаком со спиритуалистами. Их в равной пропорции можно разделить на две группы: идиоты и мошенники.

Мэлоун поначалу слушал с интересом, а затем с возрастающим негодованием. В конце концов он решил принять огонь на себя.

– Послушайте, Полтер, – произнес Мэлоун и повернул кресло в сторону беседующих, – лишь самодовольные болваны вроде вас тормозят прогресс. Вы признали, что ничего не читали об этом, и могу поклясться, ничего не видели. Тем не менее используете свое имя и авторитет, который заработали в областях, далеких от спиритизма, для того чтобы дискредитировать огромное количество честных, искренних и порядочных людей.

– Ого! – воскликнул Полтер. – Я и не знал, что вы зашли так далеко. Ваши статьи менее красноречивы. Таким образом, вы сами являетесь спиритуалистом. Это означает, что ваше мнение не является беспристрастным.

– Я не спиритуалист, а честный исследователь. В этом наше с вами различие. Вы называете этих людей мошенниками и идиотами, но сами им в подметки не годитесь.

– Перестаньте, Мэлоун, – раздались голоса.

Оскорбленный Полтер вскочил:

– Из-за таких, как вы, этот клуб опустеет! Я не желаю подвергаться оскорблениям, поэтому ноги моей здесь больше не будет.

– Зачем вы это сделали, Мэлоун?

– Я еле сдержался, чтобы не дать ему ногой под зад. Почему он позволяет себе издеваться над чувствами и мыслями других? Этот выскочка полагает, что может обращаться с нами снисходительно.

– Настоящий ирландец, – произнес Аткинсон и хлопнул Мэлоуна по плечу. – Успокойтесь, мой друг. Мне нужно с вами переговорить. Я ждал, потому что не хотел мешать вам.

– Сегодня у меня было достаточно помех! – воскликнул Мэлоун. – Как можно работать, когда этот осел вопит над самым ухом?

– Я не задержу вас надолго, лишь пару слов. Сегодня я отправляюсь на сеанс Линдена, того самого известного медиума, о котором я вам говорил. У меня есть лишний билет. Хотите составить мне компанию?

– Конечно!

– У меня есть еще один билет. Я пригласил бы Полтера, если бы он не был столь груб. Линден не имеет ничего против скептиков, но терпеть не может пустых насмешек. Кого еще пригласить?

– Не возражаете, если мисс Энид Челленджер составит нам компанию? Вы ведь знаете, мы вместе работаем.

– Почему я стану возражать? Вы поставите ее в известность?

– Конечно.

– Сеанс состоится вечером в семь в Колледже паранормальных явлений в Холланд-парке.

– У меня есть адрес. Мисс Челленджер и я обязательно приедем.

Таким образом, парочке предстояло еще одно приключение. Молодые люди подобрали Аткинсона у дома и проделали долгий путь по грохочущим улицам Лондона, начиная с Оксфорд-стрит и Бэйсвотер до Ноттинг-Хилла, пока не достигли величественных викторианских кварталов Холланд-парка.

Такси остановилось у особняка, который стоял чуть вдалеке от дороги. Дверь открыла миловидная горничная. Мягкий свет лампы падал на линолеум и отбрасывал блики на полированную деревянную обшивку стен и белые мраморные статуи в углах. Женское чутье подсказывало Энид, что она оказалась в хорошо организованном, прекрасно оборудованном учреждении со способным руководством во главе. Это руководство в лице приветливой леди шотландского происхождения встретило гостей в холле. Дама поздоровалась с Аткинсоном как со старым знакомым, а тот в свою очередь представил ее журналистам как миссис Огилви. Мэлоун знал и раньше, что миссис Огилви вместе с мужем была основателем и руководителем замечательного института, который стал центром исследований в области паранормальных явлений и обходился весьма дорого как в моральном, так и в материальном аспектах.

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая