Осколки чести - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 38

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая

– Младшему, похоже, около семи недель. Старшему больше четырех месяцев. То есть он зачат в первые дни войны.

– Но мне-то что с ними делать? – тоскливо повторил Форкосиган. Корделия еще никогда не видела его таким растерянным.

– Что вы обычно делаете с солдатскими детьми? Наверняка подобная ситуация уже бывала – может, в меньшем масштабе.

– Обычное решение проблемы – аборт. Но в данном случае это, пожалуй, уже сделано. Столько хлопот… Они что, ожидают, что мы будем поддерживать их жизнь? Плавающие эмбриончики – дети в баночках…

– Не знаю, – вздохнула Корделия. – Бедные, всеми отверженные детеныши! А ведь – не вмешайся провидение и сержант Ботари – один из этих консервированных ребят мог бы быть моим и Форратьера. Или, если уж на то пошло, моим и Ботари.

Услышав это, Форкосиган совсем позеленел. Понизив голос почти до шепота, он отчаянно воззвал:

– Но что я… что бы ты хотела, чтобы я с ними сделал?

– Ты просишь, чтобы я отдала приказ?

– Я никогда… Корделия, ну, пожалуйста…

Да, наверное, это настоящее потрясение: вдруг обнаружить, что ты забеременел, к тому же семнадцать раз – и в его-то возрасте… Она постаралась подавить улыбку – ведь он явно страдал – и сжалилась над его смятением.

– Безусловно, о них надо позаботиться. Я, право, не знаю, какова юридическая сторона дела, но… ты ведь за них расписался.

Адмирал вздохнул:

– Совершенно верно. В некотором смысле – дал свое слово. – Почувствовав себя в привычной колее, он быстро успокоился и обрел душевное равновесие. – Фактически дал слово Форкосигана. Правильно. Хорошо. Задача сформулирована, план намечен – стало быть, действуем.

Вошел хирург, изумившийся при виде платформы.

– Какого дьявола… А, знаю, знаю. Слыхал. Но никогда не думал, что увижу такую штуку… – Он провел пальцами по одной из емкостей, испытывая к ней чисто техническое любопытство. – Это наши?

– Похоже, все наши, – ответил Форкосиган. – Присланы эскобарцами.

Хирург хохотнул.

– Ну не подлость ли! Хотя эскобарцев тоже можно понять. Но почему было их просто не выкинуть?

– Из-за нелепого мнения о ценности человеческой жизни, – возмущенно сказала Корделия. – В некоторых цивилизациях такое бывает.

Хирург приподнял бровь, но не решился осадить ее, а лишь взглянул на Форкосигана. Лицо командующего оставалось абсолютно серьезным.

– Вот инструкции. – Форкосиган вручил ему диски.

– О, прекрасно. Можно мне освободить одну и разобрать на части?

– Нет, нельзя, – отрезал Форкосиган. – Я дал слово – слово Форкосигана, что о них позаботятся. Обо всех.

– Как этим свиньям удалось вас так подставить? А, ладно, получу попозже, наверное…

Он снова вперился в сверкающие устройства.

– У вас здесь есть оборудование, чтобы справиться с проблемами, которые могут возникнуть? – спросил Форкосиган.

– Господи, конечно, нет. Такое есть только в госпитале. Правда, там нет женского отделения. Но готов поспорить, что лаборатория будет счастлива получить этих малюток…

Ошеломленная Корделия не сразу сообразила, что он имеет в виду маточные репликаторы, а не их содержимое.

– Через неделю их надо заправить. Вы это сможете здесь сделать?

– Не думаю… – Хирург вставил диск в компьютер на столе секретаря и начал просматривать данные. – Здесь не меньше десяти километров инструкций… А-а. Нет. У нас нет… Нет. Очень жаль, адмирал. Боюсь, на этот раз вам придется отказаться от вашего слова.

Форкосиган усмехнулся – хищно и невесело.

– Вы помните, что случилось с последним человеком, который заставил меня нарушить слово?

Улыбка хирурга робко погасла.

– Выслушайте приказ, – отрывисто проговорил Форкосиган. – Через тридцать минут вы лично отправляетесь с этими штуками на курьерский корабль. Он прибудет в Форбарр-Султан не позже чем через неделю. Вы поедете в императорский госпиталь и получите любыми необходимыми способами людей и оборудование, необходимые для… завершения проекта. Если понадобится, добивайтесь аудиенции у императора. Напрямую, не через обычные инстанции. Я уверен, что наш общий друг Негри все устроит. Проследите, чтобы их установили, обслужили, и доложите мне.

– Невозможно долететь туда меньше чем за неделю! Даже на курьерском корабле!

– С ускорением на шестьдесят процентов выше максимально допустимого вы долетите за пять дней. Если инженеры работали как положено, то двигатель не взорвется до восьмидесятипроцентной перегрузки. Так что это вполне безопасно. – Он обернулся: – Куэр, соберите экипаж курьерского корабля. И соедините меня с их капитаном, я хочу лично его проинструктировать.

Хирург понизил голос, бросив взгляд на Корделию:

– Заговорила бетанская сентиментальность, не так ли, адмирал? Вам не кажется, что это немного странно для имперской службы?

Форкосиган прищурился:

– Бетанское неповиновение, доктор? Будьте любезны направить вашу энергию на выполнение приказа, а не на обсуждение причин, по которым он был отдан.

– Гораздо легче просто выдернуть пробки, – упорствовал хирург. – А что будет потом, когда они… завершатся, родятся, как это там называется? Кому тогда отвечать за них? Я могу понять ваше желание произвести хорошее впечатление на подружку, но подумайте о будущем!

Глаза Форкосигана сузились, а из горла раздалось что-то вроде сдавленного рычания. Врач отпрянул. Форкосиган замаскировал рычание кашлем и сделал глубокий вдох.

– Это – мои проблемы. Мое слово. Ваша ответственность на этом закончится. Двадцать пять минут на сборы, доктор. Если не опоздаете, я разрешу вам лететь внутри катера. – Он оскалил белые зубы, изобразив улыбку. – Когда установите репликаторы в госпитале, можете взять увольнение на три дня, если захотите.

Хирург, сдаваясь, пожал плечами и пошел укладываться.

Корделия тревожно посмотрела ему вслед:

– Все будет нормально?

– О да – ему просто нужно время, чтобы усвоить новые правила игры. К моменту прибытия в Форбарр-Султан он уже будет вести себя так, будто весь проект – его собственная идея, включая и… э-э… маточные репликаторы. – Взгляд Форкосигана снова обратился к плавающей платформе. – Ну не дьявольщина ли…

Вошел охранник:

– Извините, сэр, но эскобарский пилот спрашивает капитана Нейсмит. Они готовы к отлету.

И тут же на экране коммуникатора появилось лицо Куэра:

– Сэр, капитан курьерского корабля на связи.

Их прощание ограничилось коротким кивком, а затем каждый без слов пошел исполнять свой долг. Она никак не могла забыть последний выпад врача. «А мы-то считали, что так осторожны!.. Нам надо как-то научиться управлять выражением своих глаз».

Корделия летела домой с двумястами других пленных, большинство из которых были с Эскобара. Их разместили на пассажирском лайнере с Тау Кита – большом корабле, наскоро приспособленном для нужд эвакуации. Время проходило за рассказами и воспоминаниями, которыми, как она вскоре заметила, ненавязчиво руководили многочисленные психоофицеры, присланные эскобарцами вместе с кораблем. Вскоре окружающие стали замечать, что она ничего не говорит о пережитом, а Корделия научилась распознавать во вроде бы случайных разговорах приемы групповой терапии. И уходить от них.

Но это не помогло. Она заметила, что ее тихо, но неуклонно преследует яснолицая молодая женщина по имени Айрин, которой, как решила Корделия, поручили заняться ею. Она возникала рядом за едой, в коридорах, гостиных – и всегда с новым предлогом для беседы. Корделия избегала ее, как только могла, – иногда ловко, иногда открыто.

Еще через неделю девушка снова растворилась в толпе. Корделия вздохнула с облегчением, но, вернувшись в каюту, обнаружила там новую соседку: спокойную немолодую женщину с твердым взглядом в гражданском платье. Она не была бывшей пленной. Лежа на постели, Корделия мрачно наблюдала, как та распаковывает вещи.

– Привет, я – Джоан Спрейг, – жизнерадостно представилась женщина.

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая