Барраяр - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 28

• Предыдущая
• 28/76
• Следующая

В ту ночь он долго лежал рядом с женой без сна. Глаза у него были закрыты, но по дыханию Корделия чувствовала, что он бодрствует. Она не могла придумать ни одного слова утешения, которое не прозвучало бы неуместно, поэтому молчала вместе с ним долгие ночные часы. Начался дождь – упрямая морось. Он заговорил только раз.

– Я и раньше видел, как умирают люди. Отдавал приказы о казнях, посылал людей в бой, выбирал не того, а этого, совершил три настоящих убийства и, если бы не Господь и сержант Ботари, совершил бы четвертое… Не знаю, почему именно сегодняшняя казнь так на меня подействовала. Она отняла у меня силы идти дальше. А я не смею останавливаться, иначе мы все рухнем. Мне надо каким-то образом предотвратить падение.

Их разбудил звон разбитого стекла и глухой хлопок. Спальню наполнял незнакомый запах, и Корделия недоуменно принюхалась. Что-то едкое обожгло ей легкие, рот, ноздри, глаза. Отвратительный привкус во рту вызвал спазмы в желудке, потом тошнота подкатила к самому горлу. Форкосиган стремительно вскочил.

– Газовая граната! Не дыши, Корделия!

Не полагаясь на свое предупреждение, он быстро бросил ей на лицо подушку, а его горячие сильные руки обхватили ее и поволокли к двери. Она с трудом удержалась на ногах – но не сдержала рвоты, они вывалились в коридор – и он захлопнул за ними дверь.

Пол сотрясался от топота бегущих ног. Форкосиган крикнул:

– Стойте! Солтоксиновый газ! Очистить этаж! Вызвать Иллиана! – И тут же сложился пополам, кашляя и выворачиваясь в рвоте. Чьи-то руки провели обоих к лестнице. Глаза Корделии сильно слезились, и она практически ничего не видела.

В промежутках между приступами Форкосиган выдавил:

– Противоядие… императорский дворец… туда ближе, чем в госпиталь… сию минуту вызовите Иллиана. Он знает. В душ… Где прислужница миледи? Вызовите горничную…

Через минуту они стояли под душем. Форкосиган весь дрожал и еле держался на ногах, но все еще старался ей помочь.

– Надо смывать его с кожи, не останавливаясь. Три посильнее. Воду сделай прохладной.

– И ты тоже.

Она снова закашлялась под струей воды, пока они помогали друг другу намыливать спины.

– Рот тоже прополощи… Солтоксин. Последний раз нюхал эту вонь лет пятнадцать-шестнадцать назад, но ее не забудешь. Боевой отравляющий газ. Должен строго охраняться. Как им удалось его заполучить… Чертова служба безопасности! Завтра они все забегают, как цыплята с отрубленными головами… слишком поздно.

Под отросшей щетиной лицо его было зеленовато-бледным.

– Я чувствую себя уже не слишком плохо, – сказала Корделия. – Тошнота проходит. Следует понимать, что нам не досталось смертельной дозы?

– Н-нет. Он просто медленно действует. Нужно совсем немного, чтобы прикончить человека. Поражает главным образом мягкие ткани: легкие через час превратятся в кашу, если сюда не доставят противоядие.

Растущий страх пульсировал в ее теле, сжимал сердце и голову, мешая нормально выговаривать слова:

– Он проникает через плацентарный барьер?

Форкосиган молчал слишком долго, но потом сказал:

– Точно не знаю. Надо будет спросить врача. Я видел только, как он действует на молодых мужчин.

Его снова начал бить сильный кашель, который никак нельзя было унять.

Появилась одна из горничных, заспанная и перепуганная, и принялась помогать Корделии. Вскоре в душевую вошел охранник и громко, чтобы перекрыть шум воды, доложил:

– Мы связались с дворцом, сэр. Оттуда уже едут.

Горло, бронхи и легкие Корделии начали выделять отвратительную на вкус мокроту; она откашлялась и сплюнула.

– Кто-нибудь видел Дру?

– Кажется, она преследует убийц, миледи.

– Не ее это дело. По сигналу тревоги она обязана бежать к Корделии, – прохрипел Форкосиган.

– В момент нападения она была внизу, сэр, с лейтенантом Куделкой. Они оба выбежали через заднюю дверь.

– Черт подери, – пробормотал Форкосиган, – и не его это дело тоже. – За свою разговорчивость он был тут же наказан еще одним приступом кашля. – Кого-нибудь поймали?

– Кажется, да, сэр. Была какая-то суматоха в саду, у дальней стены.

Они простояли под душем еще несколько минут, пока снова не появился охранник, доложивший:

– Врач из дворца приехал, сэр.

Горничная завернула Корделию в халат, а Форкосиган обмотался полотенцем, прохрипев охраннику:

– Поди разыщи мне какую-нибудь одежду.

Слышно было, что слова раздирают ему горло, как наждачная бумага.

Когда они вышли из душа, пожилой человек со всклокоченными волосами, облаченный в брюки, пижамную куртку и шлепанцы, уже раскладывал свое оборудование в спальне для гостей. Он вынул из чемоданчика газовый баллон, прикрепил к нему маску для дыхания и перевел взгляд с округлого живота Корделии на Форкосигана.

– Милорд, вы уверены, что правильно определили тип яда?

– К сожалению, уверен. Это был солтоксин.

Доктор склонил голову:

– Мне очень жаль, миледи.

– Это повредило моему… – Она подавилась мокротой.

– Заткнитесь и дайте ей противоядие, – велел Форкосиган.

Врач наложил маску на ее нос и рот.

– Дышите глубоко. Вдох… Выдох. Выдыхайте подольше. Теперь снова вдохните. Задержите дыхание…

У газа, служившего противоядием, был привкус свежей зелени, прохладный, но почти такой же мерзкий, как и у самого яда. У нее снова начались позывы на рвоту, но в желудке уже ничего не оставалось. Она смотрела поверх маски на мужа и попыталась успокаивающе улыбнуться. Корделия была уверена, что он получил большую дозу, чем она, и, оттолкнув маску, сказала:

– Разве еще не твоя очередь?

Врач снова прижал маску к ее лицу со словами:

– Еще один вдох, миледи, на всякий случай.

Она глубоко вдохнула, и врач поднес маску к Форкосигану. Тому, похоже, инструкций не требовалось.

– Сколько минут прошло с момента начала воздействия? – обеспокоенно спросил врач.

– Точно не знаю. Кто-нибудь заметил время? Вы…

Она вдруг забыла имя молодого охранника.

– Кажется, от пятнадцати до двадцати минут, миледи.

Доктор заметно успокоился.

– Тогда все должно быть в порядке. Вы оба несколько дней проведете в госпитале. Я распоряжусь, чтобы приехала медицинская машина. Еще кто-нибудь подвергся воздействию? – спросил он у охранника.

– Доктор, подождите. – Тот уже собрал баллон и маску и направился к двери. – Как этот… солтоксин подействует на моего ребенка?

– Неизвестно. Никто никогда не переживал его воздействия без немедленного применения противоядия.

Корделия почувствовала, что у нее отчаянно колотится сердце.

– Но при применении… – Ей не понравился полный жалости взгляд врача, и она повернулась к Форкосигану. – Это… – Выражение его лица, свинцово-серого, освещенного изнутри болью и растущим гневом, заставило ее замолчать. Это было лицо незнакомца с любящим взглядом, который наконец-то встретился с ней глазами.

– Скажите ей, – прошептал он врачу. – Я не в силах.

– Надо ли нам сейчас…

– Надо. Чтобы с этим покончить.

Голос у него срывался и хрипел.

– Опасность не в яде, а в противоядии, миледи, – неохотно объяснил врач. – Это вещество – сильнейший тератоген. Нарушает рост костной ткани у развивающегося плода. Ваши кости сформировались, так что их это не затронет, если не считать повышения склонности к артритным заболеваниям, которые можно лечить… по мере их возникновения…

Врач замолчал, а Корделия закрыла глаза, чтобы больше его не видеть.

– Я должен заняться часовым, который был в коридоре, – быстро добавил он.

– Идите, идите, – ответил Форкосиган, и доктор поспешно вышел, едва не столкнувшись в дверях с охранником, который принес одежду лорда-регента.

Корделия открыла глаза, и они с Форкосиганом впились друг в друга взглядами.

– Твое лицо, – прошептал он. – Оно не… Плачь! Беснуйся! Сделай что-нибудь! – Его хриплый голос перешел почти на крик. – Хотя бы возненавидь меня!

• Предыдущая
• 28/76
• Следующая