Из варяг в хазары - Посняков Андрей - Страница 20
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
— Кстати, ладожские кузнецы делают вещи не хуже, — поднял вверх палец кругломордый Истома Мозгляк. — Вернемся, закажешь — сделают. Этот ваш Скъольд и не отличит.
— Ага, не отличит. — Лейв захлюпал носом — несмотря на жару, успел где-то простудиться и теперь кутался в плащ. — Да и Альдейга эта сгорела, откуда ж там теперь кузнецы?
— О, не говори так, благородный витязь. — Истома растянул губы в улыбке. — Полгода-год, и отстроится город — краше прежнего. Леса-то вокруг полно.
— Интересно, отчего там пожар случился? — несколько успокоившись, почесал голову Лейв. — Наверняка из-за чьей-нибудь кузницы. Всё не по-людски у этих славян: понастроят кузниц в самом граде — потом вот горят. Нет чтоб где-нибудь на окраине кузницы ставить, как у нас, в Бильрест-фьорде, но куда там, ума не хватает, не зря ведь позвали к себе конунгом Рюрика Ютландца.
— Навряд ли из-за кузницы загорелось, — усмехнулся Мозгляк. — Люди говорят — подожгли город пришлые варяги.
— Так там и пришлых-то вроде не было, кроме нас…
— Да нет, Лейв, были. Некий Хельги с малой дружиной прибыл чуть позже тебя, вслед за Рюриком.
— Хельги? — Лейв вздрогнул. — Не молодой ли это бильрестский Хельги-ярл, сын старого Сигурда?
— Сигурда я знал, — кивнул Альв Кошачий Глаз. — А Хельги… Нет, не знаю такого. Впрочем, говорят, он из Вика.
— Из Вика? Точно не из Халогаланда?
— Да точно никто не скажет. А что тебе этот Хельги?
— Да так… — Лейв Копытная Лужа махнул рукой и встал на ноги. — Пойду-ка поищу лучше фибулу.
Он вышел из шатра. Ночь была хоть и не непроглядно темная, но уже и не такая светлая, какие были в июне. Было слышно, как на быстрине плескалась рыба. На черной речной воде виднелись ладьи, вытащенные носами на берег. Многие гребцы и слуги спали прямо в ладьях, завернувшись в плащи, а некоторые — в шалашах на берегу, там же были поставлены шатры для помощников и воинов Лейва, вернее, Скъольда Альвсена — именно он снарядил эту экспедицию, прослышав о баснословных прибылях восточных купцов. Несмотря на всю свою скупость, Скъольд не был глуп и, когда нужно, шел на возможный риск, если прибыль с лихвой перекрывала затраты. Вот как в этом случае. Отправив проштрафившегося племянника с глаз долой, Скъольд давал ему возможность реабилитироваться, причем не столько в собственных глазах, сколько в глазах Свейна Копителя Коров, который на предварительной беседе не возражал против того, чтобы выдать за Лейва свою внучку, красавицу Ингрид. Правда, только в том случае, если Лейв проявит мужество и смекалку, а главное, покажет способности в торговле. Бедняге Лейву ничего не оставалось делать, как, понурив голову, отправиться в дальние страны во главе экспедиции. Хорошо хоть, Скъольд на этот раз не пожадничал — выделил людей щедро, и сильных — для охраны, и умных — для торговлишки. Только гребцов пришлось искать на месте.
Как ни жаль было Лейву оставлять у пристани Альдегьюборга надежный широкогрудый кнорр, а пришлось нанять плоскодонные ладейки — не проплыл бы кнорр по здешним рекам, да и волоком его тащить весьма проблематично. С проводниками тоже загвоздка вышла — спохватились, уже когда отплыли. Хакон — старый Скъольдов слуга, бывший в здешних местах лет двадцать назад, речные пути, как выяснилось, запомнил плохо — не раз и не два ладьи садились на мели, правда, стаскивали их быстро — всё ж плоскодонные, не килевые.
Хорошо хоть, на одной из стоянок вооруженные слуги привели двоих незнакомцев. Сказали, что те вышли из лесу и изъявили желание видеть главного. Лейв Копытная Лужа подозрительно осмотрел пришельцев. Один — высокий вислоусый викинг — вроде бы производил неплохое впечатление, но вот второй… Мелкий, круглолицый, увертливый. Глазки так и бегают, так и шарят. Ну, сказали, что здешние места знают неплохо. Тем более викинга узнал Хакон — Альв Кошачий Глаз когда-то гостил у Бьярни Альвсена, вернее, не просто гостил, а скрывался от мести. Убил кого-то в Трендалаге, вот и скрывался. Отсиделся да и свалил куда-то за море вместе с Бьярни, тогда еще совсем молодым парнем. Впрочем, Хакон не стал вдаваться в подробности, сказал только, что хорошо знает Альва. В общем, Лейв махнул рукой и согласился взять этих двоих в дружину. Впрочем, дружина — это громко сказано. Вряд ли можно так назвать толпу вооруженных слуг, людей явно неблагородных и не особо горевших желанием сложить жизни за хозяйское добро. Даже к обязанностям часовых относились они спустя рукава, что было чревато. Альв Кошачий Глаз, как настоящий викинг, конечно, терпеть подобное разгильдяйство не стал. Наладил-таки охрану: по его совету Лейв однажды проверил караул и прилюдно предал казни виновных. Это произвело надлежащее действие, повысило как сознательность слуг, так и авторитет Альва. С тех пор Лейв привык на него полагаться, хоть до конца так ему и не верил.
Оглянувшись на шатры, Лейв Копытная Лужа осторожно подошел к крайней ладье, где ютились прикованные к скамьям рабы.
— Грюм, — тихонько позвал он.
В ладье послышалось шевеление, и над бортом показалась лысая голова.
— Звал, хозяин?
— Звал, звал… — Лейв поманил слугу пальцем. — Знаешь, чего мне хочется, Грюм? — Он кивнул на спящих рабов, и слуга понятливо осклабился.
— Которую из двух? — деловито осведомился он. — Чернявую или немую?
— Мальчика!
— Мальчика? — Грюм гнусно захихикал. — Как скажешь, хозяин. Шалаш я выстроил, как ты просил. Какого мальчика?
Лейв Копытная Лужа заглянул в ладью. Задумался, придирчиво выбирая.
— Вон того, светленького, — решился он наконец. Губы его похотливо раздвинулись, по углам рта стекали слюни. — Приведешь в шалаш, свяжешь, я позже подойду. Сам будешь на страже.
— Слушаюсь, хозяин, — поклонился слуга. С бритым лицом, лысый, тощий, но жилистый, сильный, он, казалось, был безраздельно предан Лейву, исподнял любое его желание. На самом же деле Грюм являлся доверенным человеком Свейна Копителя Коров — именно его Свейн когда-то подарил своему приятелю Скъольду, чтобы знать всё, что тот замышляет. Мало ли, пригодится. Грюм сумел быстро стать нужным — расторопный, понятливый, молчаливый — чудо, а не слуга. Его-то и выбрал Скъольд для пригляда за племянником, пообещав по возвращении свободу. Свейн Копитель Коров, в свою очередь, тоже обещал кое-что…
Проводив молодого хозяина взглядом, Грюм бесшумно нырнул обратно в ладью. Рабов было не так и много — сколько смогли сторговать в Скирингсалле. Две женщины, темноволосая тощая фризка и немая славянка с тупым забитым взглядом, за бесценок купленная уже здесь, в Альдегьюборге, да полдесятка мальчиков-франков. Кто-то из морских конунгов, кажется Железнобокий Бьорн, недавно хорошо потрепал побережье франкского королевства — рабов в Скирингсалле и Бирке продавали уж совсем за смешные цены. На мальчиков этих Лейв возлагал определенные финансовые надежды. Женщины, правда, ценились дороже, да только не те, что были у Лейва, — уж больно страшные, таких в гарем ни за что не купят. Грюм покачал головой. Да, пожалуй, и сам он на месте молодого хозяина тоже выбрал бы мальчика… А может, и попробовать после Лейва?
— Эй, как там тебя? Карл, вставай, поднимайся. Сейчас, выдерну цепь… Вот так… Да не греми ты… И не скули — бить не буду. Заткнись, я сказал! — Угрожающе зашипев, Грюм пнул мальчишку в бок и, выкинув из ладьи, потащил к лесу.
— Будешь приводить его ко мне каждую ночь! — выйдя из шалаша уже ближе к утру, приказал слуге Лейв Копытная Лужа. На губах его застыла усмешка. Из шалаша раздавался слабый детский плач.
— Сделаю, как ты скажешь, хозяин, — заверил слуга и, дождавшись, когда кругленькая фигура Лейва скроется за деревьями, снова заполз в шалаш.
— Как, ты говоришь, тебя зовут? Карл? Ну, иди же сюда, Карл, не хнычь… Нет, не надевай тунику…
На торжище в Белоозере было довольно людно. На дворе стоял серпень-август, заканчивался сезон, и многие восточные купцы останавливались здесь для отдыха и мелкого ремонта после трудного перехода по озеру-морю Нево, Свири-реке, Онежскому озеру, Мологе…
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
