Дерзкий поцелуй - Портер Маргарет Эванс - Страница 50
- Предыдущая
- 50/63
- Следующая
Ваш преданный слуга
Ньюболд.
Правильный подарок – неправильный даритель. Ювелир ошибся.
Сбитый с толку, он снова прочитал записку.
Затем он отнес футляр наверх, в спальню Лавинии. Дверь была открыта настежь, и потому он смело вошел внутрь.
В комнате кто-то был еще совсем недавно. Свечи, прикрепленные к туалетному столику, были зажжены, их огоньки трепыхались на сквозняке. Синее атласное вечернее платье, украшенное кружевными бабочками, лежало на постели. Он положил футляр рядом с ним. Потом спрятался за занавеской, чтобы посмотреть на реакцию Лавинии.
Вскоре он услышал, как она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Она неслышно ходила от бюро до туалетного столика и обратно. Вот она сняла дневное платье и повесила его на ширму. Повернувшись к кровати, она заметила футляр, открыла его и нашла карточку Ньюболда.
Гаррик отдернул занавеску.
Испуганно охнув, она уронила футляр. Драгоценности рассыпались по полу – ожерелье, броши и браслеты.
– Ты не должен находиться здесь!
– Не бойся, я не буду тебя насиловать. – Он обошел кровать, чтобы собрать упавшие предметы. – Надень их, – попросил он. – В отличие от Ньюболда я не увижу тебя в них на балу. Давай. Для меня. – Он попытался надеть диадему с драгоценными камнями ей на голову, но она резко отбила его руку.
– Не надо, – взмолилась она.
Не обращая внимания на ее протесты, он надел на нее диадему, тяжелое ожерелье и браслеты – и, наконец, вдел серьги в мочки ее ушей. Он аккуратно прикрепил одну брошь к ее сорочке, смяв тонкую ткань.
– Разве ты не поблагодаришь меня за прекрасный подарок? Или ты приберегаешь свои благодарности для Ньюболда? Я бы хотел знать, почему его карточка была вложена в мою покупку. Скажи мне правду, Лавиния. Только правду.
– Мистер Сиберри обманул и тебя, и Ньюболда, – призналась она. Ее голос казался нежным и бесцветным. – Я позволила ему сделать это, потому что мне нужны эти сапфиры.
– Черт, ты, оказывается, самая жадная женщина на свете, которую я знал! И к тому же дьявольски расчетливая. Я заложил ради тебя собственную душу. Но моей любви тебе недостаточно; ты жаждала богатства Ньюболда. И теперь, когда ты почти получила его, ты обманула меня – ради драгоценностей, которые твой маркиз мог бы легко себе позволить. Я аплодирую твоей находчивости.
Она опустила голову.
– Я должна была сделать это, – прошептала она. – Мне не нужно ничего для себя и никогда не было нужно. Ни денег Ньюболда, ни этих ужасных сапфиров. Но я должна помочь своей семье.
Вот, подумала Лавиния, ее шанс избавиться от преследующего ее чувства вины. Он уже не сможет подумать о ней хуже, чем думает сейчас.
– Мы – нищие, все мы. Прадед отдал все свое состояние, чтобы купить себе титул. Моя бабка оставила свои деньги католическим благотворительным организациям. В наследство отец получил только поместье. Замок Кэшин – это звучит так гордо, но это просто развалины. Наши арендаторы едва могут прокормиться на своих фермах – посевы затопило водой, и так из года в год. Шерстобитная фабрика закрыта. – Испытывая стыд и облегчение, она устало опустилась на скамейку. – Теперь ты знаешь все, Гаррик. У меня нет ни гроша. И я обманщица и лгунья.
– Авантюристка, – пробурчал он. – Как и предполагала Дженни. – Он невесело рассмеялся. – Я всегда знал, что ты создана для меня.
– Столько месяцев я хотела довериться тебе, но не осмеливалась, даже когда ты просил меня выйти за тебя замуж. – Это было так давно – то время, когда он хотел взять ее в жены. Она смотрела на него через пропасть, созданную ее обманом. – Моя семья ждет, что мы с мужем будем их содержать.
– Ты отказала мне, потому что у меня не было богатства?
Она покачала головой:
– Ты узнал, что мой отец сидел в тюрьме Королевского суда, и после этого я потеряла твое доверие, твое уважение и твою любовь. Я не могла выйти за тебя, зная, как сильно ты меня презираешь. Я хотела вернуться на остров вместе с отцом. Так я и сделала. Там я работала в поле, готовила и ухаживала за скотом. Но я не могла вернуть сестре здоровье. Или дать брату университетское образование. И я была так одинока – вот почему я решила, что выйду за Ньюболда, если он сделает мне предложение. Он сделал его, как только я вернулась в Лондон. И тогда все пошло наперекосяк, потому что я обнаружила, что мистер Уэбб использует меня в своих целях.
Лавиния рассказала ему о роли поверенного в аресте ее отца и его попытке украсть рубины Баллакрейнов.
– Он нанял грабителей, которые напали на нас с твоей кузиной. Он посылал анонимные письма, требуя, чтобы я отдала ему рубины. Ты был со мной, когда я получила первое письмо.
– Ту записку, которую ты сожгла? Да, я помню – и после этого ты отдала фамильные драгоценности на хранение Сиберри?
– Чтобы ускорить мой брак с богатым и влиятельным человеком, Дэниел Уэбб приехал в Лэнгтри и объявил, что мой отец тяжело болен. Ты был тем, кто сделал мне предложение – единственное, которое я хотела услышать. В ту ночь, когда ты и я... сбежали, мистер Уэбб был в «Отдыхе кучера». Он знал, что мы провели ночь в одной комнате. Чтобы предотвратить наш брак, он послал тебя в тюрьму именно в тот день, когда мой отец вышел на свободу.
– Какой же он негодяй! – процедил Гаррик презрительно.
– Теперь он снова меня шантажирует. Если я не уговорю маркиза нанять его и помочь с политической карьерой, то он скажет ему, что ты был моим любовником. Единственное, что он для меня сделал, – попытался выторговать содержание для моего отца в брачном контракте. Но Ньюболд оказался не таким щедрым и сговорчивым, как мы надеялись. Я думала, что у меня будет счастливый брак, но он никогда не будет честным. – Она коснулась сапфира на подвеске. – Мистер Сиберри утверждал, что сможет продать драгоценности и тебе, и Ньюболду, так что каждый заплатит половину цены. Я собиралась продать эти украшения и отдать деньги семье.
По ее щекам текли слезы. Он попытался смахнуть их, но она отвернула лицо.
– И я нарушил этот план, открыв футляр. Я рад этому. Лавиния, ты любишь маркиза? Он тебя любит?
– Мне он нравится. Но я думаю, что его восхищение мной далеко превосходит его привязанность. – Она подняла взгляд на Гаррика. – Ты больше не восхищаешься мной, так?
– Не особенно, не сейчас. – Он продолжал тихо, но твердо: – Но я люблю тебя. Ничто из того, что ты сделала – или можешь сделать, не изменит этого. Ты не должна плакать, любимая. Я твой раб. Отныне и навсегда.
Он страстно притянул ее в свои объятия.
Для нее это было похоже на возвращение домой после долгой тяжелой ссылки. Она облегченно вздохнула, когда его тело, такое знакомое, крепко прижалось к ней. Желание, грубое и неукротимое, захлестнуло ее. Она задрожала.
Его рот накрыл ее губы.
– Узнаю ли я все твои секреты? Думаю, ты скрываешь еще что-то, просто чтобы подразнить меня. Или помучить.
– Я не могу вспомнить. – Ее голова кружилась, корсет казался слишком тугим и не давал дышать. Наверное, он почувствовал это, потому что его пальцы потянули за ленты, освобождая ее тело. Беззаботный, он, в самом деле, хотел овладеть ею прямо здесь и сейчас.
Он отшвырнул свой сюртук, рванул с шеи галстук.
– Горничная! – побледнела она. – Она обнаружит тебя, когда придет одевать меня для бала.
– Это все упростит, – прошептал он, тяжело дыша. – Застигнуты на месте преступления – распутник и обманщица. – Он подошел к двери и повернул ключ. – Вот теперь ты в безопасности. Но не от меня.
Он подвел ее к кровати и мстительным взмахом руки сбросил великолепное бальное платье на пол.
– Сегодня оно тебе не понадобится.
- Предыдущая
- 50/63
- Следующая
