Притчетерапия, или Книга смыслей о маркетинге - Кужавский Сергей - Страница 5

• Предыдущая
• 5/7
• Следующая

– Да вот, – говорит г-жа. – Г-н замуж не берет, а намекнуть не получается. Ни высоким штилем, ни низким штормом. Отчаялась я желания вуалировать.

– Да ты вуальку-то сними, – отвечают сиамские мудрецы. – За деревьями не видно леса, а за вуалью – интереса. Запиши пословицу, пригодится еще.

– Это что же, это как же?

– А вот так. Простота – она ведь только в народе хуже воровства. В нашем деле – простота лучше. А в качестве средства донести истину до желанного и довести желаемое до действительного – лучше и нет ничего! Садись, пиши, короче. Причем пиши короче, – говорят сионские близнецы в повелительном наклонении.

Г-жа села, приготовилась, запасясь перьями, бумагой, чернилами и картриджами.

– Диктуем, – диктуют сиамские мудрецы. – Г-н (восклицательный знак).

«Г-н!» – выводит г-жа.

– Возьми меня замуж! – продолжают мудрецы. —

Точка.

– …Точка. Дальше?

– Всё.

– Как всё?

– Ну, можешь вместо точки восклицательный знак поставить. Так сказать, для эмоционального усиления. И всё, – невозмутимо говорят близнецы. Дальше подпись там, печать… Нет, печать не надо.

– А может…

– Нет.

– А если…

– Не стоит.

– А…

– Ну, хорошо, – смилостивились мудрецы. – Чтобы не утрировать лаконизм, но не удручить ясны перспективы твои, красна девица, да не во вред эффективности дохождения основного посыла до реципиента – так и быть, допиши постскриптум: «P.S. Я тебя люблю». И хватит отнимать наше драгоценное время и не менее драгоценное время адресата, он же целевая аудитория, он же потенциальный потребитель, он же г-н. Усмирив свой креатив, иди себе с письмом. На почту. Желательно электронную, ибо она не в пример мгновенней.

Чтоже сумняшеся отправилась г-жа на почту, письмо отправила, как было велено, и села у окна проплакивать свои ясны оченьки в ожидании суженого.

Но к ее удивлению, просидеть она долго не успела, потому что суженый г-н ответил моментальным согласием, тут же сам явился, взял г-жу за руку и за сердце, они мигом поженились, детей народили, жили долго и счастливо и умерли в один день. А денег он уж и до того много заработал, так что еще и детям осталось на развитие их бизнесов.

Смысль:

А смысль сей притчи в том, что не всякое слово – серебро (а про молчанье – и вовсе умолчим). Думай, что говоришь. Говори, что хочешь (в смысле – что именно хочешь и от кого конкретно). И будет тебе серебро, и золото будет.

Один г-н был папуасом[50]. Так уж получилось. Не всем же быть жителями Рио-де-Жанейро и ходить в белых штанах. Наш г-н в белых штанах не ходил, и вообще штанов у него не было. Зато он был знатен происхождением, красив собой и богат женами, свиньями, металлоинструментами (типа «нож» и «топор»), стеклянными бусами, сумчатыми барсуками, древесными кенгуру, луками и стрелами, сушеными человеческими головами, палочками для носа[51], перьями райских птиц и бутылочными тыквами для… Ну, не будем уточнять – все знают, где папуасы носят тыкву, а точнее, что[52] они в ней носят.

Являясь первым парнем на деревне в буквальном смысле (то есть старостой-вождем), наш г-н перманентно щеголял весь в перьях, бусах, женах и тыквах (функциональная тыква по причине особенностей строения тела могла быть только одна – зато каждый день новая, а по большим праздникам г-н для красоты и две прицеплял, вызывая заслуженную зависть односельчан-однотыквенников). Большие праздники в тех столь отдаленных местах происходили с завидной регулярностью – не реже одного, но и не чаще семи раз в неделю. Жители окрестных деревень под руководством первых парней собирались где-нибудь на междеревенской поляне, жарили кабанчика или соплеменника, а если повезет, то и туриста какого-нибудь, белого и жирного, – зарежут, глиной обмажут и в костер. Пели-плясали, конечно, – как же без этого? Бывает, что и дрались, – и без этого как же? Победителей не судили, проигравшими опять же закусывали.

А первые парни повышали свой авторитет в глазах деревенщины, прогуливаясь вокруг барбекю, демонстрируя свои райские перья в прическах, бусы и жен на шее, а тыквы… А тыквы, ну, вы сами понимаете на чем. Наш г-н по количеству перьев, бус и жен был абсолютным чемпионом. Равно как и по длине тыквы (или парочки в особо торжественных случаях – не чаще одного, ну, двух, ну, максимум трех раз в неделю). Уж и пробовали первые парни меряться тыквами, женами и перьями с г-ном, да всегда терпели позорное фиаско – у г-на и перья шикарней, и бусы стеклянней, и жены толще, и тыквы длинней.

Короче, процветал наш г-н и славился по всей округе. И шли люди к нему на поклон, чтоб только в его деревне прописаться, и несли ему новые перья, бусы, жен, тыквы, и если повезет, то и туристов свежевыловленных тоже.

Долго ли, коротко ли, но стал наш г-н самым крутым новым гвинейцем на всем своем архипелаге (пять с половиной полноценных островов и еще парочка необитаемых атоллов – это вам не шутка!).

Через каких-нибудь сто пятьдесят – двести праздников г-н заскучал – как-то приелись ему кабанчики, соплеменники и туристы. И перья не радовали – их ведь еще поди навтыкай в прическу, времени-то уходит сколько! И бусы тяжелы, как шапка Мономаха, а уж насколько жены тяжелы, так про то вообще отдельный разговор – откормились, сволочи каннибальские! Тыкву длинную опять же надевать – та еще процедура, все достоинство потеряешь, пока нацепишь, да и ходить она мешает, как ни привязывай. А репутация завоевана, первые парни других деревень уже и тыквами меряться не подходят, и перьями не хвастают – стоят себе в сторонке, нервно обгладывая чью-нибудь ногу…

В общем, руководствуясь своим безоговорочным лидерством, стал наш г-н манкировать регулярной демонстрацией превосходства – праздники посещает через раз, перьев по будням не носит, бусы вовсе не надевает, тыкву не меняет… Можете себе представить – на два праздника подряд в одной и той же тыкве приходил?!

А что ему? Дела-то идут! Жены льнут, толстеют, туристы не переводятся (гиды-проводники были у г-на прикормленные), а на бестуристье – и односельчанин не рыба, но мясо. Перья постоянно новые приносят, включая импортные павлиньи, – втыкай – не хочу! Так он и не хотел.

Сначала оно ему с рук и сходило – уже не через раз, а через два стал на праздники ходить. Все больше в хижине лежал – сушеными головами любовался, которые туристы без особого желания к его ногам складывали. Бусы перебирал, тыквы проветривал, жен поглаживал. А вокруг его хижины ходили односельчане и с благоговением говорили: «О, г-н! О! (нет, не так, а вот так: О!!!!!)». И еще говорили: «Нет круче и новее гвинейца, чем наш г-н! И перья его роскошны, и жены его толсты, и тыквы его длинны!»

В общем, совсем перестал наш г-н тыквами меряться и на праздники ходить. Типа, зачем ему? И без того хорошо!

Некоторое время по деревням еще ходили слухи о тыквах и перьях нашего г-на. Только ведь слух – не тыква, им достоинство не прикроешь. Посему достоинство г-на в глазах со-и иноплеменников потихоньку усыхало, пока совсем не исчезло. А через полгода и вовсе другие слухи поползли – компрометирующие. Стали поговаривать, что, видать, дела у г-на не так уж и хороши, да и жены не настолько толстые. Потом и эти слухи заглохли, как пенье райских птиц после захода солнца.

• Предыдущая
• 5/7
• Следующая