Презумпция виновности (СИ) - Шульгина Анна - Страница 45
- Предыдущая
- 45/131
- Следующая
Но вот когда рядом с ней кто-то сел и осторожно погладил по плечу, Маркевич не столько проснулась, сколько вскинулась, не поняв спросонья, что происходит.
— Тихо, это я.
Да уж, этот голос она узнает когда угодно и где угодно. Ещё бы что-нибудь рассмотреть в темноте, было бы просто шикарно.
— И что ты тут делаешь? — глаза упрямо закрывались, а сознание грозило отключиться в любой момент.
— Пришел проситься в политическую эмиграцию.
— В смысле?
— Пусти к себе переночевать.
— Даниил, а ты точно головой не бился, только коленом? В этой клинике есть и другие места, иди туда, — Соня ещё глубже закопалась под одеяло. Понятно, что видеть её в неглиже он сейчас не может, но она-то знает, что, скорее, изысканно раздета, чем экипирована по требованиям викторианской морали. — И вообще, у тебя своя палата есть!
— Сонь, — теперь голос был настолько уставшим, что девушка почувствовала два взаимоисключающих желания — прибить из сострадания и обнять и пожалеть. — В меня сегодня полдня тыкали иголками, потом толпа народа рассматривала и лапала мои колени. А теперь медсестры по очереди, каждые двадцать минут заглядывают в палату, чтобы узнать, жив я или уже помер.
— Сочувствую, но в кровать не пущу.
— Мы с тобой уже спали вместе, так что хватит упрямиться. Ты очень красивая и сексапильная, только сейчас я тупо хочу спать. Подвинься, а?
— Да спрячься в любой другой комнате! — тем не менее, девушка, сграбастав в охапку одеяло, поползла на левую половину.
— Они придут и туда, — судя по тому, как прогнулся матрас, беженец уже вовсю обживал выделенную ему территорию.
— А сюда, думаешь, заглянуть не догадаются? — Соня от души зевнула, укладываясь удобнее. Пусть хоть все отделение прибежит, только бы свет не включали и не топали.
— Дураков среди них нет, если двое уединились в комнате, точно лезть не станут.
Последние мгновения тишины были особенно звенящими и зловещими.
— Ты что, хочешь всех убедить, что мы любовники?! — девушка подпрыгнула и попыталась с размаху треснуть его по голове подушкой. То ли Астахов видел в темноте, то ли просто предугадал действия, но там уже никого не было.
— В этом все и так уверены. И тебя никто не тронет, — видимо, он пытался убаюкать и успокоить, потому что теперь разве что не шептал тоном Змея-искусителя. — Пусть думают, что хотят, зато мы с тобой нормально выспимся.
Немного поразмышляв над его словами и поняв, что он её втравил в нехорошую историю, Соня, тем не менее, улеглась обратно. Удавить она его может и утром, когда Даниил не будет ждать нападения.
— За попытку облапать получишь по рукам, за приставания — по колену. В лучшем случае. И не лезь обниматься.
— И тебе приятных снов, Золотце.
Нет, с этим точно нужно что-то делать. Потому что уже второе утро подряд Соня просыпалась рядом с Астаховым в настолько тесных объятиях, что это было уже совсем неприлично. Наверное, после того, как полночи делили одно одеяло, она сдалась и подползла поближе, чтобы не морозить высунутую из тепла попу.
И руки снова не на месте. Только сегодня, что ещё хуже, её собственные.
Даниил, вытянувшись рядом и зажав одну её ногу между своими бедрами, вполне целомудренно возложил кисть на Сонины лопатки. А вот сама девушка за каким-то чертом залезла обеими ладонями под его футболку. И теперь в полной мере ощущала, как ритмично поднимается и опускается мужская грудь, чуть щекоча чувствительную кожу её кончиков пальцев короткими мягкими волосками.
Ну, это ладно, а носом она зачем в его шею уткнулась?!
Постаравшись, как можно осторожнее и незаметнее отодвинуться, девушка, в конце концов, уселась на кровати, глядя на спящего Астахова. Вот человек нормально отдыхает, а ей чего не спится? Судя по освещению, сейчас часов шесть-семь утра, не больше.
Поскольку заняться было решительно нечем, а проснувшаяся вместе с остальным организмом совесть не позволяла устроить Даниилу побудку и отправить в его собственные апартаменты, Софья отползла подальше и, улегшись на бок, стала рассматривать соседа. Стоит отдать ему должное, пришел одетым, а не в таком же виде, как сама девушка. Если можно считать мужские шорты приличной одеждой.
Больше всего заинтересовало темное пятно, выглядывающее из-под левого рукава футболки. Скорее всего, татуировка, только непонятно, что именно изображено. Конечно, оно ей сто лет не надо, но любопытство начало грызть со страшной силой.
Угу, осталось только разбудить его в процессе раздевания.
— Чего ты там сопишь? — как оказалось, будить его не пришлось, Даниил и сам уже проснулся. Или сон чуткий, или нервы слабые. Ну, учитывая последние события, тут может первое сочетаться со вторым.
— Думаю, как тебя выгнать в палату.
— Мне и тут хорошо, — свесившись с постели, мужчина посмотрел на оставленный возле неё мобильник. — Двадцать минут седьмого… Золотце, ты издеваешься?
— И мыслей таких не было, — прикрыв рот ладонью, Соня зевнула и потянулась, все ещё не покидая прикрытия одеяла. — Тебя сейчас начнут искать медсестры, процедуры обычно начинаются в половине восьмого.
— Ещё больше часа. Ложись и спи. Или тебе колыбельную спеть? — он устроился обратно на подушке, но глаза закрывать не стал, наблюдая, как девушка пытается пальцами расчесать спутанные после сна пряди.
— А ты умеешь? — судя по всему, где-то на затылке у неё сбился колтун, который проще выстричь, чем распутать.
— Понятия не имею, последний раз пел, когда Димка был маленьким. Да что ж ты делаешь-то?! — подтянувшись ближе, Даниил одним движением развернул Соню к себе спиной и отвел её пальцы от шевелюры. — Расческа есть?
— Да…
— Ну, давай сюда, все равно уже разбудила.
Вот от этого Маркевич ненадолго выпала в осадок. Понятно, что расчесывать он умеет, но чтобы вот так вместе встречать рассвет, пытаясь разодрать её спутавшиеся лохмы…
— Знаешь, не надо. Выискивание блох для меня — святое, так что это слишком интимный процесс, — она попыталась вывернуться, но её завалили обратно, и, для верности, положили ногу поперек бедер.
— Тогда хватит шуршать. Закрывай глаза и спи.
Руку он положил на её живот, причем, поверх одеяла, так что даже к этому не придерешься. Но Соне все равно было не по себе именно от того, что она чувствовала себя совершенно нормально. Как будто это абсолютно естественно, вот так, обнявшись, спать с почти незнакомым человеком. Нет, конечно, со многим из его биографии и черт характера она уже сталкивалась, но все равно… Маркевич и с Кириллом-то сначала встречалась чисто ради секса, а именно спать, в смысле физиологического процесса, они начали почти через год после этого. Так что наводит на нехорошие размышления…
Чтобы не сказать или не сделать что-то лишнее, Софья задала первый вопрос, который пришел в голову:
— В виде чего у тебя татуировка?
И тут же прикусила язык. Ну, вот надо же было такое ляпнуть. Лучше бы, в самом деле, спала.
Даниил молча отодвинулся и одним движением стянул футболку.
— Смотри сама.
Если честно, то посмотреть было на что. И в смысле самого тела, и мастерства того, кто загонял ему чернила под кожу.
Гладкое змеиное тело плотно обнимало руку намного выше локтя, скручиваясь в тугое кольцо. Соне даже показалось, что оно медленно сжимает мышцы, пытаясь раздавить плоть. Устроившись на верхней части его лопатки, Полоз (только теперь девушка поняла, что Даниил выбрал себе тотем в соответствии с собственным прозвищем) перебрался через плечо, положив голову в ямку под ключицей. Никаких выставленных клыков с капающим ядом или раздутого капюшона. Но мастер сделал глаза рептилии такими, что возникало полное впечатление разумного взгляда. Словно он изучает смотрящего на него, едва заметно высунув из сомкнутой пасти самый кончик раздвоенного языка.
— Жуть, — она даже потянулась, чтобы коснуться рисунка, но потом отдернула руку. Укусит ещё. — Но красиво. Тебе идет.
- Предыдущая
- 45/131
- Следующая
